Часовые Вселенной - Рассел Эрик Фрэнк

— Ты прав. Звонил капитан Ледсом. Он сообщил мне все подробности.

— После чего вы вдвоем немедленно раскрыли дело,— предположил Харпер.— Две головы всегда лучше, чем одна.

— Дело должен раскрыть ты,— сказал Райли.

— Я? — Харпер потер щетинистый подбородок.— Мойра, вышвырни его отсюда.

— Сам выполняй свою грязную работу,— велел Райли.— Ты ведь не платишь ей еще и за обязанности вышибалы?

Он повернулся к Мойре.

— Сколько ты получаешь, красавица?

— Маловато,— хихикнула Мойра.

— Стыд и позор,— заявил Райли.— Не понимаю, почему ты торчишь у этого волосатого мастодонта.

— Ну и словечки,— заметил Харпер.— Могу поспорить, ты и читать умеешь.

— Даже не шевеля губами,— похвастался Райли.— Перейдем к делу. Твой бизнес может вылететь в трубу, пока ты будешь играть в Шерлока Холмса.

— Почему?

— Во-первых, я сказал Ледсому, что ты можешь раскрыть загадку, если тебя постоянно пинать. Поэтому он хочет, чтобы я тебя хорошенько пнул.

— А во-вторых?

— Объявлена награда за информацию, которая поможет схватить и осудить убийцу или убийц. Поскольку ничто человеческое тебе не чуждо, ты наверняка найдешь деньгам достойное применение.

— И все?

— Не совсем. Самое интересное я приберег напоследок.

Райли улыбнулся, показав большие зубы.

— Час назад Ледсому позвонил какой-то хрипатый тип и сообщил, что видел, как Элдерсон спорил с неким здоровяком, смахивавшим на тебя. Догадываешься, кем ты после этого становишься?

— Козлом отпущения,— мрачно сказал Харпер.

Райли кивнул.

— Мы бы тебя арестовали и выбили из тебя признание, если бы не два обстоятельства. Первое — мы слишком хорошо тебя знаем, чтобы поверить, будто ты мог такое совершить. Второе — у нас нет под рукой свидетеля, который мог бы тебя опознать.

— Почему?

— Высказавшись, хрипатый бросил трубку. Так что Ледсом не знает, кто звонил.

— Выглядит подозрительно.

— Некоторые терпеть не могут ввязываться в лишние неприятности,— заметил Райли.— Тем более жаль.

— Меня это не удивляет. Я сам слишком верен гражданскому долгу. И посмотри, к чему это привело.

— Сам вляпался — сам и выбирайся.

— У меня нет времени,— пожаловался Харпер.

— За решеткой оказаться тебе тоже вряд ли охота,— заметил Райли.— Если Ледсом попросит нас тебя арестовать — нам придется это сделать.

— Думаешь, подобный оборот возможен?

— Кто знает. Зависит от того, какие еще доказательства они найдут.

— Если они найдут нечто указывающее на меня — это будет чистейшим совпадением.

— Небольшое утешение, когда сидишь в ожидании суда,— заявил Райли.— Как только Ледсом сочтет, что у него достаточно доказательств, чтобы убедить присяжных, он тебя арестует. Потом может оказаться, что он ошибся, и доказательства присяжных не удовлетворят. Но даже если тебе удастся выйти сухим из воды, ты все равно попадешь под жернова и потеряешь кучу терпения, времени и денег.

— У них не больше шансов меня привлечь, чем у целлулоидного котенка, если они не найдут того хрипатого свидетеля, который меня опознает,— бесстрастно проговорил Харпер,— Но даже это не послужит доказательством. В лучшем случае это позволит предположить, что у меня имелся некий мотив для убийства. А если свидетель меня опознает, он будет лжецом, который что-то знает об убийстве и пытается отвлечь внимание следствия. Он не может объявиться, не угодив в число подозреваемых.

— Возможно. Чтобы это выяснить, нужно его разыскать и выбить из него правду.

— Полиция штата может заняться этим сама.

— Возможно,— сказал Райли.— А возможно, и нет.

— Возможно, я тоже не смогу.

— В этом я вовсе не уверен. За последние несколько лет ты успел поучаствовать кое в чем дьявольски интересном.

— Например?

