К Егору подошел участник конференции и что-то заговорил на айтишном. Егор кивнул и сказал, что во втором отделении докладов будут эти темы.
— Втором отделении⁈ — спросила Софья, не успев проглотить капкейк из кабачков и бекона.
— Ну да, — кивнул тот. — Конференция будет до вечера, так что…
— Я этого не вынесу.
Софья заглотила еще пару брускет и потянулась за яблоком. В ту же вазу с фруктами уже запустил пальцы последний спикер с докладом про фейки. Как бишь его? Артем, кажется.
— Хорошее выступление, — сказала Софья, наспех заглатывая яблоко.
Казалось, кусочек встал поперек пищевода, и если его не протолкнуть, Софья вот-вот задохнется. Она выпила полстакана сока. Кусок яблока послушно проследовал по траектории. Дышать стало легче.
— Фпафибо, — кивнул Артем и дожевал свою дольку. — Девушки на подобных конференциях — редкость.
— Да я друга пришла поддержать.
Артем покачал головой с видом — разве может быть иначе?
— Сколько изображений вы затестировали на подлинность вашей программой? — спросила Софья, подавляя желание залезть языком за щеку и вытащить застрявший кусочек ветчины.
— Уфмм…
Артем поднял глаза к потолку, продолжая жевать. В одной руке — недоеденная долька яблока, во второй — надкушенная тарталетка с креветками и руколой.
— Около двенадцати тысяч.
Софья округлила глаза и выпятила подбородок.
— Начинали с очевидных мемов, закончили фотографиями рубежа девятнадцатого-двадцатого веков, — пояснил парень.
— Ого. И как много из них — настоящих?
Артем повертел ладонью.
— Примерно сорок на шестьдесят.
— Сорок процентов оригиналов? — Софья не верила своим ушам.
— Угу. Официально фотография вошла в широкий оборот в тыща восемьсот триц девятом году. И почти сразу же научились ее подделывать. Сначала это делали за счет длинной выдержки. Для одного портретного снимка нужно было сидеть, не шевелясь, около пятнадцати минут. В противном случае эффект смазанного лица обеспечен. Вот вам и призраки на портретах того времени.
— То есть это случайности?
— Отчасти да, отчасти — нет. Кто знает, как развлекались наши предки?
Артем заглотил остатки тарталетки, покривился и поспешил запить соком.
— А среди поддельных фото конца девятнадцатого века были изображения известных людей? Скажем, ученых, художников или правящей элиты, — спросила Софья.
Артем сдвинул брови и дожевал яблоко.
— Навскидку не вспомню. Но отрицать нельзя. К тому же есть подозрения, что технический уровень того времени был куда выше, чем мы предполагаем.
— О, понимаю, — закивала Софья. — Я слышала, секрет полотен Леонардо да Винчи так и не раскрыт. Ученые говорят, что для такого качества измельчения ему понадобилось бы лет сто молоть красители в ступке. Так что возможно это неизвестная нам технология фотопечати.
— Увлекаетесь альтернативной историей? — подмигнул Артем.
— Совсем чуть-чуть.
— Я тоже слышал такую версию, но чтобы ее проверить, нужно иметь доступ к полотнам да Винчи. И защитить докторскую по химии, я полагаю.
Собеседники улыбнулись друг другу. Софья извинилась перед Егором, что не останется на вторую часть конференции. Тот понимающе кивнул, продолжая что-то жевать. Амбициозные выводы роились в голове молодой журналистки. И ей срочно нужно их опровергнуть или подтвердить. Господи, пусть это все окажется ложью, иначе жизнь больше никогда не будет прежней.
Глава 7
Кто кого обратил?
— Ты — Юсупов даже не по крови! — рявкнула Софья.
Она торчала в дверном проеме кабинета редактора «Петербургского сноба».
Пахло хорошим кофе, очень дорогим парфюмом и осенью. Приоткрытое окно впускало уличную прохладу. Кабинет устроен со вкусом и с капелькой вычурности.
Вешалка под бронзу для верхней одежды. На стенах, естественно, обложки лучших выпусков журнала. Напротив окна бирюзовый диван. Тут же прозрачный столик с букетом свежих цветов. Поодаль на высокой тумбе графин с водой. Сверху шкафчик со стеклянными дверцами наподобие буфета.
