Вуаль тысячи слез - ван Ластбадер Эрик

— Возмутительная ложь!

— Маретэн Стогггул подтверждает эту историю, — вкрадчиво заметил строй-генерал. — А кто подтверждает вашу?

— Допросите геноматекка Джесста Веббна! Он расскажет, как я нанял его, чтобы узнать, кто предатель.

— Мы уже беседовали с геноматекком Веббном, — заверил Локкк Виэрррент. — Он пришел к нам добровольно и рассказал, что вы просили его сфабриковать улики против прим-агента.

— Что за грязный мелкий… — заревел было Палллн, но тут же осекся, вспомнив, как бесцеремонно обошелся с Веббном. — Все это ложь! Клянусь вратами Н'Луууры, вы что, не видите — они хотят меня уничтожить?

— Ну конечно же! — язвительно воскликнул строй-генерал. — Сорннн СаТррэн, сестра регента, геноматекк Джесст Веббн — все они желают вам зла. Мало того, все они помогают кундалианскому Сопротивлению! — Он покачал головой. — Вы разве сами не понимаете, что ваши слова звучат абсолютно неправдоподобно? — Генерал повернулся к кхагггунам. — Уведите его, я скоро вас догоню. Если пленник будет продолжать нести ахинею — заткните ему рот кляпом.

Когда они уехали, строй-генерал обратился в Сорннну:

— Прошу прошения за слова Палллна, прим-агент.

— Ничего страшного, — ответил Сорннн.

— Зависть — страшная вещь, верно, прим-агент?

— Страшная и ядовитая, — согласился Сорннн.

Строй-генерал нервно заерзал в седле.

— Я хотел спросить вас кое о чем.

Сорннн тут же осадил чтавра.

— Дело весьма деликатное.

— Я весь внимание, строй-генерал, — заинтересованно сказал Сорннн.

— Глубокой ночью никто не услышит разговор двух патриотов.

— Прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, строй-генерал.

— На это я и надеялся. — Локкк Виэрррент туго натянул поводья. Его чтавр почувствовал, как кто-то крадется среди зарослей, и испугался. — Меня интересует ваше мнение по вопросу крайней важности для… государства. — Генерал заговорил еще тише. — Как вам кажется, новый регент Курган Стогггул намерен продолжать программу своего отца и превратить кхагггунов в касту избранных?

Сорннн всмотрелся в простое грубое лицо строй-генерала.

— Хотите, чтобы я говорил честно?

— Конечно! Иначе я бы не стал спрашивать!

— Веннн Стогггул погубил своего звезд-адмирала безо всяких угрызений совести, — начал Сорннн, — чтобы получить абсолютную власть. Насколько я понял, сын мало отличается от отца. Возможно, лишь тем, что намного умнее и хитрее.

Потрясение, которое испытал строй-генерал, никак не отразилось на его лице.

— Будьте так добры, продолжайте.

— Честно говоря, строй-генерал, я никогда не понимал, зачем регенту наделять кхагггунов дополнительной властью. Не понимаю, какую роль он им отвел.

Локкк Виэрррент натянуто кивнул.

— Я боюсь, — Сорннн повернул чтавра к Аксис Тэру, — боюсь за всех нас.

Место было жуткое — исписанные ругательствами стены, покрытый толстым слоем грязи пол. В воздухе витали запахи мочи, отбросов и бедности. Олннн сморщился от отвращения и дернул Раду за рукав.

— Это что, шутка? Здесь не стала бы жить ни одна колдунья.

— Тронете меня еще раз, — вздрогнув, ответила Рада, — я тут же развернусь и уйду, а вы не получите то, что хотите.

— Откуда ты знаешь, чего я хочу?

Рада внимательно на него посмотрела.

— На вашем месте я не стала бы делать таких заявлений, звезд-адмирал.

Они стояли лицом к лицу, не зная, на что решиться. Казалось, их отношения зашли в тупик. Ни страх, ни тайные мотивы не могли взять верх, чаши весов постоянно колебались от сильнейших эмоций. Наконец Олннн усмехнулся.

— Признаться, я никогда не встречал такую тускугггун, как ты. Непонятно, как с тобой себя вести — то ли посильнее ударить, то ли схватить за талию и… — Он осекся, увидев, как сверкают ее глаза, и поднял руки. — Хорошо-хорошо! Я понял.

Они пошли дальше по жуткому лабиринту лачуг на улице Верности.

— Жаль, что ты тускугггун. Бьюсь об заклад, ты могла бы стать отличным кхагггуном.

— Жаль, что я в'орнн.

Олннн резко остановился.

— Что ты хочешь сказать?

— Если бы я была кундалианкой, то наверняка бы стала воином.

— Если бы ты была кундалианкой, — сухо продолжал Олннн, — то, без сомнений, давно была бы мертва.

