Гарь (СИ) - Янева Вета

Как и…

Ведана!

Княжна аж вскликнула, вызвав тревожный взгляд служанки. Быстро вылезла из лохани, принялась одеваться, убрала влажные волосы в пучок. Накинула крылья на новое чёрное платье и поторопилась в комнату.

Никита стоял у дверей.

— О, княжна, вас уже ждёт обед и дядя, и…

— Найди Ведану.

— Ведану?

— Ту девушку, что пришла восемь дней назад.

— А. Так искали уже. Нету, как и той женщины с ребёнком. Говорят, их видели в ночь, когда вы пропали: они посреди ночи уехали, даже не попрощались.

Лина нахмурилась и, обойдя дружинника, вошла в свои покои. Никита покосился на крылья, но благоразумно промолчал.

Стол вынесли на центр комнаты, поставили вокруг три стула, в центре зажгли свечи. Дядя и Алех сидели, ужиная и разговаривая. На тарелках дымились блины.

Желудок Лины радостно заурчал в предвкушении еды.

Алех подскочил к Лине, взял её ладони в свои, тёплые и шершавые.

— Моя госпожа! Слава Мотыльку, вы в порядке! Мы просто сами не свои были, когда к нам прискакал гонец и сказал, что вы пропали! Мчались так, что олени чуть замертво не рухнули, а как приехали — вот вы, спите на кровати, живая, но в крови. Что случилось? Что произошло? Вас никто не обидел?

Лина пожала его ладони.

— Не обидел. Не успел. Дядя, скажи, Ведана пропала? Она хотела меня убить?

Слова прозвучали так буднично, словно это было не горькой правдой, а неотъемлемым правилом жизни.

Алех отпустил её руки, отодвинул стул. Лина подавила в себе желание проглотить все блины разом и принялась орудовать ножом и вилкой, слушая дядю. В крыльях сидеть было не очень удобно, но снимать их не хотелось.

Дядя кивнул.

— Да. Думаю, она была посланницей Баграта и хотела, чтобы ты заблудилась в лесу. Все были слишком поглощены твоими поисками, чтобы задержать её… Хотя, м, следовало её казнить. Мы найдём её, когда придём в город. Найдём и казним, Лина.

— Казним. Опережу тебя: знаю, мне не следовало ей доверять.

— Да, — дядя сделал глоток вина. — Не следовало. Все, кому ты можешь доверять, находятся в этой комнате. Ещё, возможно, Ольха. Кстати, где она, Алех?

Лине очень хотелось бы, чтоб её голос звучал как у настоящей правительницы: холодно и строго, но всё же при следующей фразе он предательски дрогнул:

— Она мертва.

На лицах её собеседников отразилась тень испуга, и княжна начала свой рассказ. Говорила без утайки, признавая собственную глупость и наивность, упустив лишь момент с рыданиями.

К концу рассказа свеча прогорела наполовину. Алех слушал, порываясь что-то сказать, но останавливая себя. Дядя просто поджимал губы, хмуро глядя на пламя.

— Можно я дотронусь до них? — спросил он, указывая на крылья.

— Конечно.

Дядя потрогал перо, но тут же отдёрнул руку.

— Что случилось, дядя?

— Неприятное ощущение. Будто твой Свет начинает дрожать. М, у тебя такого нет?

— Нет. Я чувствую рябь от них, но она меня не коробит.

Алех попробовал тоже, но поморщившись одёрнул руку.

— То же самое. Ужас, будто кто-то держит Свет в ладони и пытается вытащить. Не знаю, насколько ценный дар Сов, но сильный — точно. Несчастная Ольха! Несчастные вы, госпожа Михалина. Попасть в такую передрягу! Я собственноручно казню Ведану, клянусь вам! Найду и казню…

— Она тебе изначально не нравилась?

— Да, я старался за ней приглядывать, но… недоглядел. Прошу простить меня за эту оплошность.

— Ничего. Я тоже купилась на её дружелюбие.

Дядя сложил пальцы домиком. Свеча отражалась в его зрачках.

— М, то есть, ты попросила у Сов помощи, а они передали тебя Красным Псам? Что это за Красные Псы?

— Я не знаю, дядя. Я про них не слышала никогда и в списках существ Калахута не читала.

— Мы многое не знаем про Калахут, Лина. Я и не подозревал, что существа действительно могут помочь. Получается, Стеван был прав.

— Мы ещё не знаем, насколько они нам помогли, — сказал Алех. — И не сделают ли эти крылья хуже. Может, они опасны для княжны.

