Гарь (СИ) - Янева Вета

Анна управляла парусом, её кудри развивались на ветру, а взгляд горел жаждой свершений.

Вражка чертила руны на ракушках, мурлыкая себе под нос песню.

Гран дремал на коленях Анжея, слушая, как он читает.

Это была последняя непрочитаная книга, а путь предстоял неблизкий. Когда эта история кончится — придётся выдумывать новые, скрашивая их долгий поход. Но ничего, это меньшая из проблем, которые им предстоит преодолеть.

Маленькая лодка подпрыгнула на волнах. Солнце выглянуло из-за облаков, пустив на парус зайчика.

А море пело о весне.

Глава восемнадцатая. Совы. Михалина

Несколько дней Лина с дядей не разговаривали, перекидывались сухими приветствиями и дежурными фразами, но не вели, как прежде, разговоров у камина. Зато Алех стал повнимательнее, чаще появлялся рядом, сопровождал княжну, упорно интересовался её делами.

Ведана от Алеха не отставала, представляя противоположную сторону баррикад: играла с княжной в шашки, шахматы, гуляла по пустоши, тянула танцевать, когда даже музыки не звучало и рассказывала истории о своей жизни, которые Лина с превеликим удовольствием слушала.

Верная Ольха держалась рядом. Сначала служанка с подозрением косилась на новую подружку, а затем привыкла и сама вступила в игру, подпевала песням, брала на себя партии, вставляла короткие рассказы, которые и в сравнение не шли с историями Веданы.

Так прошло семь дней: днём Лина гуляла с подругами, за ужином переговаривалась с Алехом, а ночью вышивала, сидя у окна. Новое знакомство немного скрасило её быт, и ей оставалось только радоваться, что именно человек, которого она сама пустила в дом, оказался тем, кто относился к ней серьезно, а если не серьезно, то хотя бы дружелюбно.

На восьмой день после того, как терем пополнили новые жители, на ужин подавали запечённую картошку, свинину под тмином и медовуху. Алех умудрялся грациозно есть, одновременно рассказывая княжне историю из его детства, когда они с друзьями пошли на реку ловить карпов, а их погнали оттуда дружинники, поскольку место было проплачено.

Дядя, кажется, тоже его слушал, но даже головы не поворачивал, наблюдая за толпой в зале, лишь изредка кидая косой взгляд на своего ближайшего советника и Лину.

Ужин закончился, кметы собирали посуду. Алех отпил медовухи, сказал:

— Моя госпожа, мы утром с княжичем Агатошем отъезжаем в Вапаоник. Там прибудет посол от баронессы Расины, мы хотим с ним переговорить.

— Вот как…

Обернулась на дядю. Тот и бровью не повёл.

Чтож, если он даже не предложил присоединиться к поездке — так тому и быть. Пусть и дальше тонет в своих тщетных надеждах.

— Когда вернётесь?

— Через восемь дней, я думаю… Это будет скучный и утомительный поход, так что хорошо, что вы остаётесь! Столько трястись в седле ради встречи с каким-то послом — даже я этого не хочу! — он ободряюще улыбнулся. — Может, вам что-нибудь привезти? В Вавонике пекут прекрасные пряники! Вам понравится, точно.

— Нет, благодарю. Я не хочу пряников.

Лина врала: ей очень хотелось, чтобы Алех привёз ей какой-нибудь сюрприз, но ещё больше ей хотелось, чтобы дядя увидел её равнодушие.

Она осушила бокал и отправилась в комнату, не глядя по сторонам.

Утром княжна не вышла их провожать, лишь смотрела из окна на стройный ряд всадников, седлающих оленей. Видела, как дядя встаёт во главе, а Алех по правую руку. Он что-то сказал, и дядя обернулся к окну Лининой комнаты. Подождал, а потом помахал племяннице рукой.

Михалина тихонько махнула в ответ, улыбнувшись.

Так они и расстались, с робким прощением. Алех тоже попрощался, размахивая синим рукавом, как флагом.

Вскоре делегация скрылась за тёмными соснами. Михалина посидела у окна ещё немного, а затем отправилась искать Ведану и Ольху.

Служанка нашлась быстро — перебирала сухие цветы в холле, а вот за Веданой пришлось идти до жилых комнат. Там девушка разговаривала с Белгрой, но, увидев княжну, быстро переключила внимание.

