Кладезь бездны - Медведевич Ксения Павловна

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109

Окрестные племена присягнули зятю Али, Зайяду, и в Куфу со всех земель аш-Шарийа стекаются сторонники зайядитских толков. Здесь их не притесняют и не давят налогами, не выгоняют с молитвенных собраний, не забрасывают камнями на перекрестках. Зайядиты всех мастей спорят, дерутся в масджид и на площадях, сумасшедшие пророки и шарлатаны потрясают посохами на базарах. Город бурлит, как котел, крики людей поднимаются над крышами и кувыркаются, как спугнутые голуби.

В день убийства Зайяда все верные становятся единым телом. Надевают белые одежды и разбивают себе лбы камнями. Кровь забрызгивает белые накидки, взрослые и дети истошно вопят, по лицам текут красные струйки, острые камни ритмично поднимаются в руках. Бану Худ предали Зайяда, выдали его свирепым воинам Аббаса – и с тех пор искупают свое нечестие покаянием, оплакивают мученика за веру. Куфа тогда видится птичьему зрению калейдоскопом ярких красных капель.

Ястреб летит к городу, замкнутому в ровный прямоугольник мощных укреплений. Над квадратными башнями южных ворот горят факелы. Лазоревые парные купола Пятничной масджид темнеют в уходящем свете. Под выложенными мозаикой сине-золотыми арками зажигаются светильники, мечеть светится изнутри, как огромная резная шкатулка. В блестящем мраморе площади отражаются золотые огоньки и ряды колонн. По мрамору скользят тени.

Тени струятся по прямым, древними архитекторами расчерченным улицам, удлиняются в садах, в двориках. Тени затапливают предместья, и в рыхлой земле на северной, суннитской окраине хлюпает густая красная жидкость. Незайядитское предместье Куфы безлюдно. Но не пусто. Из канавы вдоль дороги на холм выползает мальчик в грязной рубашке и тихо крадется прочь, подальше от города. Земля дороги красная, канава для второго зрения заполнена кровью по самый верх. Со стороны города мелко топочет ослик, везет кого-то горластого, качаются пустые корзины по бокам. Мальчик кидается в тень и через пустырь бежит к выбитым воротам в стене сада. Бежит, низко пригибаясь. В его глазах страх.

В саду влажно и душно. На месте пруда квадрат рыхлой земли. Она сочится темным. Мальчик возвращается в сад, к семье. Ко всем, кто лежит под этой черной, плодородной землей. Забравшись в густую крону черешни, он видел, как в яму стаскивают за ноги тела отца, матери, невольников, троих братьев и двух сестер. Даже кошку туда бросили. Всех забили камнями на пустыре у стены сада.

Ястреб видит в широко раскрытых глазах облако пыли. В облаке толкутся люди. «Предатели веры! Да погибнут неверные, не признающие истинного света!» Камни тащат со всех сторон, полными подолами выгребают из канавы. К клубящейся пыли бегут мальчишки с завернутыми рубашками, мелькают пятки – еще камней! Сколько же тут неверных! Мальчишка в полосатом халате проталкивается сквозь гомонящую толпу – ему тоже хочется поучаствовать. Это сын соседа, с соседом отец часто играл по вечерам в нарды. Две недели назад улыбчивый Хафиз заметил: «Слышь, а ты ведь не зайядит, да? Смотри, начнут вас резать, я тебя зарежу…» И посмеялся, поглаживая бороду. А потом продолжил игру. Сын соседа вываливает камни перед собой, подбирает один покрупнее и бросает – прямо в лоб матери. Та падает навзничь с окровавленным лицом, сползает по забрызганной стене с выбитой штукатуркой. Сын соседа радостно кричит, хлопает в ладоши и нагибается за следующим камнем.

Ястреб кружит над мертвым садом, слушает учащенное, сбившееся дыхание мальчишки. Тот плачет, скорчившись под пальмой. Плачет от бессилия и отчаяния. Горластый феллах, орущий песню, гонит осла мимо сада. Это тоже сосед. Он стоял четвертым в очереди под соседней пальмой. Под соседней пальмой распялили старшую сестру и по очереди ложились на нее и дергались вверх-вниз, словно долбили пестиком в ступку. Все возбужденно гомонили и толкались, спорили, кто перед кем стоял и занимал ли очередь. Потом долго кричали и ругались, стоит ли второй раз, плюнули и сволокли тело со свесившейся мокрой головой на пустырь. Били камнями долго, хотя тело давно не дергалось и не шевелилось.

