– Эээ эй! – возмутилась я.
– Жаль тебя разочаровывать, княгиня, но тебе такую гадость есть нельзя, – со смаком отправляя последнюю ложку в рот, сделал наглое заявление Навьен. – Причесываться будешь, или так поедем?
– Вообще-то я есть хочу! – уведомила тысячника.
В двери позвонили. Навьен поднялся, сходил, вернулся с сушами, сунул упаковку мне, а себе, насыпав еще мюслей в ту же тарелку, сдобрил все это последним куском сливочного масла который оставался у меня в холодильнике, запихнул в микроволновку и выставив на три минуты, спросил:
– Так чего не ешь?
Кровосися недоделанная.
Сняв полотенце с влажных волос, откинула его на ближайший стул, села, открыла упаковку с сушами… никакого риса, это были сашими. То есть рыба, водоросли и соус в наличии имелись – углеводов вообще нифига.
Ну и… у меня в холодильнике вареный рис оставался. Хотела как-то салат с крабовыми палочками и кукурузой забацать, вчера вообще собиралась, но ситуация как-то вышла из под контроля. Игнорируя неодобрительный взгляд вампира, сходила, достала, холодным сыпанула в упаковку с сашими, перемешала, полила соусом и села есть.
Навьен не то чтобы вмешался, но взгляд у него был очень неодобрительный, вконец неодобрительный, совсем я бы даже сказала не одобрительный.
– Что? – не выдержала и возмутилась в итоге я.
Тысячник сходил к микроволновке, достал тарелку с нагретыми мюслями, вернулся, сел напротив меня, и сообщил:
– Княгиня должна питаться без углеводов.
– И почему это? – отправляя в рот первую ложку, спросила я.
– Зачатие, – пояснил добавивший в мюсли еще и варенья уведомил Навьен, – князь и княгиня перед зачатием обмениваются кровью. Вкус крови нареченной пробуждает к жизни функцию родопродолжения, таким образом происходит зачатие.
Второй ложкой своей непонятно чего, я чуть не подавилась.
– Что? – спросила осипшим голосом.
Навьен глянул на меня с тяжелым вздохом и уведомил:
– Высшие вампиры не питаются кровью, это прерогатива низших и свежака. Высшие вампиры обмениваются кровью исключительно ради зачатия потомства.
На третью ложку меня не хватило.
Тысячник же, не замечая моего потрясения, продолжил, уплетая мои мюсли:
– В данный момент у князя Даркана нет наследника. Это очень плохо. У нас были большие надежды на леди Малисент, но… вчера не только у вас все пошло не по плану, не так ли? – насмешливо-пристальный взгляд.
Я сочла за лучшее просто есть. В основном рис. Как можно больше риса!
– Зачем вы вообще в это влезли? – вдруг спросил Навьен.
Что я могла на это сказать. Сейчас, когда страхи и тревоги вчерашнего вечера улеглись, я… да я практически чувствовала себя счастливой. Годами мне внушали – вампиры неприкосновенны. У них сила, у них власть, на их стороне закон, у них даже своя служба безопасности имеется. А ты, вроде как и полицейский, вроде как стоишь на страже закона – но сделать ничего не можешь! И все что остается – скрежетать зубами, когда СБВ изымает труп за трупом, потому что «это не в вашей юрисдикции». И все. И вампиры забирают тела «случайных жертв», а тебе как-то все это приходится объяснять находящимся в шоке, ужасе и негодовании родственникам. И ты смотришь на рыдающую мать, на безутешного отца, выслушиваешь все, что они думают о полиции, и внутренне полностью с ними согласна, и сама задыхаешься от полного осознания своего бессилия.
– Я влезла в это потому, что мне было жаль Малисент, – честно ответила я Навьену. – А сейчас, я в деле, потому что не хочу, чтобы такие как Ивгена Женьер упивались своей безнаказанностью.