— Может, и опасны. М, в тереме есть какой-нибудь ворожей, чтобы проверить?

— Ворожеев нету, Агатош. Ни ведьм, ни колдунов. Княжна Михалина, может, вы хотите их снять на время?

Михалина вцепилась в плащ.

— Нет. Не хочу. Они должны быть у меня.

— Но у вас их никто не отбирает! Но обязательно, чтоб они были на вас?

— Не знаю, — она оглядела серые перья. — Совы очень скупы на инструкции.

— Так, может, снимете? Потому что это слишком волшебная вещь, а волшебство непредсказуемо.

В крыльях было тепло и хорошо. В крыльях Лина чувствовала себя сильной.

Но всё же Алех был прав: магия ей не подвластна, а Сов никак нельзя назвать добрыми волшебниками. Она потянулась к застёжке, обещая себе снять их ненадолго, хотя бы на ночь, как вдруг в дверь постучали и в приоткрытую щель пролезла Никитина голова.

— Княжич, княжна! Там пожар, меня просили сообщить.

— Что? — Алех подскочил. — Где пожар? Почему нет тревоги? Надо немедленно вывести всех из терема!

— Ой, ну нет, я слово не то подобрал. Не совсем пожар, костёр. Посреди поля, в окно поглядите.

— Ну костёр и костёр, если не пожар, то нам-то чего сообщаешь?!

— Ну, он не наш просто. Никого из наших там нет. Он большой, в окно-то поглядите!

Вся верхушка повстанческого движения столпилась у окна. Посреди поля горел огненный столб.

— Ох, если огонь перекинется дальше, терем погорит! — сказал Алех. — Никита, быстро, скажи всем брать по ведру, бегом тушить!

Охранник кивнул. В коридоре раздались его быстрые тяжёлые шаги.

Дядя, доселе молчавший, сказал:

— Алех, оббеги всех повторно, торопи их. Скажи взять оружие, мало ли этот огонь развели враги. Я пойду к нему с дружинниками, в первых рядах. М, Лина, оставайся здесь, следи за огнём, чтобы он не приближался.

— Я не останусь. Я пойду с вами.

— Нет, ты…

— Я пойду с вами, дядя.

Она посмотрела ему в глаза. Дядя глядел в ответ несколько секунд, потом кивнул.

Спустя мгновение Лина осталась одна. Распустила волосы: сейчас они точно высохнут, у такого пожарища!

Страха она не ощущала, лишь спокойное любопытство и тягу к огню. Никогда раньше не любила смотреть на костёр, а здесь только и желала, что оказаться поближе.

Терем грохотал: люди наполняли водой вёдра, кастрюли, лохани, бежали куда-то, спорили, торопились, спотыкались, кричали: “пожар! пожар!” Оббегали мирно идущую Лину, и никто ни разу не толкнул её даже на лестнице.

Княжна спустилась вниз, вышла на улицу. Холод попытался обнять её, но крылья помешали.

Костёр горел в двухстах метрах от терема и поднимался до самых небес. Люди бежали к нему, утопая по пояс в траве, но, оказываясь рядом, почему-то останавливались.

Неведомо откуда появился Алех, встал рядом.

— Княжна, не подходите слишком близко к огню.

— Не волнуйся. Со мной всё будет хорошо.

Пламя слепило и грело. С каждым шагом ощущение, что Лина должна быть рядом, крепло.

И вот, они остановились у самой сути пожара и поняли, почему люди неуверенно стоят вокруг.

Три Красных Пса стояли перед ними. Безглазые, бесшерстые, огромные. Клыки их искрились, тощие рёбра вздымались.

Лина сжала руку Алеха. Дядя стоял слева.

— Это и есть те самые Псы? — задал он абсолютно бессмысленный вопрос.

Лина кивнула. Хоть у существ и не было глаз, ей казалось, что они смотрят прямо на неё, выжидая.

Кто-то из людей всё же плеснул воду в огонь, но один из псов угрожающе зарычал и человек отступил.

Заставив себя отпустить ладонь Алеха, Лина сделала шаг вперёд. Дышать стало горячо, а смотреть на Псов — больно, но всё же она стояла, закутанная в крылья, вспоминала завет Сов и старалась погасить страх.

Десятки пар глаз уставились на неё. Дядя сжал её плечо, показывая, что он рядом.

— Меня зовут Михалина, я — княжна города Папоротников и Цапель. У меня есть крылья и благословение Сов. Они обещали мне, что вы явитесь, чтобы помочь нам. Вы пришли за этим?