Взмахнув крыльями, ястреб разворачивается и летит над городскими кварталами. Попадаются выгоревшие дома, но большая часть жилищ суннитов уцелела: во время погромов их разграбили и убили хозяев, а потом туда заселились крикливые, многочисленные семьи из нищих предместий. Толстые хозяйки в латаных платьях стирали в тазах белье, мешали в казанах похлебку. Чумазые дети шлепали по не видным смертному зрению лужам крови, кидали камешки в запятнанные красным стены. Замытые от крови ковры влажно блестели, на них сидели мужчины и курили кальян.

Маленькая суннитская мечеть стояла с замурованными входами: потемневшие от пожара арки наглухо, сверху донизу закрывала свежая кирпичная кладка. А среди садов у большой Пятничной мечети выросло новое кладбище с богатыми надгробиями. Там лежали те, кто погиб при штурме дворца наместника, – гвардейский отряд отбивался до конца. Под конец осаждающие погнали перед собой связанных суннитов, и гвардейцы прекратили стрелять из луков. И гвардейцев, и суннитов вскоре растерзала ворвавшаяся во дворец толпа. На Кладбище Шахидов – так его звали горожане – лежали на каменных надгробиях цветы. Зайядиты чтили своих мучеников.

Куфа лениво потягивалась под ночными облаками, поблескивали в звездном свете изразцовые купола мечетей и зеркальца прудов. Безмятежное дыхание десятков тысяч людей поднималось к небу.

В черноте ночи сидевшие на крышах люди не видели призрачного ястреба и беззаботно передавали по кругу чашки с едой, веселились и обнимались с женщинами.

Описав последний круг над источающим миазмы ужаса и трупной гнили дворцом, птица развернулась и полетела обратно – к лагерю.

…Светильник чадил.

Утро

Из прогоревшей лампы торчал черный хвостик фитилька. Стеклянный носик почернел от копоти.

Сквозь затянутую плотным шелком обрешетку пробивалось яркое солнце. На красно-бело-зеленом ковре блестела цепочка медальона. Яшмовый барс лежал на боку, глаза с глубоко высверленными, внимательными зрачками смотрели в пустоту.

– Сейид?..

Почтительный шепот от полога.

Тарег медленно взял медальон в ладонь, покачал зеленую полированную фигурку. И завернул в приготовленный платок.

Оглянувшись, увидел блестящую от пота бритую голову Элбега.

Джунгар стукнулся лбом о ковры, быстро прополз вперед и доложил:

– Из Куфы послов прислали, сейид… Тебя ждем. Они с условиями сдаваться решили, и условия те, кобенясь, не разглашают и желают лично тебе огласить, сыны ослов, грязные от помета…

Тарег поднялся на ноги.

Боязливо, на полусогнутых, слуги подбежали с частями доспеха.

Нерегиль наклонился и продел руки и голову в кожаный, звенящий бляхами оплечий кафтан.

– Двое купцов, жирных таких, сейид… Много денег предлагают, откупиться хотят… Семьсот тысяч дирхам – ха!

Элбег скалил ровные белые зубы под длинными усами.

Тарег склонил голову, вдеваясь в широкий латный нагрудник.

Джунгар почесал за ухом и добавил:

– Клянутся, что ихний самозваный халифный имам из города уже выехал, и выдать его они не могут, хотя бы и хотели сильно. Но господин Меаморя в один голос с Абу аль-Хайром говорят, что Аривара со своим отрядом на имама охотились прицельно, ибо разжились туфлями того человека и издалека его чуяли. Котяры… прощенья прошу, сумеречники, кого-то, конечно, на требуху порвали на северном тракте, но то был точно не предводитель мятежников. Туфлю они долго вертели и на нее колдовали, и божатся, что предводитель зайядитов все еще в Куфе. Хотя… – Элбег почесал за другим ухом, – а может, сейид, это не та туфля? Но Абу аль-Хайр клянется девяноста девятью именами Всевышнего, что его агенты оплошать не могли, ибо все они тайные сунниты и местную ересь ненавидят люто…

Нерегиль развел руки в стороны: слуги зашнуровывали наручи.

Встрепенувшись, Элбег поднял грязный палец:

– О чего еще вспомнил! До костров доплелся один из защитников дворца. Говорит, приняли за мертвого, потом пересидел в арыке. Глаз камнем выбило, лекарь его перевязывает. Лепешку, что мы ему дали, как волк, кусал. Рассказывал, что недели за две до погромов зайядиты зашевелились, к патрульным на улицах стали подходить, деньги совать, еду всякую, вино.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109