Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей

— Януш…

— Если ты принесешь ей флягу, я снесу тебе голову прямо на пороге, — сказал Агнар Янушу. Мальчик остался на месте.

— Что же я могу для тебя сделать, чтобы получить настойку? — вульгарным образом спросила Сандра.

— А что ты можешь сделать в таком состоянии?

— Агнар, — Сандра изменилась в лице. В нем отметился некий оттенок появившейся адекватности. — Риг правда хочет надеть на ребенка череп? Думаешь, он выдержит?

— Ребенок-то? — Агнар стал более серьезным. — Он выдержит, я уверен. Ведь он — Великий сын.

— Я слышала, в прошедшей битве ты не пользовался животной силой. Почему?

— От кого ты слышала это?

— Слышала.

— От кого? — Агнар побагровел и свел брови.

— Слышала, — не уступала Сандра. — Это подметил даже Риг.

— А ты осмелела, — усмехнулся Агнар. — Уверен, что через год у тебя что-то отрастет между ног, и ты даже отважившься бросить мне вызов. Хотя чего это я! Я не такой уж и сильный.

— Не сейчас, — мотнула головой Сандра, и Агнар принял серьезное выражение лица, какое принимал на людях крайне редко. Обычно им правил или гнев, или некий азарт, веселивший его.

— Я не надел череп, ибо не было надобности, — ответил он.

— Думаешь у Рига она была? — спросила Сандра. Она сознательно давила на Агнара, осознавая, что он не тронет её. Уж слишком сблизились они за прошедшее время, и Агнар привязался к Сандре, хотя и не желал этого признавать. Но при всем этом был риск того, что неистовый нрав Агнара позволит ему ударить деву.

— Не говори со мной в таком тоне, — накалился Агнар. — Иначе я расстроюсь. А я расстраиваться не люблю. Ты поймешь причину.

— Я хочу поговорить с тобой откровенно, потому что ты стал мне достаточно близким человеком, — сказала Сандра. Агнар никогда и ни от кого не слышал таких ласковых слов, а потому посчитал, что Риг велел Сандре измерить оставшуюся в нем человечность.

— Говори, — Агнар принял вызов.

— Я боюсь за своего ребенка. Риг говорил, что наденет на него этот звериный череп.

— Великий сын вырастет таким воином, какого ещё не видывала история.

— Я была готова отдать его Ригу и родить нового. И ещё одного. И ещё. Если рождение детей продлит мне жизнь до самой старости, я была готова рожать. Но сейчас я…не хочу, чтобы Риг причинил этому ребенку боль. Я не хочу, чтобы он стал зверем.

— Ты не могла сказать таких слов, — рассмеялся Агнар. — Ты хочешь обмануть меня, да? Это ведь не ты, это какая-то другая Сандра, внезапно проявившая слабость.

— Слабость?

— Женщине следует заботиться о ребенке. Этим должны заниматься мужи. Я уже говорил тебе об этом.

— Я просто…видела влияние этой силы. Риг показал мне. И я боялась его больше, чем когда бы то ни было.

И Агнар понял, что ему до жути противно общаться с Сандрой. То сопротивление, что теплилось в ней в первые дни их знакомства завораживал его, но сейчас она превратилась в типичную Мать, коих он повидал немало. Он считал такое поведение слабостью, и это его неимоверно раздражало. Он перетерпел внезапный порыв ударить её и высказать все недовольство.

— Ты — глупая женщина и не тебе решать судьбу ребенка. Твое дело — выносить его, и ты почти выполнила это повеление, — он швырнул ей флягу. — Поздравляю.

Сандра отпила немного и провалилась в сон. Агнар пытался разобраться, что же его больше злило: перемены в Сандре или же его слабость к ней. Он взглянул на Януша, который старательно подметал пол.

— Не давай ей настойку, иначе…да ты и сам знаешь, что я могу с тобой сделать.

— Как же я не дам? — растерянно сказал Януш. — Она ведь скажет господину Ригу.

— Если будет такая угроза, то доложишь мне, — грозно вымолвил Агнар.

— Хорошо, — заикаясь, произнес Януш и отвернулся, лишь бы не видеть грозного взгляда Агнара.

— Скольким Матерям ты прислуживал до Сандры?

— Я…я…двоим…вроде как двоим.

