Мора (СИ) - Пекур Татьяна

— Бежим быстрее! Скоро яд подействует, и мы не сможем пошевелиться! — кричал Ташасскар. Тамонцы отступали, замораживая отростки, саашту взвинтились в воздух и рубили мерзость, давая возможность всем уйти. Мунон звал меня, тревожился, но я закрыла глаза и не обращала ни на что внимания. Мои вороны обступили нас с мужем и обугливали черви-щупальца, не спрашивая, что и зачем я делаю.

— Есть! — сказала я довольно и потянула тьмой вверх что-то огромное. Нангаран без вопросов обхватил меня за пояс и поднял в воздух, то же сделал с Муноном Даоран. Наши уже залезли на соседний бархан и уже оттуда смотрели, как извивается толстое, круглое, аморфное существо. В середине был глаз, налитый кровью, а под ним пасть. Огромная, полная исполинских зубов! — Эми!!! Смотри какая красота! Это будет прекрасный трофей!

— Не-е-ет!!! — однако я уже никого не слушала и нырнула вниз, к шару и его пасти. Я обездвижила все щупальца, в пасть тоже воткнула тьмяный столб, но не учла, что во рту чудовища есть ещё и язык, и теперь пыталась спалить мерзость, царапала его трезубцами. Нангаран с ума сходил от волнения! Он рубил тварь, брызги ядовитой дряни летели во все стороны. Эми и Ланнар тут же перелетели к нам на помощь. Мой Турмалин пытался сварить мозг твари, посылая в неё одно заклятие за другим, Ланнар уже обуглил шар, как шашлык, но язык всё теснее сжимал меня. Я уже приготовилась закричать, но тут в воздух взвилось ало-зелёное змеиное тело и хвостом вонзилось прямо в глаз! Язык опал, меня вытащили и сразу унесли подальше.

— Мора! Не делай так больше, пожалуйста! — судорожно прижимал меня к себе мой маэйни. Я морщилась от боли в рёбрах, которые срастались с глубинным зудом. С таким же зудом ко мне подходили все по очереди.

— Повелительница! — робко махали крыльями Опалы, Ониксы и Авантюрины. Каждый готов отдать жизнь за меня, за мир, который я должна спасти.

— Мора, — прохрипел Марак, опустив глаза, чтобы не видеть меня раненую, — Ты нам дороже всего… Мы должны быть впереди, а не ты.

— Боги! Лэя Морайя! Вы так испугали нас! Сотни, да что там сотни! Тысячи белых червей — это ничто по сравнению с этой тварью! А вы на неё в одиночку! — сыпал снежинками Тамона. Его племянник мрачной физиономией сверкал позади князя.

— Вы просто сотрясаете воздух! — уверил всех Эмиасс, — Мору не изменит ничто… Вот твой трофей!

— Эми!!! — кинулась я целовать демона, — Ты — чудо!

Огромный серо-зелёный клык упал к моим ногам, и это был выдающийся трофей! Я упрятала его в хранилище, отдельный карман в сумке. Тишина вокруг. Я встретилась глазами с десятком осуждающих взглядов, но и не подумала жалеть. Наоборот — улыбнулась так довольно и широко, что все только глаза закатили.

— А где Ташасскар? — спросила Муни. Тот покосился на меня обиженно, — Эй? Ты ведь сказал, что принял меня?

— Да. Но я так боюсь тебя потерять! Тогда на корабле… На Острове… В Соолулле… Ты всегда впереди, сразу кидаешься в бой. Ты не думаешь о нас… О тех, кто тебя любит, кто не сможет жить без тебя!

— Если так получится — мы уйдём с тобой! — твёрдо пообещи вороны. Я невесело улыбнулась им.

Тварь мы выпили, втроём. Змей исчез, и теперь мы его ждали, ведь нам нужно продолжить путь, а дорогу знает только он. Мунон был здесь, но он признался, что те ориентиры, по которым мог бы нас повести, исчезли. Так бывает в пустыне.

Даархит вынырнул из песка, едва не став трупом — нервные демоны и вороны остановили мечи у самой его шкуры. Он отряхнулся и стал превращаться.

— И где вы были? — поинтересовался Тамона. Он один смог цензурно высказать нашу общую мысль.

— Хамок полон яда. Есть только один способ очистить от него чешую — нырнуть в песок. Вы ещё на ногах? — оскалился он, — Вас всех ужалили!

— Нас — нет! — уверил его Марак, имея в виду свою серую, гранитную ипостась. Остальные выразительно позакатывали глаза, показав всю глупость вопроса: у каждого несколько защитных амулетов с сиамари и своя собственная магия, уничтожающая заразу и посерьёзнее яда вонючей груши. Мой саашту тревожно вглядывался в горизонт, отмечая, как и мы, зарево солнца, опустившегося за горизонт, — Не пора ли нам искать ночлег?