— Например: убийство Грейс Уолтерсон двенадцать лет оставалось нераскрытым — до тех пор, пока ты, сидя на скамейке в парке, не услышал, как пьяный бродяга бормочет о нем во сне. Ты сообщаешь об услышанном нам, мы хватаем бродягу, он во всем признается.

— Простое везение,— заявил Харпер.

— В самом деле? Дело Грейс Уолтерсон давно было забыто, к тому же случилось не в нашем округе. Нам пришлось проверять сведения по всей стране, чтобы выяснить подробности. Да, ее действительно убил тот человек. Он действительно был пьян, как ты и сказал. Лишь в одном его рассказ не сходился с твоим.

— В каком?

— Он не спал и не бормотал. Он клянется, что хоть и был подшофе, но не спал, а сидел молча, когда ты незаметно ускользнул и вернулся с патрульным полицейским.

— Он написал свое признание на бумаге, и я ее съел,— сказал Харпер.— Просто не могу удержаться, чтобы не закусить бумагой.

Он хмуро посмотрел на Райли.

— Ты несешь чушь. Этот пьяница вслух признался, какое бремя лежит на его совести, и тем самым выдал себя.

— Ладно.— Райли пристально взглянул на Харпера.— Но именно тебе надо было оказаться рядом, когда он себя выдал. Затем — дело Тони Джакомо. Тот грабит банк, убивает двоих, а ты случайно оказываешься рядом два дня спустя, когда он...

— Хватит,— устало сказал Харпер.— Мне тридцать семь лет, я пообщался с девятью людьми, которых разыскивала полиция, и ты притворяешься, что в этом есть нечто удивительное. А со сколькими ты сам посидел рядышком за полвека своей греховной жизни?

— Должен признаться, со многими. Но ни один не говорил мне, что он в розыске, и не умолял его забрать.

— Мне тоже никто такого не говорил.

— Все совершали одну и ту же ошибку — оказывались рядом с тобой. Ты сильно увеличил нам раскрываемость, и комиссар считает тебя чуть ли не богом. Мне же ты больше напоминаешь дьявола. Несомненно, во всем этом есть нечто странное.

— Тогда скажи, что именно.

— Не могу,— признался Райли.— Не могу дать разумного объяснения.

— Некоторые вечно оказываются там, где что-то случается,— заметил Харпер.— И ничего не могут с этим поделать. Просто так уж выходит. Возьми, к примеру, мою тетку Матильду...

— Пусть ее берет кто-нибудь другой — а я женат,— сказал Райли.— Ты собираешься раскрыть это дело или предпочитаешь сидеть на жирной заднице до тех пор, пока я не приказал тебя арестовать?

— Какая обещана награда?

Райли возвел глаза к потолку.

— Он слабеет при мысли о деньгах. Пять тысяч долларов.

— Я подумаю.

— Если ты рассчитываешь подождать, пока награду поднимут,— предупредил Райли,— ты можешь вообще опоздать. Судя по голосу Ледсома, он достаточно зол, чтобы отправить за решетку собственную мать.

С этими словами Райли коротко кивнул Мойре и вышел.

Харпер и секретарша молча слушали, как удаляются по коридору тяжелые шаги.

— Мойра, ты чувствуешь во мне нечто странное?

— О нет, мистер Харпер,— заверила она.

И она говорила правду. В мыслях Мойры читалось, что ей хотелось бы, чтобы босс был дюймов на десять повыше и лет на десять помоложе — это могло бы добавить некоторой пикантности конторской работе. Но только и всего: самые сильные эмоциональные запросы Мойры удовлетворялись где-то за пределами этого кабинета.

Харпер не стал глубже погружаться в ее мысли. Его жизнь напоминала жизнь человека, идущего через ночной город с хорошо освещенными спальнями, окна которых распахнуты настежь. Он пытался не подсматривать, он не хотел смотреть, но часто избежать этого не удавалось. Он вторгался в частную жизнь по двадцать раз на дню и столько же раз об этом сожалел.

— Райли, похоже, несет ерунду.

— Да, мистер Харпер.

Наутро Харпер позвонил Райли.

— Что-то мне не по себе от нашего вчерашнего разговора.

— На что я и рассчитывал.

Райли самодовольно ухмыльнулся с крошечного видеоэкрана.

— В моем деле все под контролем и организовано получше, чем в некоторых полицейских управлениях,— сказал Харпер,— Думаю, я могу позволить себе отпуск на несколько дней без риска обанкротиться. Но вслепую действовать не намерен.