Бинк потерял терпение.
— Если ты это сделаешь, то первым и уснешь! — решительно проговорил он, направляясь к Хамфри. — А я могу задержать дыхание ничуть не хуже, чем ты!
Его меч валялся на земле — там, где выпал из раны грифона. Бинк поднял его, вытер о свою тупику и взял на изготовку.
— В любом случае я сомневаюсь, что зелье подействует быстрее, чем я до тебя доберусь. А если подействует, то не на голема. На чьей стороне он тогда окажется? Ты сам знаешь, что он лишь отчасти реальный, и Коралл не может полностью управлять им.
Тем не менее, Волшебник решил, что Бинк блефует, и выдернул пробку. Из пузырька вырвался пар. Бинк прыгнул вперед и двинул мечом по появившемуся предмету. И... наткнулся на маленькую бутылочку. Что за чудеса?! Бутылочка в бутылочке?
— О, невезенье! — воскликнул Хамфри. — Это же мой запас пилюль мудрости! Я искал его десять лет!
Какая ирония!
Волшебник по рассеянности упрятал пилюли мудрости в другую бутылочку, а без них не был в состоянии догадаться, куда их упрятал!
И теперь, во время этой войны талантов, пилюли наконец отыскались — отыскались в самое неподходящее время!
Бинк коснулся груди Волшебника кончиком меча.
— Тебе уже не нужны пилюли мудрости, чтобы узнать, что с тобой будет, если ты не сдашься немедленно.
Хамфри вздохнул.
— Выходит, я тебя недооценил, Бинк. Никогда не предполагал, что ты способен одолеть грифона.
Бинк очень надеялся, что ему не придется уже никогда повторить подобную попытку. Не будь Кромби таким усталым и серьезно раненным... Но какой смысл волноваться из-за того, что лишь могло произойти?
— Ты служишь врагу. Я не могу доверять тебе. Сдавайся! И я потребую только одну-единственную услугу. А потом заставлю залезть назад в ту бутылочку и буду держать тебя там до окончания поисков. Иначе мне придется убить тебя. Чтобы оставить Мозговой Коралл без помощников.
Бинк не был уверен, что сможет привести угрозу в исполнение. Хватит ли у него духу?.. Ему не хотелось лишать Хамфри жизни. Но если новая схватка неминуема...
— Выбирай! — нетерпеливо произнес Бинк.
Волшебник ответил не сразу. Может быть, советовался с другим разумом. Наконец он заговорил.
— Гоблины не могут прийти — слишком светло; к тому же, они ненавидят Мозгового Коралла. Прочих доступных ресурсов не осталось. Я не могу парировать твой щах.
Он опять умолк. Бинк догадался, что слово «щах» имеет отношение к манденийской настольной игре под названием «шахматы», в которую иногда сам с собой играл Король Трент. «Шах» был прямой личной угрозой. Очень удачный термин!
— Коралл бесчестен, — продолжал Хамфри уныло. — Но я держу данное слово. Я думал, что мое предыдущее предложение тебе все еще в силе, и не предполагал, что грифон снова нападет на тебя.
— Хорошо бы верить тебе, как оно было. Но я не стану, — сказал Бинк. Гнев его уже утих, но осторожность оставалась. — Могу лишь дать тебе честное слово.
— В данных обстоятельствах твое слово лучше моего. Я принимаю твои условия.
Бинк опустил меч, но вкладывать в ножны не спешил.
— А как с големом? — спросил он. — На чьей стороне он?
— Он... Он один из нас, как ты и подозревал. Ты только что вынудил меня это признать. Ничего не скажешь — ты очень хитер, Бинк.
— Хватит лести! С какой стати Гранди сподобился вдруг помогать мне?
— Так мне велел Коралл, — ответил голем.
— А зачем Кораллу помогать сражаться против самого себя? Будь ты на стороне Кромби, он мог и победить!
— Но мог и проиграть, — сказал Хамфри. — Коралл тоже серьезно недооценил тебя, Бинк. Он считал, что как только твой талант будет нейтрализован (а он оставался все время дьявольски сильным и уклончивым), тебя можно будет довольно легко одолеть чисто физически. А вместо этого — чем больше давили на тебя, тем с большей яростью и умением ты сражался. И то, что поначалу представлялось несомненным, оказалось под угрозой. Поэтому вероятность одолеть тебя силой у Коралла значительно понизилась. Зато шанс победить тебя убеждением увеличился.
— Убеждением? — недоверчиво воскликнул Бинк.
— Коралл соответственно определил тебе голема в друзья: он должен был стать его агентом в твоем лагере. И если бы ты выиграл битву и убил меня, то у тебя остался бы «друг», к советам которого ты бы прислушивался, во всяком случае — готов был бы прислушаться.
— А я не готов! Я с самого начала не доверял голему, переметнувшемуся в другой лагерь. И я бросил бы его в озеро, как только он бы меня предал. Но сейчас у меня есть более важное дело. Отыщи бутылочку с целительным эликсиром. Я знаю: ты еще не открывал ее.
Волшебник присел на корточки и стал перебирать оставшиеся пузырьки. Наконец протянул.
— Вот эта.
— Перл! — окликнул Бинк.
Нимфа робко приблизилась.
— Я боюсь тебя, Бинк, когда ты такой...
И во время сражения она тоже неимоверно трусила. А ведь когда за Бинком охотился Дурной Глаз, она могла бы, конечно, помочь, и ему не пришлось бы полагаться на сомнительную поддержку голема. Да что там — Перл была откровенно типичной нимфой, никак не способной на решительные действия в критические моменты. Вот Хэмели — та, без сомнения, была полной противоположностью Перл, даже если находилась в самой тупой своей фазе: она всегда была начеку, всегда стремилась уберечь Бинка и могла, не задумываясь, пожертвовать собой.
Что ж — он любит их обеих, но останется все же с Хэмели.
— Возьми эту бутылочку и брызни пару капель на грифона! — распорядился Бинк.
— Но ведь он же... — испуганно начала нимфа.
— Им и его действиями управлял враг, потому он и натворил таких дел. Но он остается моим другом. Надо исцелить его раны и потом упрятать в бутылочку вместе с Хамфри. На то время, по крайней мере, пока эта свистопляска не кончится.
— Ага, понятно.
Она взяла пузырек и направилась к тому месту, где лежал искалеченный грифон.
Бинк подтолкнул Волшебника острием меча, и они двинулись вслед за нимфой. Хотя Хамфри и признал себя побежденным, Бинк был уверен, что их боевые действия еще не закончились. Они завершатся только тогда, когда Волшебник, грифон и голем снова окажутся в бутылочке, а ее единственным и безраздельным хозяином станет Бинк. Коралл, вне всякого сомнения, сделает все возможное, чтобы этого не допустить.
