Кладбище забытых талантов (СИ) - Мельн Игорь

— Так-так-так, — встряла Сидни. — Точно-точно без сожалений? А если вот они вот с сожалением? Может, они совсем-совсем не хотят нас убивать, но голод же не тетка… Я, конечно, не дамся им, нет-нет-нет, ни одной косточки своей не дам, но у всех же свои проблемы.

— Я поражаюсь вашему сочувствию. Особенно твоему, — обратилась призрачная девушка к Сидни, — они у тебя сестру забрали, если ты не забыла.

— Да я все понимаю! Черт! Этот не такой, — сказала Наташа, всмотревшись в содержимое камеры заключения. — Я видела одного ночью, когда мы за амулетом гонялись, потом этого в склепе. Что-то в них отличается, черт побери. Первый хотел уничтожить нас всех, загипнотизировать, а этот вот выбирал жертву долго, словно и вовсе не хотел убивать. Хорошо, что «искатель» попался ему под руку… Кстати, он послушался Юрия.

— Да-да-да, Юра! — вновь возникла Сидни. — Что, что это было? Почему он послушался тебя, как овечка пастуха? Почему-почему-почему?

Юрий медлил с ответом, старавшись взглянуть на гробовщика сквозь в узкую щель между спинами призраков.

— Просто я не хотел, чтобы он забрал кого-то из вас — вот и кинулся. Он мог разорвать меня на части, но почему-то не стал — вот и вся история. В конце концов благодаря нему получилось то, что получилось. Так что я согласен с Наташей, я бы тоже хотел освободить его.

— И почему благоразумие не покинуло только меня? — сказала Анжела, издав измученный стон. — Это исключено! У нас не получится в любом случае: сейчас «искатели» его охраняют, а после зелья мы очнемся, наверное, глубокой ночью, когда все уже завершится. Я бы на вашем месте не думала, что, если он однажды сжалился над нами, то в следующий раз не убьет.

Некоторое время спустя призраки стояли, собравшись в круг, внутри старого дуба, освещенные пламенем свечи. Они держали на вытянутых руках две склянки с зельем — красного и пепельного цвета — и не решили, какую испить первой. Несмотря на теплоту тайного места, ладони команды дрожали, как от холода, а тени на древесных стенах танцевали, словно чувствовав страх их владельцев.

— Мы долго этого ждали, — начал Юрий, желав уничтожить гнет тишины. — Кто-то из вас месяцами, мне же повезло отделаться несколькими днями. И вот мы делаем то, что, возможно, никто до нас не делал.

— Ой-ой-ой! Ты что-то совсем-совсем нагнетаешь, от такого чувства у меня живот крутит, а это вообще-то вот неприятно.

— Согласна с макакой. Черт! Давайте уже прикончим это пойло, что бы там внутри ни было.

— Эй! Ах ты гадина такая! Ты как-как меня назвала?

— А ты вспомни, как ты скакала по деревьям, черт возьми, лучше любой цирковой обезьянки.

— Эх! И то верно! Но я все равно вот совсем-совсем не поняла, это хорошо или плохо. Мне обезьяны очень-очень не нравятся, они же…

— Такой маленький, — намеренно громко сказала Анжела, чем прервала ненужный спор, и осмотрела пузырек из тайника в пламени свечи. — Всего несколько капель зелья, наверное. Юрий, какой у него побочный эффект?

Вместо объяснения призрачный юноша достал из кармана клочок бумаги, что находился в тайнике подле пузырьков с зельями, после чего застыл: озерная вода, скручивание штанов для выжимания влаги и последовавшее за тем плавание сделали из старинной бумаги беспорядочный волокнистый ком.

— Ты так и не прочитал, — подытожила Анжела и взглянула на свою левую ладонь. — В принципе мне уже терять нечего. Будет то, что будет.

— Разве у нас есть выбор? — сказал Юрий. — В любом случае нужно будет выпить его, иначе зачем вообще размещать на кладбище тайник.

— Отличное начало, черт возьми! А если это зелье превратит нас в мышей? Фу! Надеюсь, хотя бы не придется бежать в ближайшие кусты, а то такой позор… За нас, что ли? — Наташа, сжав склянку большим и указательным пальцами, вытянула здоровую руку, чтобы чокнуться, но идею отвергли. — И черт с вами!