— Неверно, — Агнар встал с места, но затем вновь упал. — Шучу, верно. На самом деле, сам не знаю. Ладно, я не об этом, — суровость не спадала с его лица. — Все Матери пьют настойку, ибо она делает сильнее и делает сильнее нашего ребенка. Но с Сандрой все по-другому. Она слабеет, — Агнар уже было хотел предположить, что слабеет он к Сандре, но удержался. — Как думаешь, почему она слабеет? Если соврешь, дабы не расстраивать меня, то скормлю тебя Эйнару.

— Я, — Януш весь дрожал. — Может дело в количестве выпитого?

— Может быть, — покачал головой Агнар. — Похоже на правду. Но…почему настойка никогда не ослабляла меня, сколько бы я не выпил? Может Сандра — недостойная Мать? Стоит ли ожидать от неё сильное дитя? Может убить её, дабы не опозорить Рига?

— Мне кажется, ребенок не будет слабым, потому что это ребенок сильного господина Рига, а не…слабой…Сандры, — проговорил Януш, боясь, что при упоминании "слабой Сандры" получит по голове. — Господин Риг даже хочет надеть на него звериный череп, сделав Великого сына ещё сильнее.

— В этом ты прав! — вскричал Агнар и, вскочив, разнес кулаком деревянный столик. Слова Януша развеяли все его сомнения. — Ты точно прав! — он поспешил к двери.

— Так мне давать ей настойку или нет? — спросил Януш, решив все-таки поинтересоваться, дабы не наткнуться на ярость дикарей. Агнар остановился перед дверью. Этот вопрос вновь воззвал к опасениям Агнара. Ведь в глубине души он, конечно же, понимал опасения Сандры по поводу звериных черепов, однако эти опасения крайне расходились с самой идеей обратиться в зверя, коей он посвятил всю жизнь.

— Хватит! — крикнул он и выбил дверь с ноги.

В этот момент проснулась Сандра и схватилась за живот, сквозь боль говоря о том, что ребенок скоро родится. Всполошившийся Агнар быстро послал за Ригом, хотя уже позже сожалел об этом. Риг прибежал быстро и в сопровождении трех мужей. Агнар отошел в сторону. По традиции, именно вожак стаи должен был принять роды и наречь сына именем. Сандра испытывала невыносимые мучение, отразившиеся в столь истошных криках, что, казалось, окна терема вот-вот треснут. Крови было немерено. Сандра до крови впилась своими пальцами в руки стоящих рядом мужей. Дрожащие морщинки на лицах говорили об испытании их терпения. И вот ребенок наконец-то вылез наружу. Риг принял его на руки. Сандра откинула голову назад и вдохнула полной грудью. Риг положил ребенка на кресло и взял в руки череп. Мужи обступили его, тем самым закрыв ребенка от матери.

— Стойте, — с выдохом произнесла Сандра. — Не нужно, Риг. Он погибнет…он ведь только родился.

— Если это дитя — мое, то оно не погибнет, — ответил он и надел череп на себя. Он взревел, точно зверь, но контроля над собой не утратил. Агнар нащупал на поясе кол и стиснул его.

— Пожалуйста…пожалуйста, — трепетала Сандра, глядя на Агнара. Всплеск самых разных чувств захватил его разум, и мышление его повернулось совсем в иную сторону, куда никогда доныне по поворачивалось. И мысли эти так очерняли и порицали его идеалы, что он просто не мог не устыдиться их. И так было уже не в первый раз, что, в общем-то, порядочно расстроило Агнара. Именно сейчас он понял, что значит по-настоящему бояться знаний. Они спутывают восприятие, спутывают мысли, спутывают ориентиры, уничтожая все те идеалы, к которым ты стремился ранее. Они переворачивают мышление, в сухом остатке оставляя множащиеся мысли. И они начинают пожирать тебя так быстро, как могут, и человек теряет свое “я” и теряет твердость в своих убеждениях. Знания обрекают человека на вечную слабость. И Агнар додумался до этого.

— Агнар…прошу тебя, — продолжала молить Сандра, пытаясь вывести его из задумчивого состояния. Агнар убрал ладонь с кола и потянулся к своему черепу. Прочие мужи тоже потянулись к своим. “Я не хочу потерять себя, — подумал Агнар. — Точнее, я не хочу сознавать, как теряю себя. И лучший вариант избегнуть сего, так это отдаться животной силе. Как я всегда и хотел. И плевать, чем я пожертвую”. Агнар надел череп, которых скоро оброс на его лице. Перед глазами все смерклось.