— Да, пора, — сказал змей и повёл нас куда-то в бок.

Мы прошли совсем немного и остановились у чёрной скалы. Она одиноким зубом возвышалась над ровной, как ни странно, частью пустыни. Змей прошипел пару слов, и песок стал осыпаться вниз, открывая широкий лаз. Ни на кого не глядя, Ташасскар скрылся в его тёмном нутре. Тамонцы закружили вокруг себя сверкающие снежинки, мои демоны светились силой между рогами, сияли и крыльями, саашту подняли вверх по фиалу со светликами. Огромные, желеистые тела насекомых послушно испускали ровный, желтоватый свет. Нангаран и Даоран не стали задействовать свои силы — мы с ними прекрасно видели в темноте. На муже и так всё сверкало — он полон магии воды, сейчас особенно активной, ощущающей противоборствующую стихию.

Едва последний из нас вошёл в проход, как он тут же снова скрылся за горой песка. Которая, впрочем, не пересекала определённой границы. В пещере было прохладно, откуда-то тянуло свежим воздухом, наполненным влагой. Река? Или озеро? Нюя зашевелилась на руке, понюхала воздух и тут же легла на запястье, не найдя того, что искала. Я медленно подняла глаза… даархит смотрит на мою руку, не отрываясь. Когда он успел подойти? Вороны и Мунон замерли за мной и по бокам, опасаясь безумца. Однако тот только кивнул на расширяющийся ход и повёл нас дальше.

— Что случилось? — спросил Мунон.

— Моя змея… она зашевелилась, словно увидела что-то важное. Но тут же легла обратно, — я показала ему живой браслет из духа моей подруги. Мунон не решался её тронуть, только наклонился и пристально рассматривал. Нюя повернула к нему мордочку и показала язык. Я засмеялась, — Она не жива в общепринятом смысле, но я не отпустила её после смерти. Она была моим единственным другом тогда…

— Невероятно сильный дух! — восхищённо уверил нас голос Оворна, подошедшего к нам. А я уж думала, что он не с нами, — Мыслящий, полный магии…

Меж тем мы подошли к тому, что можно считать стоянкой для ночёвки в пустыне. Круглая пещера, с такими же чёрными стенами, как и все каменные образования здесь на Даархите. В глубине было круглое озеро с водой. Несколько рядов подстилок из высушенных жил. Останки быков? Но змиев это вероятно не смущало, так как наш принц тут же скинул перевязь меча, сапоги и улёгся, укрывшись плащом, в самом дальнем краю.

— Как они здесь живут? Жара такая! — умывался в озере Эмиасс. Мы тоже попили воды и освежились. Она отдавала минеральным привкусом, но тем не менее была свежей, питалась от подземной реки. Вероятно той самой, в честь которой и назван Город Ташасскара.

— Да уж! — согласился с ним мой муж, — Давайте отдыхать, завтра нам идти ещё больше. Идём, Мора! Вон двойная подстилка!

Никто не спал — я уверена. Каждый думал о своём. Мы с Эми обговаривали варианты будущего, опасаясь посвящать в наши мысли Мунона и остальных. Муж наверняка испугается за меня и не даст поступить так, как нужно. Мы должны разделиться и уже скоро. Эми отловил даархита и выпытал у того, есть ли ещё возможность пройти к дракону. Ташасскар молчал, но мой демон считал его мысли как с открытой книги, и нагло заявил, что расскажет всё мне. Тогда даархит заявил, что я должна оставить змею в городе, иначе он отказывается нам помогать! Эми напомнил, что земля горит не только под нами, но и под его народом тоже. Это остудило горячего парня, заставило смирить бешеный нрав. Он сказал, что есть ещё путь. Он начинается на второй ночной стоянке. Он идёт дугой, огибая город и пустыню, выводит к скалам немного не с той стороны, где полёг крылатый властелин.

— Я расскажу Оворну и Море об этом, — сказал тогда Эми, — Вы покинете нас и уйдёте этим путём. Если там столько нежити, вас не впустят в Город. И мы все погибнем напрасно. Понимаешь?

Да, Ташасскар понимал. Несмотря на его цель — единственное, чем он жил теперь, он готов был признать правоту демона. Им не дадут войти… возможно его родичи уже мертвы, и он остался один в этом мире. Он должен помочь нам. Тогда его смерть не будет напрасной. Оворн воспринял новость безразлично. Только моргнул своими алыми глазами, меняя зрачок на драконий, и всё. Сказал, что будет готов. Эмиасс пообещал наслать на всех крепкий сон, чтобы никто не помешал им уйти.