Послышалось тоненькое мяуканье и звук мягких лап, но адмирал не обернулся. Из раскрытой двери неожиданно донесся тошнотворный сладковатый запах болезни.

— Напомни, чтобы я приказал снести эти гнойные трущобы.

— Да, звезд-адмирал, — сухо ответила Рада. — Вот вам и ответ.

— Да, это мой ответ. Я кхагггун.

— Нашли, чем гордиться!

— Послушай! — Он приблизил к ней лицо. — Немало моих товарищей погибло ради спасения таких, как ты, и всей нашей цивилизации. Сколько их погибло? Столько, что я потерял им счет. Но во сне я вижу их всех. Они приходят ко мне, гордые тем, что совершили. Именно их гордость и героизм уберегли нас от центофеннни.

Они смотрели в глаза друг другу. Ненависть постепенно растаяла, и на ее месте возникло иное чувство. Олннн был так удивлен, что отступил на шаг.

— Сюда! — позвала Рада. Ее голос огрубел от переживаемых эмоций.

Рада повела Олннна в комнату в самом конце коридора. Освещенная неярким светом лампы, она казалась менее сырой и вонючей, чем остальные. Уличный свет проникал сквозь вентиляционную шахту и оконце, прорубленное высоко в полусгнившей стене. В комнате горела всего одна лампа из тщательно начищенной бронзы. Высокая, с длинным носиком, она наверняка была наполнена ароматным маслом, потому что ясно ощущался сильный запах пряностей. В ее неярком свете Олннн увидел, что в комнате нет ни грязи, ни мусора. На каменном полу лежал небольшой коврик, в центре которого сидела крошечная, худая до истощения фигурка, которая явно принадлежала лицу мужского пола.

Олннн разглядывал фигурку с плохо скрытым отвращением.

— Мне нужна колдунья, — проговорил он. — Не знаешь, где здесь можно…

— Рада, — подала голос фигурка, — зачем ты привела сюда эту машину смерти?

— Прости, Сагиира. У меня не было выбора.

— Выбор есть всегда, дитя мое.

— Довольно! — шагнул вперед Олннн. — Старик, тебе не поздоровится, если немедленно не приведешь сюда колдунью.

— Мне уже не поздоровилось. — Сагиира поднял руку, такую тонкую, что она вполне могла принадлежать мумии. — Ты коснулся одной из Священных Книг Миины. — Сагиира держал голову под таким углом, что Олннн не мог видеть его глаз. — Как твоя нога, машина смерти?

Олннн тут же коснулся заколдованного бедра.

— О чем это ты?

Однако он и сам знал ответ. В пустых костях постоянно чувствовалось какое-то шипение. А началось все в тот самый момент, когда его пальцы коснулись страницы одной из книг на трапезном столе в монастыре Теплого Течения.

— Зачем спрашивать, если ты и сам все знаешь?

Олннн взглянул на Раду.

— Я сделала то, что ты просил, — тихо сказал она. — Он единственный колдун, которого я знаю.

— Но ведь он мужского пола, — запротестовал Олннн. — Мужчин-колдунов не бывает!

Сагиира покачал головой.

— Откуда тебе знать, машина смерти?

— Не зови меня так! — рявкнул Олннн.

— Но ведь ты и есть машина смерти!

Порывшись в рюкзаке, Олннн вытащил книгу. Сагиира потянулся за ней, свет лампы на секунду озарил его лицо, и адмирал увидел, что старик слепой. Казалось, зрачки вырвали из глазниц.

— Ты родился слепым? — не сдержавшись, спросил Олннн.

— Когда-то я видел свет, — Сагиира накрыл книгу ладонями, — но этот дар отняли у меня много лет назад. — Раскрытая книга легла на тощие колени. — Знаешь ли ты, машина смерти, что значит потерять зрение? Конечно же, нет! Ты и понятия не имеешь, какое чудо видеть то, что тебя окружает.

— Ну почему, я понимаю.

— Нет, не понимаешь. Ведь ты в'орнн. — Худые пальцы Сагииры выбивали какой-то ритм. — Когда-то я мог видеть будущее, в этом и заключалась основная сила моего колдовства. А теперь я слеп во всех отношениях. Понимаешь? — Он рассмеялся, обнажая гнилые зубы и воспаленные десны. — Я знал, что вы придете, машина смерти, знал, что вы с нами сделаете! Я пытался их остановить, но меня никто не слушал. Мне стали угрожать, и я по глупости примкнул к ним, и за этот грех меня потом ослепили. — Сагиира наклонил голову. — Книга называется «Теория знаков и символов». Впрочем, ведь ты и сам это знаешь. Не правда ли, машина смерти? Мне рассказали об этом твои кости. Они говорят за тебя.