Схимники. Четвертое поколение - Дорош Сергей Васильевич

– Проходи, – небрежно бросила Паучиха, делая шаг в сторону от двери.

Сестра всегда одевалась необычно. Сегодня на ней было все черное. Обтягивающие штаны и рубаха из плотной ткани, черный жилет. На всеобщий обзор выставлены не только идеальные формы, но и море оружия. Кроме двух коротких мечей целый набор кинжалов разного калибра, два метательных топора и цепь вокруг пояса такая же, как у Ловца, с крюком и шипастым шаром. Большие синие глаза смотрели на меня с легким прищуром, полные чувственные губы изгибались в усмешке. Тонкие, идеальные черты лица создавали иллюзию хрупкой безобидной девушки. Поразительно, насколько это впечатление обманчиво.

– Что рассматриваешь: оружие или тело? – насмешливо спросила она.

– Девочка, да тебе же далеко за восемьдесят, – ответил я, старательно копируя манеру Механика. – Чего на твои сухофрукты любоваться? А вот железом ты обвешалась, как… даже не знаю, как кто или что. Как береза сережками или дуб желудями. Ладно Ловец, ему так привычнее. А ты ведь до схимы убийцей не была. Тайный приказ, что бы о нем простые обыватели ни думали, – это не те, кто крадется по ночным теням. Вы же головой работали, а не мечами.

– Сложные времена, Искатель, диктуют сложные решения. Атаман вот даже к девкам когда бегает, сабли не снимает.

– Откуда знаешь? Что, и к тебе бегал?

– Искатель! – Ее идеальные черты исказила ярость, отчего сестра стала еще прекрасней. – Понимаю, что никогда тебе не нравилась, но ты же знаешь все лучше других!

– Знаю, и в этом наряде ты из простой паучихи превратилась в какую-то черную вдову. Я начинаю волноваться за Императора и за столь любимую всеми венедами Империю.

Нет, не мне тягаться с ней. Ирония, сарказм – единственный мой щит против ее проницательности. Это Механик понял еще во время обучения. Разозлить, вывести из себя, не дать спокойно воспринимать происходящее – и делать выводы. Обычно это она пользуется своей красотой для того, чтобы лишить собеседника равновесия.

– Ты знаешь, что за него я любому горло перегрызу.

– Знаю. Вон и Отшельник тоже глотки грыз неплохо, я только не знаю за кого. Напомнить, чем все закончилось?

– Провались ты… – уже буквально прорычала Паучиха, развернулась и вошла в дом первая, хоть сначала собиралась пропустить меня. Уже хоть небольшая, но победа. Увы, с ней по-другому нельзя.

Близнецы только что не бросились мне навстречу. Но сдержались. Император сидел на широком подоконнике, Ведьма – прямо на полу, в углу. Она вообще любила держаться в тени.

– Ну что, вся семья в сборе? – насмешливо спросил я. – Или я, несмотря на все, что было, семьей не считаюсь?

Вопрос предназначался Ведьме, но она отреагировала спокойно.

– Ты сам ушел, Искатель. Хочешь упрекнуть меня в том, что недостаточно крепко тебя держала? Так это – зря. Я никогда не становилась на пути твоих идей. Это бесполезно. Настолько же, насколько бесполезны и сами идеи.

– Думаешь? – Я насмешливо приподнял бровь.

– Знаю. Вот ходил ты, бродил, колобродил. Много выходил? Нашел, что искал?

– Мы же схимники, Ведьма. Тихое семейное счастье и полный дом детишек – не для нас. Это все равно что лес валить боевой секирой. Можно, конечно, да только кто умным назовет? Что я нашел – все мое. А много ли, мало – не с чем сравнить.

– А раз тихое семейное счастье не по тебе, то и не заводи разговоров этих глупых про семью. Не затем Император велел тебе явиться.

– Велел? – Я рассмеялся.

– Замолчи, сестра, – попросил Император. – Ты слишком привыкла к моему титулу, но здесь с вами он не имеет никакого смысла. Рад, что ты пришел, брат. Знаю, ты поступаешь так, как хочешь, а значит, не отрекся от меня, подобно остальным. Садись, где тебе удобно.

Я последовал его приглашению. Сел на стол, подумал и откинулся на спину, свесив ноги и глядя в потолок. Не хотел видеть сестер. Одна слишком многое могла понять по взгляду, вторая же оставила в моей жизни слишком заметный след. А Император? Что Император? На него я по-прежнему смотрел как на брата, Мечтателя.

