Магический спецкурс - Летняя Лена

Мои руки непроизвольно сжали книгу, которую я читала, сильнее. Во взгляде Нормана промелькнуло понимание, но он не захотел принимать с первого раза внезапную догадку.

— Готовите реферат по истории? — глухо уточнил он.

Кажется, я все-таки горько усмехнулась, услышав этот вопрос.

— Вроде того. Да и тема оказалась очень интересной. Для меня.

Эти слова — или то, как я их произнесла, — заставили его побледнеть. За все время я, кажется, всего один раз видела Нормана испуганным: в подземелье, когда монстр, старательно отвлекаемый им, все-таки едва не бросился на меня. Теперь к тому разу добавился еще один.

— Таня…

Тон, которым он произнес мое имя, не имел ничего общего с тоном профессора Нормана. Это был мой Ян. Такой, каким он был со мной только за закрытой дверью своих комнат. Следующие слова так и умерли у него на губах, когда он тревожно оглянулся на других студентов.

— Все не так, как ты думаешь, — все же закончил он. — Поверь мне.

Я покачала головой, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

— Простите, профессор Норман, но я обещала себе больше не быть доверчивой дурочкой.

Неожиданно он наклонился ко мне, уперся руками в стол. Его лицо оказалось очень близко. Он заговорил тихо, быстро и уверенно:

— Таня, послушай меня. Я знаю, как все это сейчас выглядит для тебя. И понимаю, что ты, должно быть, в бешенстве и уже готова меня возненавидеть, но позволь мне все объяснить. Наедине.

Я хотела согласиться. Господи, я так хотела согласиться, что слова «Я зайду к тебе вечером» уже жгли грудную клетку изнутри. Пусть бы у него действительно нашлось для меня объяснение. Пусть бы он нашел правильные слова, после которых боль, разрывающая сердце, унялась.

Но я боялась, что объяснит он мне другое. Объяснит, насколько правильнее будет принять свою судьбу и дать Роне Риддик второй шанс. Я знала, что забуду обо всех своих решениях и выполню любую его просьбу, если он скажет всего несколько нужных слов. Даже если это будет равносильно моей гибели.

— У тебя была масса времени все мне сказать, — так же едва слышно ответила я. — А сейчас я уже не готова это слушать.

Несколько секунд он оставался неподвижен. Смотрел на меня, как будто искал, за что зацепиться. Не нашел. Зато я заметила, что все больше студентов обращает внимание на наше странное общение.

В конце концов Норман кивнул, как будто смиряясь с неизбежным, и выпрямился.

— Что ж, — резюмировал он, — я подожду, пока ты будешь готова. Просто дай мне знать. Только помни, пожалуйста, что я сказал тебе в тот день, когда Анна Бауэр подсунула мне Проявляющего.

Он повернулся и стремительно вышел из библиотеки. А я наконец смогла выдохнуть и ссутулиться. Меня трясло, перед глазами все расплывалось. Только сейчас я заметила, что неосознанно смяла рукой страницы книги.

А потом обратила внимание на перстень, который так и блестел на моем пальце.

Продолжая завороженно наблюдать, как свет шаров отражается от граней драгоценных камней, я против воли в тысячный раз прокручивала в голове те его слова.

«Я люблю тебя, Таня Ларина…»

Хотел ли Норман сейчас сказать, что все-таки полюбил меня? Или это была какая-то уловка?

Я не знала, во что верить. Да и вообще не чувствовала в себе сейчас силы верить. Я должна была во всем разобраться и все понять, а потом уже принимать решения.

Стянув с пальца перстень, я положила его в карман сумки.