— Княжна Михалина! Что вы тут делаете? Меня ищете?

— Да. Дядя и Алех уехали, я думала, может, поиграем в шахматы.

— Можно и в шахматы, — кивнула подруга, приглаживая торчащие волосы. — Но нас трое, может, поиграем в шарады? Хорошая игра, я вас научу!

И она старалась: раз пять объясняла правила (“вы показываете слова, но без слов, понятно? Только руками, ногами… телом, в общем!”), демонстрировала пассажи самостоятельно (отгадать слово “табуретка” у них так и не получилось), но всё же игра не задалась — Лина была слишком скованной, а Ольха наоборот разошлась так, что показывала что угодно, но не нужные значения. В конце концов Ведана махнула рукой.

— Готова признать, что игра не универсальна.

Она упала на Линину кровать, потом встала и подошла к окну.

— Вот же… Терем. Вы всегда в этом тереме, моя княжна?

— Нет, иногда я выезжаю с дядей в другие города.

— А… но он же сейчас уехал без вас?

— Да. Так вышло.

Ольха прикусила губу, но не прокомментировала. Ведана провела пальцем по стеклу, разделила пейзаж напополам.

— Ах, вот бы сейчас пойти в лес, погулять там между деревьев! Услышать пение птиц, вдохнуть морозный воздух! Я бы могла там погадать, кстати. В лесу ворожба всегда лучше работает. Хотите гадание, госпожа Михалина? А погулять?

Прежде чем Лина успела обдумать, вмешалась Ольха:

— Ой, нет-нет-нет, ты что! Там же Совы, волки, разбойники. Заблудимся ещё!

— Никого там нет, Ольха, — отрезала Лина. — Ещё слишком светло. Перестань бездумно повторять за Алехом и дядей, ничего от небольшой прогулки в лесу не случится, я всё время бываю на поляне. Вот, видишь, жива.

— Поляна — это не лес. Поляна — это поляна.

— Поляна в лесу. Собери нам с собой еду и приготовь горячей медовухи. Ведана права — мы засиделись в Тереме, так что отобедаем на пикнике.

— Мы же всё время гуляем!

— Это не считается, мы бродим вокруг дома и всё… Поторопись, будь добра. А то пойдём в сумерках.

Служанка удалилась, а Лина подошла к гардеробу, выбирая наряд для прогулки. Она разделяла опасения Ольхи: дальше поляны она никогда не гуляла, но желание сделать что-то наперекор обычному порядку перевесило осторожность. Тем более, небольшая прогулка развеяла бы её тоску.

Для прогулки выбрала штаны в обтяжку, которые надела под тяжелое шерстяное платье цвета сажи, накидку из волчьего меха, перчатки и шрем с просторным капюшоном. Пока одевалась, попросила у Веданы, покорно стоявшей у окна:

— Собери пока золу. И возьми ножи. Скажи ещё Никите, что мы уходим.

Девушка поклонилась:

— Конечно, моя княжна.

И ушла исполнять приказ.

Лина положила ладонь под рёбра туда, где пульсировал Свет. Чувствовала волнение, предвкушение чего-то нового и небольшую тревогу, глупую, нерациональную, но всё же. Одевшись, оглядела себя в зеркале. Жаль, Алех не видит — выглядит она прекрасно!

Внизу её уже поджидали подруги. Ольха укуталась с головой в белый шрем и сжимала в руках огромную корзину, а Ведана стояла налегке, даже капюшон на голову не накинула. Вытащила из-за пояса брюк три мешочка, два из которых отдала спутницам, и ножи.

— Я набрала золу. Сильно сомневаюсь, что пригодится, но всё же возьмите. Мы явно вернёмся до темноты, Ольха, не дрожи ты так.

— Мне холодно, — пробубнила служанка.

— Тогда давайте отправимся, — предложила Лина, — движение согревает.

Солнце бледным шаром пыталось пробиться сквозь облака, ветер наклонял верхушки деревьев, но почти не трогал землю. Девушки шли друг за другом по знакомой Лине тропинке прямо к лесу.

Оказавшись между деревьями, остановились на минуту. Лина думала над тем, чтобы показать подругам свою полянку, но отмела эту идею: ей было чрезвычайно важно иметь что-то своё, тайное, сокрытое.

— Ну, давайте тогда двинемся дальше, — предложила Ведана. — Что у самой кромки толкаться, найдём симпатичный луг, там пообедаем.