Стальной подснежник - Арнаутова Дана "Твиллайт"

Она приподнялась на постели, поморщившись от несильной боли в груди — заклятие уже закончилось, а на новое у целителя наверняка не хватило сил. И замерла, поняв, что в комнате кто-то есть. Нет, тени в углу выглядели всё так же безобидно, однако Ло чувствовала чье-то присутствие столь явно, что мгновенная мысль окатила восторженным холодком: она чуяла! Неужели магия… Нет, конечно. Тени шевельнулись, и Ло поняла, что до этого просто уловила их движение краешком глаза. Осторожность и привычка к вниманию — да, магия — нет.

— Ну и что вам нужно, юная леди? — спросила она хмуро, разглядев, кто сидит в углу тихо, словно в засаде.

На языке так и вертелась ядовитая шутка, что не все начатое следует заканчивать, и, если милое дитя решило окончательно избавиться от мачехи… Ло вздохнула: девчонка слишком юна и уж точно не привыкла к вольной манере общения, шутку она не оценит.

— Я… Я так… зашла… — всхлипнула, судя по звуку Тильда.

Вот это уже было что-то новое. Ло еще выше приподнялась на подушке, вглядываясь в съежившуюся фигурку, растерявшую всю прежнюю дерзость.

— Вижу, что зашли, — сообщила она. — Зачем?

— Прощения попросить, — шмыгая носом, отозвалась девчонка. — Пожа-а-алуйста, ми-ми-миледи…

Говорить дальше ей помешал плач. Изумленная Ло слуша ла сдавленные рыдания с минуту, не меньше, потом рявкнула, как смогла:

— А ну хватит!

И тут же зашипела от кольнувшей между ребрами боли.

— Простите, — всхлипнула Тильда уже членораздельно. — Я не хотела, правда… Я за Нисси… за маминой кошкой… Мама ее любила, а Нисси старая совсем. Я испугалась…

— Что вы спасали кошку, мне уже объяснили, — сказала, осторожно вдохнув и выдохнув, Ло. — Я не сержусь. Это все?

Тильда помотала головой. Она сидела на низкой скамеечке, обняв обтянутые платьем колени и уткнувшись в них подбородком. Худенькая, растрепанная, откровенно жалкая.

— Я думала, вы злая! — выпалила она, подняв к Ло круглое и заметно веснушчатое даже в полумраке личико. — А вы… Вы меня спасли! И Нисси!

— Особенно, конечно, я переживала за Нисси, — не удержалась Ло. — Хватит, Матильда, не ревите. Все обошлось, хвала Благим и мэтру Лестеру.

— Он сказал, вы чуть не у-у-умерли, — снова заплакала девчонка. — Из-за меня-я-я… Потому что вам беспокоиться нельзя было, у вас осколок внутри, а я… я…

— Это он вам такое сказал? — нехорошо удивилась Ло, гадая, не помутилось ли у мудрого Лестера в голове, что он стал откровенничать с девчонкой.

— Нет, папе. А я… подслушала, — призналась Тильда, снова всхлипнув, так что у Ло появилось желание дать ей платок и заставить высморкаться. — Я не знала, правда! Я ду-у-умала…

— Тильда, не ревите! — грозно напомнила Ло. — Значит, Лестер все рассказал вашему отцу?

Тоже не слишком хорошо. Понятно, целитель не имеет права скрывать от мужа правду о здоровье жены, но думать о капитане, который узнал про нее такое, Ло не хотелось до ужаса. Хватит того, что она промолчала о потерянной магии. Возможность в любое время умереть — это еще серьезнее. Это вообще-то основание для расторжения брака! Не такое некрасивое, как у бедняжки Аманды, но если вскроется, что Ло не может иметь детей, тоже весьма веское. И неважно, что они с Рольфсоном все равно не собирались их заводить! Капитан явно не из тех, кто прощает обман.

Тильда опять кивнула.

— Я правда думала, что вы злая, — сказала она чуть спокойнее. — Женщины на кухне говорили, что теперь у папы другие дети будут, а я вам не нужна. И ему не нужна буду! Они потом перестали, — добавила она поспешно. — Не сердитесь! Они про вас не знали ничего… И я не знала. Я вас ненавидела! Это я… платье… испортила!

— Я догадалась, — вздохнула Ло, глядя на маленькую дурочку.

Благие Семеро, ей же всего двенадцать. Да, противная, начальная, дерзкая и упрямая… А ты сама-то какая была в ее возрасте, да и потом, откровенно говоря? Лет до пятнадцати недели не проходило без взыскания, да и потом ты просто научилась лучше прятать следы и не попадаться.