Глава 19

Когда начался мой головокружительный роман с преподавателем, время полетело быстрее пули. Я едва успевала ходить на лекции, тренировки, отрабатывать заклинания, писать рефераты, проводить время с Яном, думать о времени, которое я проведу с Яном, навещать родителей. Теперь же половина этих занятий отвалилась. Первым делом я вычеркнула из расписания утренние тренировки и вечерние визиты в личные комнаты преподавателя. На лекцию по ТРЗ в среду тоже так и не заставила себя пойти. Возвращаться на выходных домой не хотелось: и мне, и моим родителям требовалось время свыкнуться с мыслью, что секретов больше не осталось. Я бы с удовольствием заполнила освободившееся время дополнительными тренировками с Хильдой и, может быть, какими-то другими совместными занятиями, но у той времени как раз не хватало. Ее роман с Андреем только набирал обороты. Поэтому приходилось порой тренироваться одной.

Видела я во всем этом и положительную сторону: всего за две недели я наверстала упущенное по учебе, что накануне экзаменов было весьма кстати. Во вторую сессию я имела все шансы завалить только ТРЗ, а по остальным предметам получить высший или почти высший балл. Учитывая, что у меня имелась в запасе вторая специализация, проваленное ТРЗ не могло помешать мне получить диплом и право посещать магический мир. Не то чтобы я планировала в нем жить, но и отказываться от имеющейся возможности не хотела. Этому меня тоже научил Норман.

Я боялась, что он предпримет новые попытки поговорить со мной. Остаться наедине, подловить в коридоре или еще что-то. Он ведь не мог просто взять и бросить свою затею? Ему ведь нужна Рона. Если только он не уверен, что она все равно рано или поздно ревоплотится, а потому нет смысла тратить время и силы на убеждение меня. Так или иначе, хотя судьба сталкивала нас достаточно часто и я постоянно ловила на себе его взгляд, он не пытался навязать мне разговор. Может быть, действительно ждал, когда я сама созрею?

Все свободное время я посвящала изучению вопроса развоплощения и последующего ревоплощения. И если про первое маги знали мало, то про второе не знали вообще ничего.

Как нам и сказал Грокс, большинство авторов, исследовавших вопрос, сходились на том, что человек, который станет новым телом для умершего мага, будет иметь два магических потока: свой и Развоплощенного. В этом они не ошиблись. Далее, по их мнению, Развоплощенный через какое-то время должен был подавить второй поток, поскольку существование с двумя потоками одновременно не могло длиться долго. Это могло безболезненно происходить только до тех пор, пока потоки не активированы. При подавлении все, что было связано со вторым потоком — личность и воспоминания, — могло исчезнуть. Потому что маг — это прежде всего магический поток, остальное надстраивается сверху. Так утверждали книги. Меня даже немного удивило, что все теории звучат так похоже, словно списаны с одной и разбавлены несущественными подробностями. На фоне того, что ни одного ревоплощения еще не было, это выглядело странно.

И не очень обнадеживало, означая, что «симбиоза» у нас с Роной не выйдет. Или я ее, или она меня — третьего не дано. Но оставался шанс противостоять ей. Если ее поток мог подавить мой, то и мой мог сделать то же самое. Если окажется достаточно сильным. Или я научусь его усиливать. Я даже начала задумываться о том, а не поможет ли мне темная магия остаться собой и победить Рону?

В последнее воскресенье мая, ровно через две недели после моего возвращения в Орту, когда до начала экзаменов оставалось всего несколько дней, я по обыкновению сидела в библиотеке, читая очередную книгу на тему ревоплощения, которая мало отличалась от предыдущих. Библиотекарь теперь посматривал на меня косо, поскольку учебным процессом мой интерес уже нельзя было объяснить, но я не обращала на него внимания.

Голоса Хильды и Андрея я услышала еще до того, как они вошли в библиотеку. Оказалось, что сегодня они решили позаниматься со мной.

— А то что ты тут все время одна сидишь, — хмыкнул приятель. — У нас ведь тоже экзамены на носу.

Это пусть немного, но подняло мне настроение: в обществе других людей, когда приходилось слушать и реагировать, невеселые мысли ненадолго стихали.

— Что читаешь? — поинтересовался Андрей, притащив себе несколько нужных для подготовки книг. — Мы же вроде это уже прошли?

Библиотекарь недовольно посмотрел на нас, но ничего не сказал: воскресным утром библиотека была пустой, поэтому наши разговоры никому не могли помешать.