Восточный пакт (СИ) - Извольский Сергей

Княжна вдруг вспыхнула, а я понял, что с прямотой общения несколько переборщил. Ну да, осторожнее надо: я ведь, получается, государя-императора сейчас так оскорбил.

— Стоп-стоп-стоп, — снова пришлось мне поднимать ладони. — Не принимай буквально: у любого хорошего царя всегда есть команда уродов, которая предназначена именно для тех дел, на которые ему самому не дает пойти порядочность, совесть или общественное мнение. Он просто в нужные моменты случайно отворачивается, типа другим был занят, без обид ребята.

Анастасия замерла, осмысливая мои слова и судя по эмоциям даже не зная, как реагировать. Наверное, ей на сегодня хватит. Да и мне тоже — мысленно махнул я рукой и поднявшись, направился к выходу. Анастасия проводила меня взглядом, спиной ощутимо чувствовал. Но не окликнула.

Когда принимал душ, глаза уже слипались. Входящей информации за сегодня оказалось настолько много, что непроизвольно получилось поставить барьер и в мыслях царила удивительная легкость и пустота. Или это следствие ментальных тренировок, и мантра «я подумаю об этом завтра» по-настоящему работает?

До кровати дошел уже полностью расслабленный, думая лишь о том, как хорошо сейчас будет упасть на подушку, закрыть глаза и заснуть. Но появившаяся невесомым призраком Зоряна мягко присела рядом и начала делать мне расслабляющий массаж. В процессе которого я понял, что спать так уж сильно пока и не хочу, в общем-то.

Утром, едва приоткрыв глаза, скосил глаза в сторону прикроватной тумбочки. Дисплей часов показывал дату и время: «09.09.2020», «05:53».

В чем дело? Раньше всегда просыпался в пятьдесят четыре минуты, почему сейчас начал на минуту раньше? Надо часы проверить. Или на тумбочке, или свои, биологические — решил я. Вдруг едва-едва, на грани слышимости щелкнула ручка, и в комнате бесшумно появилась Зоряна. Странно, обычно она всегда заходит так, чтобы утром нам не пересекаться.

Наблюдая за девушкой из-под опущенных ресниц, я увидел, как она тихонько приоткрывает дверь, видимо, чтобы закатить тележку с завтраком.

Потянувшись и соскочив с кровати, на мгновение напугав и смутив Зоряну. Мельком отметив ее белое платье, я подмигнул девушке, с удовольствием потянулся и направился умываться. Когда вышел, мокрый и свежий, замер — потянув носом и осматриваясь. Как-то все обычно и… необычно. Окна приоткрыты, и вместе со свежим воздухом комнату наполняет терпкий аромат полевых цветов. Вот, кстати, явно недавно собранные букеты лежат — заметил я. Зоряна опять же все еще здесь, в комнате.

Я привык, что девушка утром максимально старается не показываться мне на глаза, просто организовывая завтрак и одежду. Причем это ее и только ее решение и манера поведения. Сейчас же Зоряна только заканчивает сервировать столик. На котором, между прочим, непривычное разнообразие. Вроде все тоже самое, только чуть больше, ярче… праздничнее что ли. Да и сама девушка, только-только обратил я внимание, выглядит удивительно красиво. Нет, она и так-то очаровательна, но сейчас и вовсе ослепительна. Причем простой красотой: в короткой, едва до середины бедер белоснежной тунике с золотыми оборками и подчеркивающим талию поясом; греческих сандалиях, с оплетающими стройные ноги ремешками. В ушах поблескивают чистой слезой серьги, которые я покупал ей в подарок на первой и единственной нашей прогулке по Елисаветграду, на изящной шее тонкое золотое ожерелье.

— Оу. Прекрасно выглядишь, я очарован, — не удержался я от комплимента. И когда Зоряна опустила взгляд, только сейчас заметил, что и волосы у нее уложены в сложную прическу с вплетенными свежими цветами.

«Что за праздник?» — хотел было поинтересоваться я, но сдержался.

Приветливо и немного смущенно улыбнувшись, Зоряна легким шагом порхнула к окну и одним движением распахнула плотные шторы. Комнату залили яркие лучи только-только взошедшего солнца, усиливая и так неожиданно праздничное настроение.