— И сапоги…

Начав каяться, Тильда на полпути не останавливалась, как во всем, что делала.

— Это я их измазала. Нисси всегда в одно место ходит, ей там песок меняю, чтобы не воняло… Вот и набрала-а-а-а… соль в мед я положила! Только я не хотела, чтобы Молли наказали, Молли добрая… И я больше не буду, честно!

— Тильда, а как ты в комнату вошла? — вспомнив про замок, поинтересовалась Ло. — В тот день, когда зелья чуть не наелась.

— Ну… — девчонка замялась, но, видно, решила, что терять ей уже нечего. — У меня ключ есть волшебный, — призналась она. — Его господин комендант потерял, который раньше был. Я его нашла, хотела отдать, но забыла… А потом… — она снова всхлипнула, но справилась с собой и продолжила: — Потом я его папе отдать хотела, но попробовала, а он… он любую дверь открывает. И я не отдала… У папы все равно ключи от всех дверей есть, а у меня…

— А у тебя, — окончательно плюнув на этикет и перейдя на ты, закончила Ло, — появилась волшебная отмычка. Ну понятно, здесь такое творилось — не только ключ потерять можно было.

Как просто, оказывается. У прежнего коменданта имелся служебный ключ-артефакт, открывающий все замки, такая же удобная вещичка, как та, что Маркус подарил самой Ло. В неразберихе осады комендант ключ потерял, потом он покончил с собой, а Рольфсону досталась связка обычных ключей. Девчонка же не справилась с искушением оставить волшебную вещь себе. В ее возрасте чувствовать себя хозяйкой всех дверей в крепости — у-у-ух!

Тильда тихонько всхлипывала, вывалив все разом и даже не прося о снисхождении, что Ло особенно оценила. Ох, дурочка… Мелкая несчастная глупышка, перепуганная болтливыми кухарками, Баргот им языки завяжи. Еще недавно Ло злилась на нее всерьез, слишком далеко девчонка зашла в пакостных проделках, но стоит лишь подумать… Она могла съесть хелайзиль, ее могли порвать собаки, в крепость могла прийти серая гниль… Вот это все — действительно страшно, а испорченное платье пережить можно.

— Ключ верни отцу, — строго велела Ло. — Ему он нужнее.

Дождалась, пока Тильда кивнет, и, смягчившись, пообещала:

— Я тебе другой такой же подарю. Только с условием: в мою комнату, кабинет отца и всякие опасные места не лезть. Учись думать, что делаешь, и отвечать за поступки.

Расчески-отмычки было не жалко. Ло и так может потребовать доступа всюду, куда ей понадобится, а Тильда два года пользовалась артефактом достаточно осмотрительно, если ни разу не попалась. И весь гарнизон наперебой твердит, что девчонка неплоха… Вздорная и ленивая, но это еще можно поправить. Зато она вступилась за Валя. Пирог печь научилась опять же…

Ло опять вздохнула, понимая, что напрасно себя уговаривает. Она простила Тильду уже в тот момент, когда девчонка искренне призналась и попросила прощения. Ну что поделать, не убивать же. И выпороть рука не поднимется. Не потому, что Рольфсон снова наверняка заступится за дочь, просто Ло слишком хорошо помнила, как несколько месяцев ненавидела весь мир, потому что отец с матерью умерли, оставив их с Мелиссой… Это было подло и несправедливо, а главное, безнадежно. Она и с Маркусом отчасти сдружилась, потому что страстно хотела узнать: правда ли мертвецы не могут вернуться? Кому знать такие вещи, как не некроманту? Потом с потерей удалось не то чтобы смириться, но научиться жить, и все-таки Ло ясно помнила ту тоскливую безнадежность.

— Вы не злитесь? — робко и с изрядной долей удивления спросила Тильда, всматриваясь в лицо Ло.

— Злюсь, — честно ответила она. — Тогда злилась очень сильно, сейчас — меньше, но все-таки… Ты сделала много нехорошего, Тильда, и слава Благим, что никто не пострадал. Надеюсь, это будет тебе полезным уроком. Никогда не суди людей только с чужих слов, мало ли кто какую гадость скажет. Но ты не сделала ничего такого, чего нельзя простить, и честно призналась, так что я постараюсь не злиться. Иди сюда.

Встав, девчонка подошла и остановилась у кровати, настороженно глядя на Ло. Две тугие косички с выбившимися прядками, заплаканное лицо и прихваченное все тем же кожаным пояском полосатое платье, из которого Тильда стремительно вырастала…