Лозоходец - Лин Айлин
Мы поспешили туда, на самом подходе нас окликнул дядька Панас.
– Стойте, куда вас понесло?!
– Что там? – обернулся отец.
Староста опустил голову:
– Выселяют их. Говорят – это имущество кулацкое.
Послышался женский плач, и я не выдержал:
– Пойду, гляну. Может, помочь чем надо.
– Опять за старое? – отец схватил меня за рукав.
– Не бойся, лезть не стану. А за погляд не арестуют.
Возле дома собирались соседи, не рискуя подходить близко, будто кулачество зараза какая, и на них перекинуться может. Во дворе, растерянная, стояла Евдокия, в одной ночной рубахе, сверху ватник. К ней жалась Лушка, растерянно моргая сонными глазами. Сыновья хмуро наблюдали, как солдаты тащат из дома, что ещё осталось, и что отдали соседи. Перечить они и не думали.
Из хаты вышел коренастый мужик. С щербатым лицом:
– Вам час на сборы, – сказал Евдокие, – с собой можно взять одежду и продуктов, – он окинул взглядом семью, – не более десяти килограммов.
– Да за что же? – рыдала Евдокия, она стояла босиком, не чувствуя холода.
– Цыц, – прикрикнул щербатый, – скажи спасибо, что не отправились все вслед за мужем лес валить.
– А жить-то нам где? – заломила руки женщина. – Зима ведь скоро.
– Не моё-то дело. Хватит! Идите, забирайте, что сказано, или так выметайтесь.
Белая как мел, Евдокия кивнула сыновьям, взяла за руку Лушу и пошла в дом.
– Служивый, – окликнул я мужика, – какой грех-то за бабой с детьми?
Тот подошёл ближе:
– Кто таков?
– Сосед, – ответил я.
– Вот что, сосед. Ступай подобру-поздорову, пока сам цел.
– Погоди, грозиться, – сказал я спокойно, – сам же видишь, там и забирать нечего. Зачем женщину из дома гнать?
– Положено так, – нахмурился щербатый, – нажито всё это нечестно.
– Ты на нас-то глянь, да на деревню нашу. Откуда здесь кулаки? Все единым трудом живём, спину гнём целыми днями.
– Ступай, – осерчал мужик, – много вас жалостливых подкулачников. Ничего, и до вас доберёмся.
Я отступил, ждать от него, что смягчится, оставит в покое Евдокию с детьми, бесполезно. За забором стояла почти вся деревня, молча и оттого страшно. Люди переглядывались, следя, как солдаты выносят последнее, что осталось от когда-то доброго хозяйства. Тащили всё: подушки, матрацы, продукты, посуду, не погнушались даже керосинкой и подсвечниками.
Из дома показался Панкрат, старший сын. К нему подошёл Панас:
– Веди мамку, айда ко мне. Сегодня заночуете, а завтра думать будем, куда вас…
Парень кивнул и вернулся в дом. Скоро показалась Евдокия с Лушей, тащившие по узелку с припасами, за ними шли двое сыновей с вещами. Вот и всё, что осталось от нажитого Данилом и его женой.
Панас увёл бедолаг к себе, народ потихоньку начал расходиться. Мне же что-то не давало покоя.
– Пошли, Егор, – дёрнул меня отец.
– Погоди, подождём немного, – остановил я его.
Старик удивлённо поднял брови, но спорить не стал. Мы присели возле забора напротив. В темноте не особо и разглядишь.
Солдаты собрали, что смогли унести, и скоро подвода тронулась, конные за ней. Воцарилась тишина, только на ветру скрипела старая калитка. Собаки, сорвавшие голоса от лая, умолкли.
– Не пойму, чего мы сидим? – пробурчал отец.
– Сдаётся мне, не просто так к ним приехали, – кивнул я на дом.
– Как это?
– Донос кто-то написал, – пояснил я.
– Да ну, брось. Людишки у нас всякие, но такой гнили не водится. Нечего тут высиживать
В конце улицы я заметил смутные тени и одёрнул отца:
– Тише. Гляди сам.
Вдоль заборов крались двое: мужик и баба. Подошли ближе к дому, осмотрелись, но нас не заметили.
– Иван, до утра не могло ждать? – раздался в темноте голос Алёны.
– Ага, и дождёмся, когда другой кто дом к рукам приберёт, – ответил тот шёпотом, – иди давай.
– Не по-людски как-то, – жалобно сказала женщина.
– А детям кажную зиму мёрзнуть можно? Не мели чушь, топай.
