Малый драконий род - Кернер Элизабет

Я была поражена.

— Что это? — выговорила я. — Вариен, я видела...

— Ты на какое-то мгновение видела так, как видят кантри, дорогая, — отозвался он, и во тьме я явственно различила в его голосе радость. — Теперь ты мне веришь? Такова истинная моя любовь к тебе, Ланен. Она расцвечивает все мое тело, что бы я ни делал, даже несмотря на мою скорбь из-за разлуки с родичами. — С этими словами он обхватил меня и крепко-крепко прижал к себе, так что ребра хрустнули. — Ланен, дорогая моя Ланен, — пробормотал он, держа меня с объятиях. — Я прекрасно понимаю, что владею своим новым телом благодаря щедрому дару Ветров и Владычицы, а прежнее мое существо погибло... Но, Ланен, выслушай меня, прислушайся к моим словам, поверь им. Моя любовь к тебе — не на полгода, и я не перестану любить тебя, несмотря ни на какие преграды. Горесть моя не вызвана сожалением, кадреши, — сказал он, и тут я зарыдала. — Я не жалею о том, что произошло. Печаль иногда одолевает меня, но так бывает с каждым, будь он кантри или гедри, и в этом нет ничего предосудительного. Печаль — это часть жизни, так же как и смерть, и она столь же обязательна для всех. Поверь мне, любимая. Мы оба по доброй воле сделали свой выбор. — Он немного отстранился от меня, чтобы посмотреть мне в глаза. — Конечно, если бы ты не приплыла на остров, я бы не перевоплотился, не погиб. Но, Ланен — Ланен, если бы я сам не выбрал тот путь, который счел нужным, я бы ни за что не изменился и не стал бы таким, каков сейчас, чего бы ты тогда ни делала, чего бы ни говорила. Во всем, что произошло, следует винить только нас обоих — или же не винить никого.

Я заливалась слезами и едва сохраняла дар речи, да и слова, слетавшие с языка, не очень-то соответствовали тому, что творилось у меня в уме. Зато шли прямо из души.

— Вариен, прости меня, прости! Я заплатила бы любую цену, чтобы быть с тобой, но сама никогда не потребовала бы от тебя ответной платы. Прости меня...

Он приподнял мой подбородок, и глаза наши встретились.

— Ланен Кайлар, супруга моя Ланен, я прощаю тебя. Простишь ли и ты меня теперь за боль, что причинила тебе наша любовь, за перемену, что произошла тобою из-за наших детей?

— Прощаю, сердце мое. — Протянув руку, я погладила его по щеке. — Теперь мы оба изменились. И это хорошо.

Вновь я углядела у него в глазах блеск слез.

— Я люблю тебя, — сказал он просто. — Ланен, я ни о чем не жалею.

Мне так нужно было услышать от него эти слова! И когда он произнес их, я вцепилась в него и вновь зарыдала, точно малое дитя. Когда приступ плача прошел, я немного пришла в себя и отступила на шаг.

— Как же мне было нужно твое прощение! — сказала я. — Но, Вариен... Я знаю, что чувства эти воротятся. Слишком они глубоки, чтобы так сразу от них отделаться. Заклинаю тебя своей любовью, не бойся поведать мне о них в следующий раз. — Я выпрямилась. — Я всегда предпочту услышать колкую правду, чем утешительную ложь. Всегда.

Я протянула ему правую руку, и он, улыбнувшись, вложил в нее свою.

— Даю тебе слово, Ланен Кайлар, — сказал он, и я почувствовала, что красота его низкого, нежного голоса вот-вот лишит меня самообладания, так нелегко мною достигнутого. — Только колкую правду.

Мы долго стояли, глядя друг на друга в безмолвной темноте и держась за руки. Это было подобно клятве, столь же священной, как клятва верности, которую мы давали, заключая наш брак, и мы знали это. Наконец он шагнул ко мне и скрепил нашу клятву поцелуем — настолько сильным и сладостным, что сердце у меня вострепетало. Мы долго держали друг друга в объятиях, окруженные тишиной. Я помню свои мысли так ясно, словно это происходило только что: в тот миг истины я с радостью готова была отдать жизнь, лишь бы он находился рядом.

Следовало сразу догадаться: все было слишком уж замечательно, чтобы продолжаться долго.