– Что ж, брат, зачем звал? – спросил я.

– Ты поговорил с Мятежником и его союзниками, я знаю, – за него ответила Ведьма. – Насколько помню, ты всегда любил выслушать обе стороны, прежде чем принимать решения.

– Это – в том случае, когда мне надо принять решение. Сейчас – другое. Мне все равно, что вы шестеро сделаете друг с другом. Я не собираюсь, подобно Книжнику, пытаться встать между вами. В горячке противостояния можно получить и от тех, и от других. Я ухожу из Золотого Моста.

– Ты не можешь. Наша семья еще не приняла окончательного решения.

– Которая из семей?

– Большая. – Она улыбнулась. – Та, которая разделилась на два враждующих лагеря.

– А вы его и не примете, со мной или без меня – не суть. И вообще, брат, почему за тебя говорят твои женщины? Я не с ними пришел беседы вести.

– Искатель, пока я с ними согласен, – ответил Император. – Ты нужен нам всем.

– Не понимаю, зачем я вдруг стал таким необходимым. Но послушаю, что ТЫ мне расскажешь. Ты, а не они. Ведьма права, я привык выслушивать обе стороны. Мало того, уверен, сейчас услышу еще одну душещипательную историю о великих муках и великих потерях.

– Вся жизнь – это потери и приобретения. Хорошо, брат, я начну с начала, с Лихова, где все мы побывали в одно и то же время. Думаю, не одному мне пришло в голову, что самое сильное княжество лежит на дороге, ожидая, пока его подберут?

– Ты прав.

– А после разговора с Отшельником я понял, что, кроме меня, это сделать некому. Он пришел, ожидая, что мы втроем его прикончим. Но я не смог, пожалел. И тогда мы договорились о нейтралитете. Он уходил на север, в леса, и я пообещал, что никто из моих учеников не сунется к нему. А Вилецкое княжество оставалось мне.

– Это объясняет, почему он набросился с мечом на твоих учеников.

– Признаться, когда Паучиха узнала, что в Бочаге затевается мятеж, мы все подумали, что это как раз Отшельник выполз из своих чащоб. Потому я и отправил туда тех, кто приобщился к учению схимы, со строгим приказом: если там окажется схимник, брать его живым. Хотел напомнить сыну Охотника о нашей договоренности. А вышло… – Он вздохнул. – Вышло так, как вышло, и мы с Мятежником теперь враги. Дурацкая случайность. Возможно, кому-то из нас троих следовало бы возглавить направленную в Бочаг рать. Да что уж ворошить прошлое?

– И все-таки немного поворошить придется. Как ты вообще умудрился возглавить княжество? В тебе же ни капли благородной крови. Да, порыв столичных жителей, благодарность за спасение – это понятно. Только существует еще войско, слободские полки, боярские дружины. А им не очень нужен чужак на княжеском столе.

– Обаяние схимников, – задумчиво промолвил он. – Это не зависит от нас. Оказавшись среди людей, мы занимаем либо главенствующую позицию, либо остаемся в стороне, но так, что нас не трогают. Просто так получается. И все равно, насколько знатны эти люди. Вот с тобой, к примеру, пошел наследник самого влиятельного человека в княжестве, очень вероятно – будущий князь. Он отказался от своего положения, от прошлой жизни. А тем, рядом с кем тогда оказался я, и отрекаться ни от чего не пришлось. Они и сами давно грезили восстановлением Империи.

– Похоже на правду, – задумчиво произнес я.

– Это и есть правда! – вмешалась Ведьма. – Быстрее всех это произошло с Экспериментатором. Если верить летописям, то на третий день после вступления в княжескую дружину он вдруг стал ее воеводой. А на пятый дружинники сами сбросили князя и провозгласили нашего учителя правителем. У нас тоже все получилось почти само. Брат не провозглашал себя князем. Он просто хотел помочь княжеству, пережившему столь страшную беду, встать на ноги. И вдруг оказалось, что даже мужчины правящего рода относятся к нему, как к князю.

– И наш братец растаял, решил, что он создан для того, чтобы воплотить в жизнь имперские амбиции вильцев?

– Ответственность, Искатель, ответственность. Тебе знакомо это слово? Или за все годы странствий ты так о нем и не узнал? Мы в ответе за тех, кто доверился нам.