Герой Веков - Сандерсон Брэндон

К несчастью, гасильщик поднялся и подошел ближе:

– Иногда я тебя не понимаю, Сэйзед.

– Сомневаюсь, что я столь уж загадочен, лорд Бриз, – возразил хранитель, принимаясь за полировку маленького бронзового кольца.

– Зачем ты это делаешь? Ты ведь больше их не носишь. Я бы даже сказал, ты их презираешь.

– Я их не презираю, лорд Бриз. В каком-то смысле в моей жизни не осталось ничего святого, кроме них.

– Но ты же их не носишь.

– Нет. Не ношу.

– Но почему? Думаешь, она бы этого хотела? Она тоже была хранителем. Думаешь, ей бы понравилось, что ты отказался от метапамяти?

– Причина моего поведения никак не связана с Тиндвил.

– Разве? – Гасильщик со вздохом присел за стол. – И с чем тогда? По правде говоря, Сэйзед, ты ставишь меня в затруднительное положение. Обычно я понимаю людей, но ты для меня загадка, и это очень беспокоит.

– Помните, чем я занялся после смерти Вседержителя?

– Ты отправился учить людей Последней империи. Нести им забытые знания.

– А я рассказывал, что из этого получилось?

Бриз покачал головой.

– Ничего хорошего. – Террисиец взял очередное кольцо. – Им было, в общем-то, все равно. Религии былых веков их не интересовали. А разве должно быть иначе? Зачем поклоняться богам, которых забыли?

– Людей всегда интересует прошлое, Сэйзед.

– Возможно. Но интерес и вера – разные вещи. Эту метапамять стоило бы поместить в музей или в старую библиотеку. Ее содержимое бесполезно для наших современников. Пока правил Вседержитель, мы, хранители, притворялись, будто делаем жизненно важную работу. А в итоге получилось, что от нашего труда нет никакой пользы. Вин не понадобились наши знания, чтобы убить Вседержителя. Я, скорее всего, последний хранитель. Мысли, записанные в этой метапамяти, умрут вместе со мной. И время от времени я не чувствую по этому поводу никаких сожалений. Этот век не для ученых и мыслителей. Ученые и мыслители не помогут накормить голодных детей.

– И поэтому ты их больше не носишь? Потому что они кажутся тебе бесполезными?

– Это еще не все, – продолжал Сэйзед. – Носить их – значит притворяться. Делать вид, будто их содержимое кажется тебе нужным. А я еще не решил, так ли это на самом деле. Если я их надену, то почувствую себя предателем. Я отказался от них, потому что не могу судить о них здраво. Я просто не готов поверить, как верил когда-то, что собирать сведения и религии важнее, чем что-то делать. Очень возможно, что, если бы хранители сражались, Вседержителю пришел бы конец еще много веков назад.

– Но ты же сражался, Сэйзед. Ты не сидел без дела.

– Я больше не отвечаю только за самого себя, лорд Бриз. Я воплощаю всех хранителей, поскольку я, видимо, последний. И, будучи последним, я не верю в то, что проповедовал раньше. Здравый смысл не позволяет мне считать себя тем же хранителем, каким я был когда-то.

– Ты болтаешь ерунду. – Бриз со вздохом покачал головой.

– Для меня это не ерунда.

– Это потому, что ты растерялся. Наш новый мир кажется тебе неподходящим для учености, но, мой дорогой друг, время покажет, что ты ошибаешься. По-моему, именно сейчас, страдая во тьме, которая может предвещать конец всему, мы как никогда нуждаемся в знаниях.

– Да неужели? Разве я могу внушать умирающему то, во что не верю сам? Как я могу говорить о боге, когда знаю, что его нет?

Бриз слегка подался вперед:

– Ты действительно так считаешь? Считаешь, что никто не хранит нас?

Сэйзед молча полировал метапамять, однако его движения делались все более медленными.

– Я еще ни в чем не уверен, – сказал он наконец. – Иногда я надеюсь, что смогу отыскать истину. Однако сегодня эта надежда очень слаба. Над этой землей нависла тьма, лорд Бриз, и я не знаю, сумеем ли мы победить ее. Я даже не знаю, хочу ли я с ней сражаться.

Гасильщик выглядел обеспокоенным. Он открыл рот, но не успел ничего сказать – пещеру заполнил грохот. Кольца и браслеты на столе задрожали и зазвенели, с полок посыпались консервные банки, которые Горадель и его солдаты не успели переместить на пол как раз на случай землетрясения.