Призрачная девушка не любила неизвестность: она страшила ее. Поэтому она несколько помедлила, наблюдав за скривившимися лицами товарищей, после чего настроила себя на неприятный вкус. Согревшиеся от ее ладони капли попали на язык и неприятно стекли по нему в горло.

— Ой-ой-ой! Какая гадость! Совсем-совсем гадость! Самая гадостливая из всех гадостных гадостей! — отозвалась первой Сидни, но затем, словно это требовалось, призадумалась. — А вообще нет. Нет-нет-нет! Холодная манка с комочками хуже всего. А вот это вот займет почетное второе место. Хотя есть же еще оливки…

Анжела поморщилась, но улыбнулась — необычный вкус развеселил ее.

— Напоминает ржавый гвоздь.

— Никогда не лизал гвоздей, — сказал Юрий, — но согласен: старый и соленый.

Вдруг крохотный пузырек выпал из рук Наташи и глухо стукнулся о древесный пол. Призрачная девушка осмотрела каждого члена команды с видом, полным страха и недоумения.

— Вы издеваетесь или правда не понимаете? Черт… Это же кровь!

Вспомнив знакомый каждому вкус, призраки обомлели. В своей жизни, несомненно, каждый испытал терпкий солоноватый, порой горький вкус крови, когда сок жизни вытекал из проколотого пальца, прокусанных губы, языка, в особые моменты из носа и десен. Вот только в тот день они впервые ощутили вкус чужой крови, и чувство было крайне спорным, словно окунулись — точнее, ворвались — в чужую жизнь, прикоснулись к тайнам, которых знать не желали.

— Фу-фу-фу! Да как… У меня просто вообще совсем-совсем нет слов. Мы самые-самые отчаянные дураки. Там же могут быть страшенные вирусы, микробы и много-много другой пакости.

— Кому, черт возьми, — прохрипела Наташа, закашлявшись, — придет в голову прятать в тайнике свою кровь?

— Юра-Юра-Юра… Может, ты не то взял? Потому что вот это вот ну никак-никак на чай из травы не похоже. Совсем-совсем не похоже.

— Давайте без паники. Это было в тайнике, значит, это нужно было выпить. Пока не знаю зачем, но создатель кладбища (или тот, кто придумал эти испытания) явно задумал, чтобы мы сначала открыли тайник, а потом узнали о звездах.

— Одной лишь надеждой на лучшее… Черт!

Как и было обещано, Юрий разделил свою часть отвара, приготовленного в мастерской целительнице. За неимением сосуда он использовал пустые крохотные пузырьки, в четырех из которых удалось отцедить половину для Наташи. Призрачная девушка разом взяла склянки за узкие горлышки, чтобы выпить одновременно.

Вслед за каплями крови настала очередь истинного зелья; не только цветом, но запахом и вкусом оно напоминало разведенную в воде золу с примесью трав. Терпкий горький глоток — и мироздание задвигалось с небывалой скоростью: ветер нещадно колыхал ветви деревьев, описывавших частотные движения, призраки за доли секунды перемещались из одной части кладбища в другую, солнце ощутимо быстро садилось за горизонт, пока не исчезло полностью. Конечно, всего этого призраки не видели, но знали по отсутствию сердечного стука, что выпали из реальности — на самом деле сердцебиение настолько участилось, что не чувствовалось.

Вдруг Юрий ощутил себя живым и раскрыл глаза, однако не заметил никого из призрачных подруг. Внутри дуба стало пусто и холодно. Высокая ранее свеча ныне ссутулилась, расплывшись воском не только по ямке подсвечника, но и по древесному полу. Огонек слабел.

Призрачный юноша издал звук, которым надумал оповестить о своем присутствии, протянул руки к месту, где подле него стояла Анжела, но дрожавшие пальцы не нашли преграды. К его удивлению, в момент поиска он не видел не только тел товарищей, но и своих собственных конечностей, словно превратился в бестелесный дух. Чтобы развеять страшный домысел, он стукнул кроссовкой о пол, издав понятный звук, и обрадовался.

И только затем напротив себя Юрий услышал едва уловимый порыв воздуха, вырвавшегося с тихим вздохом изо рта, и тихие шорохи, постукивание.

— Черт меня побери! — наперво сказала Наташа и принялась ощупывать каждую часть своего тела и одежды, проверяв наличие. — Ты тут Юра? Это хорошо. А где ты? Черт! Я даже себя не вижу. Так ходить сложно, когда не видишь, куда ногу ставить. Но да ладно… Где остальные? Эй, рыжая стерва, эй, макака!