Тень разрастается (СИ) - Крейн Антонина

Нож растворился в воздухе, обратившись лилией… Рэндом наклонился над братом и звонко чмокнул его в лоб.

В этот момент на горе стало тихо-тихо.

Драконы наконец-то поняли, что давно уже выжигают пустоту. Я посмотрела вниз со склона.

Дверца в кромене, нарисованная господином Кесом, была слегка приоткрыта. Ящеры озадаченно на нее пялились.

— Сейчас додумаются обернуться, — вслух подумала я.

— Да! — кивнул Рэндом. — Надо найти другое место для беседы. Выбирай же, лапочка: пока эта дверца внизу открыта — вся вселенная к нашиим услугам. Прыжок туда, а дальше — куда душе угодно. Где хочешь услышать мою историю?

— А можно дома? — страдальчески спросила я.

— Скучно-то как, — поморщился Рэндом. — Ну, тогда оставлю выбор за собой.

Он поднялся с колен и сделал шаг влево.

И одновременно — вправо. И вперед. И назад.

Уже четыре одинаковых рыжих Рэндома стояли перед нами. Они точно также отразились сами от себя… Итого шестнадцать джокеров. Некоторые нежно прихватили нас с ребятами под руки. Другие, недовольно сопя и ругаясь на неизвестном языке, приподняли скульптуры Кадии, Полыни и Лиссая.

— Полетели! — веселым звонким хором заявили джокеры.

И снова телепортация.

Причем двухфазная.

На секундочку мы материализовались на границе с кроменом. Я успела увидеть, как снова разгораются алчные глаза драконов.

Но сразу же наша компания обнаружила себя на деревянном плоту посреди заросшего тиной пруда, в обрамлении розоватых кувшинок, квакающих лягушек и надрывающихся в кустах жаворонков.

Вокруг был лес. Но не наш, нет. Какой-то чужой. Сплошь из плакучих ив и тополей.

— Добро пожаловать в Живерни, друзья, — хором проговорили все Рэндомы. — Внешний мир во всей красе! Ой, многовато нас, — добавили они и мгновенно слились в одно. В смысле, в одного. — Чайку? Под хороший рассказ-то, а?

Мы угрюмо промолчали.

Волею хранителя нас рассадило по круглым мягким подушечкам, заменявшим на плоту стулья. В руках у нас материализовались фарфоровые чашечки тонкой резки. Те, кто были недвижимы, так и остались недвижимы.

— Это ничего, ничего, — отмахнулся Рэндом. — Ледяные и так все слышат, а этот… — бог, пожевав губами, покрутился вокруг Лиссая. — А ему вы потом все расскажете. Я так понимаю, парниша вообще не из вашей компании. Андердог, да? Аустайдер? Што, не шпрехаете? Ну, ничего, бывает. Все бывает. Итак! — он поднял чашечку и начал бегать под кругу, чокаясь с нами. — Будем!

Джокер плюхнулся на круглый плоский пуф в центре плота.

Дахху осторожно отхлебнул чай и тотчас закашлялся, вытаращив глаза:

— Это какая-то брага… — шепотом пожаловался мне друг.

Рэндом перебил его:

— Ну, понеслась! Обожаю сказки! Особенно свои!

История, рассказанная хранителем Рэндомом — если это все-таки он

Многовариантовая Вселенная, лапочки мои, имеет только одно по-настоящему плохое качество: окружающий мир ограничен твоей фантазией.

Будет только то, что ты можешь вообразить. Остальное пройдет мимо.

Поначалу это неплохо, совсем неплохо. Люди, которым щедро отсыпали воображения, так и живут до конца, вполне довольные. У других случаются кризисы: однажды их мысли застревают, как белка в колесе, и они начинают бегать по кругу. Взгляд замыливается. Ничто не мило. Жизнь не может их удивить, потому что они не дают сырья.

Что же до меня, то, как вы понимаете, проблем с фантазией у меня нет. Вернее, не было. Первые пять или шесть тысяч лет. Но однажды каждый генератор случайных чисел начинает повторяться. Все комбинации уже проиграны, и калейдоскоп судьбы становится до отвращения понятен. Очень неприятная, непродуктивная ситуация, когда ты — хранитель.

Продолжать бегать по мирам и помогать человекам — с кислой-то миной — мне не хотелось. А когда мне чего-то не хочется — ой, не заставляйте! Я вам так помогу, так помогу, что вы еще ни раз пожалеете о том, что рискнули обратиться ко мне с молитвой.

