Абсолютная война - Басов Николай Владленович

– Этот недолго будет оставаться в стороне, – буркнул бывший имперский рыцарь.

Трол посмотрел на Ибраила. Маг был плох, но пока, кажется, можно было обойтись и без него. Стратеги были, собственно, боевыми командирами, магии в них закладывали не слишком много, похоже, Трол мог справиться с Сынгаром и сам. Или имперцы затевали что-то другое? Например, пытались обмануть его, как он перед вторым штурмом обманул Шамрела своей беззащитностью?

Трол посмотрел в глаза Крохану. Тот отвел взгляд.

– Что еще?

– Ну, еще… э-э, можно сказать… – Он решился. – Это нечто не слишком явственное, Трол. Понимаешь, просто… люди боятся.

– Это естественно, Крохан, они и должны бояться. Если бы не боялись…

Нет, он не то говорит. Пожалуй, с этим все-таки стоило считаться. До сих пор он не считался с настроением защитников замка, а теперь следовало принимать его во внимание.

– Разузнай, почему они боятся?

– Тут и разузнавать нечего. – Роват поднялся из креслица, в котором сидел, одну ногу он определенно растянул, и теперь ее следовало бы лечить, но он, очевидно, решил, что это неважно. – Ибраил плох, ты не поднимешь меча.

– А у имперцев все-таки есть Псы, – объяснил Крохан. Да, эти двое за последние дни неплохо спелись. – И горцев, если предложить им часть нашей казны, будет не удержать.

Ибраил беспокойно заворочался.

– Пойдем-ка отсюда, – решил Трол. – Пусть с ним Чивилем посидит.

Они вышли в коридор, знахарка, словно только этого и ожидала, прошмыгнула в комнату мага. Трое воинов неторопливо пошли по коридору. Жалкое это было шествие: Роват хромал, Крохан едва зубами не стучал от отчаяния, а Трол вообще держался за стенку.

– Как ты сказал? – спросил вдруг Крохан. – Абсолютная война, кажется… Все-таки ресурсов для нее у нас не хватило.

– Понятно, – ответил Трол. – А что у нас хорошего?

– Что ты имеешь в виду?

– Некоторые из птиц, как мне показалось, приземлялись на замок. Иным даже удалось обойти наши колья, воткнутые, чтобы не дать им это проделать…

– Да, – согласился Крохан. – Семь птиц приземлилось. Три погибли, потому что у них все-таки взорвались колбы, когда они стали биться, пытаясь освободиться от камней и седоков. Еще одна умерла, потому что сама при приземлении налетела на какой-то из наших колов.

– Много народу погибло при взрывах?

– Не очень. Лопнуло-то всего-то по паре сосудов… Эти стеклянные шары не так-то просто разбить, они, пока хранятся в сумке наездников, обернуты соломой. Так что магического тумана было немного. Сами птицы и погибли, людей мы на этом почти не потеряли.

– Это хорошо. – Они дошли до главного зала замка, Трол, не останавливаясь у стола, потащился к выходным дверям. Крохан вынужден был ему помочь, подхватив под локоть. – Что с тремя остальными птицами?

– Три еще живы. Одна почти не пострадала, ее хоть сейчас можно запрячь и попробовать облетать. Одна ранена, потому что крестьяне стали за ней гоняться, но ее, возможно, удасться выходить. Так, больше синяков ей наставили, чем серьезно ранили. Есть третья, но она очень плоха. В нее попал разряд магии. Сибара пытается ее вылечить, но делает что-то не то. Помочь может только Ибраил… Если это нужно.

– Ибраил не в том состоянии, чтобы помочь нам с птицами. – Трол оказался все-таки во дворике замка и с удовольствием втянул в себя воздух.

Видимо, стоял вечер, потому что уже ощущалась ночная прохлада. Над замком, как Трол и ожидал, мутной пеленой висело что-то, похожее на старое, застиранное одеяло. Иногда в нем проблескивали бледные искры.

– Что это такое?

– Это ваша антимагия, смешанная с холодным туманом, – отозвался Роват. – Никак не рассеивается, и почему-то ветер не относит ее в сторону. Она не опасна.

– Была бы опасна, если бы осела на землю, – отозвался Трол. – Ну, ладно, ведите меня в стойла к птицам. Кстати, кто догадался, что их следует не убивать, а… успокоить?

– Сибара, – с довольной усмешкой отозвался Роват. – Ее коннозаводческие инстинкты не подвели, она и справилась с птицами.