Мы стояли без движения, погруженные в молчаливую радость пополам с застарелой болью, пока вдруг не услышали, как в коридоре кто-то прокричал: «Демоны!»

Ну что ты будешь делать?!

Салера

Я стояла на опушке темного зимнего леса глубокой ночью. Луна зашла, однако до рассвета было еще далеко, но зато теперь я ясно чуяла Его. Тяга, что привлекла меня сюда, разрослась в моей груди неимоверно. Я знала, что Он находится внутри огромной груды тесаных камней, но оттуда доносился... да, еще один запах, который так сильно беспокоил меня, что крылья мои трепетали. Слабый и почему-то знакомый, хотя прежде я никогда его не встречала; в нем чувствовались дикость и сила, настолько превышающие мое понимание, что я едва осмеливалась вдыхать его.

Поначалу запах этот, глубоко проникнув мне в самую душу, заставлял меня держаться на расстоянии. Но долго я ждать не могла. Он ведь был там. Я обошла каменное сооружение, пока не обнаружила место, где Его запах был наиболее силен. Странно, но меня остановил знакомый звук. Я уже давно позабыла о нем, но стоило мне его услышать, как воспоминания сейчас же хлынули потоком.

Этот звук издавал Он, когда спал. Я узнала частоту Его дыхания, словно это было биение моего собственного сердца. Страх отступил, когда я приблизилась к месту, где в камне виднелась заплатка из дерева. Я помнила, что там, где мы с ним жили, тоже имелись подобные же приспособления. Те, правда, распахивались. Так, может, и с этими можно проделать то же?

Я взялась за дерево и потянула.

Уилл

Мне ведь снились демоны, что давеча на нас напали, да и вообще я всегда не сразу пробуждаюсь от глубокого сна — немудрено, что мне померещилось такое. Я проснулся, испуганно вздрогнув, от странного шума.

Вновь послышался тот же звук, что разбудил меня.

Там кто-то был, снаружи, за окном: тянул за ставни, пытаясь проникнуть внутрь.

— Демоны! — завопил я в надежде, что провидение мне поможет и кто-нибудь да услышит мой крик, и, кубарем слетев с кровати, устремился к двери. Распахнув ее, я заорал: — Вел, Арал, скорее, тут демоны!

Появился Велкас, помятый и усталый, но на ходу уже сиял своим огнем; за ним спешила Арал.

— Где? Что? Что произошло? — зычно вопросил он.

Из-за угла вынырнули Джеми с Реллой, разгоняя тьму ярким фонарем.

— Где? — осведомился Джеми, хотя на лице у него читался страх.

— Один там, возле окна! — проговорил я. Релла фыркнула, а прочие сразу обмякли.

— Что-то он там долго тянет, тебе не кажется? Обычно они вламываются без стука.

К этому времени я уже совсем очухался ото сна, и ко мне вернулась часть былого мужества. Шум за окном тоже прекратился.

Я робко пробрался в комнату; за мной следовала Арал, потом Вел, а за ним — Джеми с Реллой, которые что-то бормотали и пересмеивались между собой, Я зажег от фонаря свечу, что стояла у изголовья постели, — свет ведь всегда придает храбрости, верно? — потом направился к окну, вынул брус и распахнул ставни.

Я сейчас же был сбит с ног и хлопнулся задом об пол: виной тому оказалась покрытая броней голова большого и дружелюбно настроенного дракона цвета вычищенной меди, с глазами — голубыми, точно весеннее небо или маленькие целебные цветочки...

— Салера! — воскликнул я, и восторг мой мешался с удивлением, пока я пожирал ее глазами.

К моему совершеннейшему изумлению, она пристально посмотрела мне прямо в глаза и очень тихо произнесла:

— С-с-сахр-рэйр-ра.

А потом лизнула меня.

Майкель

Я скитался с тех самых пор, как сбежал из школы, никем не замеченный. Я глубоко осознавал, что был прав, и Берис опутывал меня своими чарами в течение нескольких месяцев; понимание это хлестало меня, точно розгами, и некоторое время я бежал прочь, не помня себя, подальше от Верфарена, большей частью на северо-восток, и спал в дороге совсем немного, ибо страшился кошмаров, которые навевал мне сон, а ел лишь столько, сколько было достаточно для поддержания сил, ибо еда казалась мне безвкусной. Я начал опасаться за свою жизнь, но при этом меня не покидало ощущение, будто все это происходит не со мной.