— Солнышко лучистое, улыбнулось весело… — не удержался и вполголоса напел я, без особой причины чувствуя, как улучшается настроение.

Зоряна между тем подошла ближе — пряча при этом взгляд, и вдруг опустилась на колени и поцеловала мне руку, которую я не успел отдернуть.

— С днем рождения, мой господин, — произнесла она, опуская голову с показательной покорностью.

— Эй-эй-эй! — попробовал я было возмутиться странным показательным подобострастием, но вдруг осознал сразу несколько вещей.

Первое — мне уже пятнадцать. Серьезная заявка, как я вообще упустил подобную дату. Хотя удивительного немного — последний десяток лет о своем дне рождении узнавал от других, дело привычки.

Второе — поведение Зоряны не было показательным подобострастием, а девушка таким образом выражала искреннюю благодарность.

И, как следствие этого, третье: я уже официально стал «нашим благородием», а Зоряна получила официальный статус и теперь полноправный членом общества в Конфедерации. Не понял еще что пятнадцатилетие значит для меня, в вот у нее уж точно есть повод для праздника.

Глава 21

Окрестности Замковой горы в городе Себеж, что во Псковской губернии, второй день были непривычно пустынны. По причине того, что здесь проводил досуг главнокомандующий Кавказским военным округом и войсковой атаман Кавказских казачьих войск Великий князь Николай Константинович. Официально.

Неофициально Великий князь в столь ранний час принимал гостей, подобных которым восстановленная Себеж-Иваногородская крепость не видела за все свои почти пять сотен лет истории. Николай Константинович был хорошо знаком с двумя из присутствующих. С Феликсом Феликсовичем, главой клана Юсуповых, Великий князь пересекался на полях брани время победоносной Второй Корейской войны, а с главой клана Разумовских князем Григорием был хорошо знаком по неудачной для русского экспедиционного кампании в Афганистане.

Третьим гостем Николая Константиновича был миланский герцог Франческо Бальтазар Сфорца, Первый одаренный кондотьер и глава Лиги Севера — конгломерата итальянских и французских национальных кланов. Знатный итальянец, несмотря на сферу деятельности, с главами сильнейших кланов Вольницы ранее лично не сталкивался. Зато весьма тесно вел дела с Великим князем, который обеспечивал инкогнито опасной для всех участников встречи. Встречи, инициатором которой как раз и являлся миланский герцог.

Сейчас, когда Николай Константинович оставил гостей, отправившись на свою любимую псовую охоту, главы сильнейших национальных кланов Вольницы и самый известный кондотьер Европы остались за круглым столом втроем. Несколько минут собравшиеся провели в молчании. Лишь отзвук магии говорил о том, что каждый из присутствующих использует силу дара для того, чтобы проверить окружающее пространство.

Все приветственные речи были давно сказаны еще Великим князем, поэтому стоило только давним партнерам и непримиримым соперникам — Разумовскому и Юсупову переглянуться и посмотреть на Сфорца, как тот поднялся из-за стола. Сразу стало еще более заметно, что итальянец выглядит значительно моложе обоих русских. И в отличие от них, прибывших на встречу в классических костюмах, герцог был облачен в строгий полувоенный мундир. Из отличительных знаков на котором присутствовала лишь с нарукавная эмблема в виде герба со змеем, пожирающим младенца. А также стандартная для частных армий нашивка на груди, с известным по всему миру позывным Первого кондотьера: «Baal».

Отойдя от стола, Франческо Сфорца широким жестом активировал голограмму с подробной картой Европы, на которой одна за другой начали появляться очертания стран членов ООН в границах 1934 года. Еще один жест, и в стороне появился график и длинная таблица с названиями государств, подсвеченными в собственные национальные цвета. В это же самое время, вместе со счетчиков бегущих лет по карте Европы поползли красные, зеленые и темно-синие щупальца, одно за другим подминая в зону своего влияния небольшие государства. Особое внимание в демонстрации было уделено Польше и территориям Полесья, которое в ходе русской смуты двадцатых приобрели независимость, а после были поглощены уже Российской Конфедерацией.