– А погонщики?

– Те как раз пытались птиц добить, – отозвался Крохан. – Но фламинго были так возбуждены, что расправились с ними в первую очередь, даже на наших, так сказать, бойцов особого внимания не обращали.

– Интересно, – кивнул Трол. – Значит, у них есть приказ любой ценой не отдавать врагу такой ценный трофей… И птицы, похоже, об этом знают.

– Думаешь, они умеют соображать? – спросил Роват.

В загоне, выделенном теперь для фламинго, стоял сумрак, как в любой конюшне, пахло смесью животного пота, мочи и горящих факелов, но вонь сгущенной магии, которая чувствовалась снаружи, стала слабее. Птицы были похожи на огромных неухоженных лошадей. Перья у них были взъерошены, большие, не меньше лошадиных, головы с уродливыми кривыми клювами оказались выставлены в проход.

– Осторожнее, – сказал Крохан, – они же не вполне приручены.

Трол посмотрел на птицу, которая явно чувствовала себя лучше других. Она даже не затянула глаза матовой пленочкой, а рассматривала людей.

– Их кормили?

Дверь одного из загончиков хлопнула, в коридор между стойлами вышла Сибара. Один рукав ее платья был вымазан в крови и какой-то липкой гадости, похожей на птичью отрыжку.

– Пару часов назад, – ответила она. – Только они не очень-то едят, лэрд Трол.

Трол кивнул и подошел к птице, которая его рассматривала. Он закрыл глаза и сосредоточился. Боли, вызванные магическими ожогами, стали сильнее. Почему-то у него не получалось управлять своими мыслями, должно быть, сознание было обожжено сильнее тела. Но он постарался не обращать на это внимание.

И постепенно мир вокруг стал меняться. Исчезли краски, зато предметы проступили явственней, став более объемными, словно Трол одновременно мог смотреть на них с разных сторон. Потом изменились запахи. Слизь, которой пахла Сибара, уже не казалась такой отвратительной, и даже кровь скорее возбуждала аппетит, чем вызывала тошноту. Зато нестерпимым показалось присутствие конских попон и упряжи, пропитанных привкусом неволи.

Птица потрясла головой, от чего перья у нее на загривке зашуршали. Она сопротивлялась мягкому ментальному прикосновению Трола, ожидая, что он причинит ей боль. Но он был очень спокойным, очень уверенным и хотел помочь. Поэтому птица позволила ему думать с ней заодно.

Это было печально – слишком чужим казался мир людей этим птицам, слишком много их дрессировали и слишком мало оставляли времени летать и жить, как хочется. Это было так и не ставшее привычным рабство.

– Она боится, что тут не найдет друзей, – отозвался Трол на свои, вернее, на птичьи ощущения. – И еще она хотела бы помочь раненой подруге.

– Так это самки? – с непонятной, но довольной ухмылкой спросила Сибара.

– Да, а раненый фламинго их вожак. Один из неглавных, но весьма толковых. Он мог бы понравиться обеим самкам.

– Отлично, – по слогам отозвалась Сибара. – Вожак выживет?

– Ему нужно захотеть выжить, – отозвался Трол. – Попробуйте устроить для них общий загон.

– В замке мало места, – пробурчал Крохан, насупившись. – Даже для скотины крестьян едва нашлось. А тут три таких…

– Красавицы, – проговорила Сибара и непроизвольно придвинулась к птицам. – Я вас…

Щелчок клювом был обращен в пустоту, просто птица показывала, что не хочет, чтобы эта женщина к ней приближалась. При желании она могла бы серьезно ранить Сибару, но не стала. Коннозаводчица не дрогнула. И птица раздраженно, но вполне послушно повесила голову над ней, не повторяя атаку.

– Кормить, пока они выздоравливают от ран, придется мясом, – сказал Трол. – Но добавляйте примерно две лошадиные порции разваренного овса. Это снизит их агрессивность. Да, и не забывайте про воду, им нужно немного, но все-таки… нужно.

– Ты на самом деле сумеешь их приручить? – с удивлением спросил Крохан.

– Они нам пригодятся, – отозвался Роват. – Если не будут такими злобными.

– Мы состояние на них можем сделать, если… – Казалось, Сибара поет, она раскраснелась, она даже с противником по ту сторону стен готова была примириться, потому что в итоге получила этих птиц. – Если не окажемся дураками… Каким командам они подчиняются? – Деловито, словно она всю жизнь занималась фламинго, Сибара принялась готовить им обед.