Через некоторое время толчки прекратились. Бриз сидел с побелевшим лицом и смотрел вверх, на потолок пещеры.

– Хочу тебе сказать, Сэйзед, что каждый раз во время землетрясения я думаю, стоило ли прятаться в пещере. Похоже, это не самое безопасное убежище на такой случай.

– Сейчас у нас просто нет другого выхода.

– Видимо, ты прав. А… тебе не кажется, что землетрясения в последнее время происходят все чаще?

– Да. – Сэйзед наклонился, чтобы подобрать с пола упавшие наручи. – Да, так и есть.

– Может… в этом регионе так бывает, – неуверенно произнес гасильщик.

Он повернулся и посмотрел на капитана Гораделя, который как раз выбежал из-за стеллажа и торопливо направился в их сторону.

– А-а, вижу, вы проверяете, как у нас дела, – улыбнулся Бриз. – Мы пережили землетрясение без особых проблем. Не надо так спешить, мой дорогой капитан.

– Дело не в этом, – возразил чуть запыхавшийся Горадель. – Лорд Призрак. Он вернулся.

Сэйзед и Бриз обменялись взглядами и, поднявшись, последовали за Гораделем. Навстречу им уже спускался по ступенькам Призрак. Повязки на глазах у него не было, и террисиец заметил, что выражение лица у юноши непривычно суровое.

«Мы действительно уделяли парню слишком мало внимания».

Солдаты отступили. Одежда Призрака была в крови, однако он не походил на раненого. На плаще виднелись дыры от огня, а подол и вовсе превратился в обгорелые лохмотья.

– Отлично, – заговорил Призрак, увидев Бриза и Сэйзеда, – вы здесь. Есть повреждения от землетрясения?

– Призрак… – начал было гасильщик. – Нет, у нас все в порядке. Никаких повреждений. Но…

– Нет времени на болтовню, Бриз. Императору Венчеру нужен Урто, и мы его предоставим. Я хочу, чтобы ты начал распространять в городе слухи. Это будет легко: главы подполья уже знают правду.

– Какую правду? – спросил Бриз, и они вместе с Сэйзедом двинулись следом за Призраком вглубь хранилища.

– Такую, что Квеллион использует алломантов. – Голос молодого человека отразился от сводов пещеры. – Мои подозрения подтвердились: Квеллион вербует туманщиков, оказавшихся под арестом. Он устраивает им спасение из огня и держит их семьи в заложниках. Он пользуется теми, кого объявил вне закона. А значт, вся его власть основана на лжи. Если эту ложь раскрыть, все должно рухнуть.

– Это превосходно, мы можем все устроить… – Бриз покосился на Сэйзеда и остановился.

Призрак по-прежнему шел впереди, и террисиец следовал за ним через пещеру. После минутного раздумья Бриз отправился разыскивать Альрианну.

Остановившись у водохранилища, Призрак несколько секунд постоял молча, потом повернулся к Сэйзеду:

– Ты говорил, что изучил конструкцию, при помощи которой вода из каналов попала сюда.

– Да, – подтвердил Сэйзед.

– Существует ли способ сделать все наоборот? Снова наполнить каналы?

– Возможно. Впрочем, не уверен, что обладаю достаточными инженерными знаниями, чтобы выполнить подобный трюк.

– В твоей метапамяти наверняка есть сведения, которые смогут тебе помочь.

– Э-э… да.

– Так используй их.

Террисиец в растерянности замер.

– Сэйзед, у нас осталось мало времени: город надо захватить до того, как Квеллион решится напасть на нас, чтобы уничтожить. Бриз займется распространением слухов, а я попытаюсь найти способ показать всему народу, что Квеллион и в самом деле лжец. Он ведь тоже алломант.

– И этого хватит?

– Хватит, если мы предоставим того, за кем пойдут люди, – пояснил Призрак, снова поворачиваясь к воде. – Того, кто не умирает в огне, того, кто может вернуть воду на городские улицы. Мы дадим им чудеса и героя, а потом продемонстрируем, что их правитель – лжец и тиран. Если бы ты оказался на их месте, как бы ты поступил?

Сэйзед ответил не сразу. Призрак говорил разумные вещи, включая и то, что метапамять все-таки небесполезна. Но террисиец не был уверен, как следует относиться к переменам в молодом человеке. Призрак как будто стал умнее, но…