Тени шмыгнули в калитку, скрипнул засов и всё стихло.
Читал я про такие случаи, когда соседи писали доносы, стремясь поживиться на чужом горе. И понял, что привело солдат в деревню, только верить в это до последнего не хотелось.
Отец сплюнул:
– Дрянь какая, – он тоже догадался, что произошло, – идём, Егор, не то, не ровён час, сам его пристрелю.
Старик поднялся с земли, опираясь на ружьё и пошёл к дому. Плечи его были опущены, нелегко понимать, что живёшь рядом с такой мразью, что и родных не погнушается подставить.
Дошли молча, также разошлись по своим комнатам. Даша не спала дожидаясь. Мы улеглись, и я рассказал, что произошло. Слышал, как тихо всхлипывает жена.
– Егорушка, да разве так можно? – она искренне не понимала. Деревенская жизнь тяжела, не раз и не два обращаются друг к другу за помощью, живут селяне как одна семья. А тут…
– Спи, родная, – вытер я слёзы с её щёк, – спи. Не бросим в беде Евдокию.
Весть о том, что пьянчуга Иван занял чужую хату, разнеслась с утра быстрее пожара. Мы с отцом, позавтракав, отправились к Панасу. Евдокии и впрямь нужно помочь. Возле его дома, гудя, как осиный рой, стояли мужики, кто с вилами, а кто и с ружьями.
– Гнать их взашей, – послышался чей-то голос, – ишь, чего удумал, ирод!
– Охолонись ты, – поморщился Панас, – станем гнать, завтра и за нами приедут.
– Что же теперь, смотреть молча? – спросил неразговорчивый обычно Фёдор, наш кузнец. Жил он бобылём, нелюдимый. Дом его стоял ближе к реке, на самой околице.
– Что толку языками молоть, – вступил в разговор отец, – решать надо, что с бабой и детьми делать?
– Если дом Ивана нынче пустует, так может туда им поселиться? – предложил кто-то.
– А завтра он опять кляузничать начнёт, что его дома лишили. Хватит с них, нахлебались, – ответил отец.
Все замолчали. Избы у всех имеются, да лишние рты никому не нужны, самим бы прокормиться.
– К себе их заберу, – сказал хмурый Фёдор, – всё равно один. Проживём как-нибудь.
– Другое дело, – улыбнулся Панас, лицо его посветлело, – айда, будем с Евдокией говорить. А вы не стойте тут, – обернулся он на ходу, – дел других, что ли нет?
Рядом со мной объявился Стёпка, потянул за руку:
– Папка, пошли, что покажу.
Душа к делам всё одно не лежала, я потрепал сына по макушке:
– Куда хочешь?
– К речке, – не унимался он.
Отец махнул рукой:
– Ступайте, я домой.
Мы отправились к Бормотухе, Стёпка подпрыгивал от нетерпения, забегая далеко вперёд.
Скоро подошли к самой речке.
– Так чего ты хотел? – окликнул я сына.
– Смотри, – тот наклонился к воде, погладил её гладь, точно она была живой. Потом приподнял ладошку и глянул на меня, смотрю или нет. Вода приподнялась к самой руке, словно ласкаясь.
– Видел? – улыбнулся Стёпка. – Как ты могу, – и горделиво округлил тощую грудь.
– Братец, да у тебя дар проснулся! – удивился я.
Управление водой передавалось у нас от деда внуку. У моего бати дара не было. А у меня сила проснулась. Стёпке по идее ничего перейти не должно было. Но отчего-то судьба распорядилась иначе, да ещё так рано. Ему восемь, мне было пятнадцать, когда способности проявились. Выходит, дар его будет сильным.
– Только ты об этом никому не говори, – сел я рядышком, наблюдая, как сын играет с речкой, и та отзывается на его проказы.
– Почему? Все ведь знают, что ты лозоходец.
– Не все. И потом, видел какие люди иногда бывают?
– Ты про тех, что у тётки Евдокии дом отняли?
– Да, про них.
Стёпка задумался:
– Понял, папа. Молчать буду.
Я глянул ему в глаза, не по-детски мудрые. Плохо, когда детям приходится так рано взрослеть, расставаясь с наивными грёзами.
Пробуждение дара у Стёпки натолкнуло и меня на мысль заняться развитием своих сил. Раньше все дни занимала работа в поле и огороде, теперь же посвободнее стало. В такие времена моё умение может ой как пригодиться!
Похожие книги на "Лозоходец", Лин Айлин
Лин Айлин читать все книги автора по порядку
Лин Айлин - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.