Юсупов развернулся к гостье полубоком и теребил ручку.
— И что?
Софья с шумом выдохнула. А так хотелось огреть этого зазнайку по головушке со стильной укладкой.
— Вы — Юсуповы — великолепные предприниматели. Дабы укрепить личный бренд подмазались к самому пророку Мухаммеду. Ни подтвердить, ни опровергнуть.
Юсупов развел руками и спросил:
— Кого это волнует?
— Действительно! Так и пишется история. Только не победителями, а теми, кто больше заплатит.
— Поздравляю тебя с открытием Америки.
Софья переминалась с ноги на ногу, в груди клокотало от чувства несправедливости.
— Не было никаких трех Феликсов подряд, ведь так? Ты говорил, что прожил гораздо дольше. Значит ты Феликс Николаевич Сумароков-Эльстон?
Юсупов поводил глазами туда-сюда. Софья запрокинула голову и с шумом выдохнула.
— Но как?.. Это же… Это же величайший исторический подлог! Невозможно подделать столько фотографий, документов, портретов. Про тебя же французы в конце шестидесятых снимали документальный фильм. Ты сам давал интервью!
— О театральном гриме тебе что-нибудь известно? — продолжал играть ручкой Юсупов.
— А как же современники? Ты вертелся в императорских кругах. Столько людей тебя знало в лицо!
— Ммм… святая наивность. Неужели ты думаешь, я — единственный вампир на всю бывшую Российскую империю?
Софья потерла виски.
— В голове не укладывается. Это выворачивают всю историю наизнанку. В ней вообще есть хоть доля правды? — не сдавалась она.
Князь наигранно задумался и ответил:
— Возможно.
Софья тупо уставилась на него. Слова не шли.
— Хочешь правду? — спросил Юсупов. — Всем плевать. Каждый знает об истории ровно столько, сколько нужно, чтобы жить и ни о чем не волноваться. Больше знаешь — больше рискуешь. А кто хочет рисковать и без того короткой жизнью?
Софья скрестила руки на груди и спросила:
— Как ты стал вампиром?
Юсупов отложил ручку и отвел взгляд.
— Я не знаю, — ответил он.
Повисла пауза.
— То есть как это — не знаешь? — не поверила Софья. — Ты не знаешь, кто тебя обратил? Вот, зачем ты вернулся? Напал на след?
Юсупов поднялся с места и накинул пиджак.
— Полагаю, ты наконец составила список смысловых вопросов и готова начать интервью с вампиром, — сказал он.
За мгновение князь преодолел расстояние от стола до двери и теперь дышал Софье в упор.
— Такие вопросы я предпочитаю обсуждать на сытый желудок.
Софья попятилась.
— Ты что собрался на охоту?
Юсупов поморщился.
— Ну зачем же? Достаточно бифштекса. С кровью.
* * *
Пахло жаренным мясом с пряностями и свежеиспеченным хлебом. Официанты сновали по залу, принимали заказы, разносили блюда. Желтое освещение придавало домашнего уюта. Из окон ресторана виднелся купол Исаакиевского собора. Пока Юсупов листал меню, Софья включила диктофон.
— Я могу есть и говорить одновременно. Начинай.
— Какой из трех Феликсов — истинный ты?
Князь начал разгибать пальцы.
— Первый, второй и третий. Следующий вопрос.
— То есть ты Сумароков-Эльстон?
— Ох, Софи, ты меня все больше разочаровываешь. Знаешь, какое проклятье лежит на каждом вампире?
— Жажда крови?
— Скука. И если ты продолжишь в том же духе, интервью быстро закончится.
Софья глубоко вздохнула. Подали чай с ароматом брусники и можжевельника, с легким звоном расставили чашки.
— Кто тебя обратил?
— Я же сказал — не знаю.
— Что ты помнишь о дне своего обращения?
— Ничего.
— Ты так и будешь увиливать?
— А ты так и будешь задавать скучные вопросы?
Софья сделала пару глотков и отставила чашку.
— Расскажи историю своего обращения. Все то, что сможешь вспомнить.
Юсупов звякнул вилкой, разрезая добротный кусок мяса.