И да, памятка: с кем бы вы не говорили, формулируйте желания правильно… Мне всегда нравилось наказывать дурачков за всяческую размытость. Логично, что потом я сам стал ее жертвой. Я перескакиваю, Теннет? По-твоему, я перескакиваю? Да иди ты в пень! Как хочу, так и рассказываю — моя сказка.

Ну вот.

Когда со мной случился кризис недостатка воображения — лет триста назад это было — я решил взять тайм-аут. Намеренно затащить себя на дно. На самое днище. По Горькому. А потом всплыть, значит, и снова чем-нибудь наслаждаться.

Где взять днище? Вот вы бы где взяли, господин Дахху? Не знаете? Очень жаль. Но я тоже не знал. Поэтому выбрал себе свою любимую триаду и решил довести ее до апогея: карты, деньги, два ство… А, пардон, не та опера. Я имею ввиду: карты, алкоголь и дамы.

Да-а-а-а.

С таким набором несложно забыться.

Но мне нужно было безопасное место. А что может быть безопаснее, чем старый добрый Пик Волн?

Это ты, Теннет, вечно сох по своим срединникам.

А мне нравились шэрхен. Крутые ребята! И умеют держать язык за зубами.

Поэтому мы с ними договорились: я у них, значит, тусуюсь, как моей душеньке угодно. Играю в покер круглыми сутками в ущерб казино. Устраиваю штормы и другие приятные катаклизмы, если есть настроение побушевать. Знакомлюсь, значит, с подающими надежды гражданами поближе — улучшаю генофонд. Пару винокурен открыл тоже. Одно было правило — не палиться для широких масс. Но я люблю, чтоб все шито-крыто. Так интереснее.

Да и самому невыгодно себя проявлять было: Авена с Карланоном настаивали, чтобы никто из нас в Лайонассу не совался, даже по большим праздникам. А злить Авену — себе дороже. Она мне как-то наподдала своим огненным хлыстом, так я потом в соседней галактике очнулся. И это, позвольте, было наказанием всего-то за глупый комплимент! Ах, женщины… вероломство… Впрочем, я повторяюсь.

Шэрхен от меня натерпелись, конечно. Но и взамен кой-чего получали: по литру божественной крови раз в квартал. А, каково? Налепили себе и шолоховцам этих Ходящих, значит. Что-то сохранили впрок. Плюс я таскал им всякие диковинки из других миров. По настроению. Преимущественно лингвистического характера.

Короче, все у нас было нормально. Симбиоз. Я бы еще долго так мог развлекаться.

Но этой весной случилась полная фигня.

Я сидел в своем любимом подвальном баре «Два дифтонга» (сам название придумал!). Под правой рукой виски — пятый бокал. Под левой — упругое бедро портовой красавицы. Рукава набиты картами, и все — козырные. Жизнь удалась!

И тут…

«На помощь!» — раздалось у меня в голове. Знакомый голос, ну!

Единожды «на помощь!» — и тотчас все стихло.

Я вздрогнул. Карты посыпались из рукава. Девушка визжит. Партнер по игре уже заносит кулачище — собрался мне нос разбить, жирный гад.

А я сижу и никак сообразить не могу — это у меня глюки? Я упился, как черт? Или реально звали? У меня, если что, самые крутые способности к телепатии среди всей нашей шайки. Хочешь не хочешь, чужие мысли так и сыплются мне прямо в башку. Особенно панические. Но только вот на время жития-бытия в Пике Волн я себе барьер поставил — так что непонятноооо…

Короче, сижу я дальше. Меня там уже вовсю бьют. Кровища вокруг. В баре замес начался. Пара трупов уже образовалась. А я все думаю: если звали — то кто? И почему так коротко? И голос — голос-то какой знакомый…

И тут я врубаюсь: Карланон!

Это ж Карланон!

Ну, я сразу телепортнулся на улицу, чтобы, значит, тот громила мне больше кулаком зубы-то не пересчитывал. Пьян я был до безобразия: вертикальное положение удавалось с трудом.

Но чтобы Карланон звал на помощь? Ой беда!

Я начал шарить сознанием по Вселенной, искать брата. И почти сразу нашел.

И перепугался не на шутку. Потому что за Карлом гналось НЕЧТО.

Нечто огромное. Нечто невыразимое. Нечто, настолько отрицающее саму реальность, что я просто не понял, как его вообще идентифицировать.