Навьен безнаказанно доел мои мюсли. Внимательно посмотрел на меня. И вдруг сказал:
– Ты никогда не замечала, что ощущаешь момент нападения вампира? Предчувствуешь его?
Удивленно моргнула, глядя на него.
– История с твоим отчимом, – продолжил Навьен, – что-то здесь не так. Что-то он увидел в тебе такое, что цеплялся клещом, до последнего. Кстати, мужик жив. Соображаешь, о чем я?
Я выронила ложку, потрясенно глядя на тысячника.
– Да, двадцать ножевых ранений, такой упорный самоубийца оказался, но при этом даже с перерезанным горлом продолжает жить. И восстанавливаться.
– Да ну нахер! – выдохнула я.
Навьен издевательски оскалился во все клыки.
– Ты мало знаешь о вампирах, – продолжил он, поднимаясь и топая делать себе кофе. – Есть разные. Одни из самых скрытных и неизведанных – энергетические. Им не нужна кровь. Они на шаг отстают от высших, которые так же не зависят от крови, но при этом энергетические вампиры отчаянно скрываются – определить их практически невозможно, но когда находят… – он насыпал себе растворимого порошка в чашку, залил кипятком, и, вернувшись за стол, добавил, – их убивают.
И Навьен посмотрел мне в глаза, с нескрываемой усмешкой.
– А есть люди, – продолжил он, – со значительным энергетическим запасом. В основном – это дети, к двадцати количество энергии обычно сокращается, но не в твоем случае. Ты притягиваешь. Я этого вчера не понял, а князь почувствовал. И чем я больше узнаю о тебе, чем больше вглядываюсь, тем сильнее ощущаю – его идиотский поступок, возможно, был самым правильным решением в его жизни.
Он неторопливо насыпал сахар в чашку, сделал первый глоток, авторитетно заметил «Гадость», и удовлетворенно продолжил пить.
Я сидела.
– Сделка, – вдруг произнес Навьен. – Я предлагаю тебе сделку, княгиня – я прикрываю тебя, и позволяю оторваться на вампирах по полной программе, а ты – уважительно относишься к князю.
У меня появилось желание сходить, взять чайник с оставшимся кипятком, вернуться и вылить в эту наглую вампирскую рожу!
– Слушай, – нехорошим тоном начала я, – ты вообще в курсе, как полицейские договариваются с террористами и шантажистами?
Навьен нагло ухмыльнулся и подсказал:
– Зовете нас? Сами-то вы нихрена не способны решить такую проблему, как например, скрытно проникнуть в захваченное здание и разоружить террористов, или я сейчас не прав?
От нервов съела еще пару ложек риса с сырой рыбой, прожевала, проглотила и язвительно вопросила:
– А как же: «Княгиня, сейчас не время задавать вопросы, сейчас нам всем следует сплотиться вокруг нашего лидера»???
У Навьена вытянулась вся его тысячелетняя морда.
– Возвращаемся к сделкам, – я пристально смотрела на вампира, – я помогаю тебе расследовать дело с подставой вашего князя, а его подставили, причем качественно, а ты помогаешь мне выбраться из этого недоразумения с браком.
Упыр обалдел.
Секунды три он смотрел на меня так, словно видит вообще впервые в жизни, потом задумался.
– Я так понимаю, ваш дом Даркан под угрозой… – вообще ни на что, не намекая, беззаботно произнесла я.
Глаза Навьена медленно прищурились, вглядываясь в меня как-то в целом по-новому. А я в целом вдруг подумала – он мне нравится. Да ему лет тысячу, да характер паршивый, но история с ниточками и телефоном неожиданно сблизила.
– Ну так что? – подтолкнула я его к правильному решению.
И плечи у него были широкие, и глаза умные, и в целом он замки умеет одним прикосновением взламывать… хороший мужик, сказала бы бабушка. Хороший, жалко только что вампир, а так очень даже.
– Так, – Навьен сделал еще глоток кофе, – сколько?
Чего?
– Вопрос не про деньги, – уточнил вампир.
И я поняла, о чем он.
– Ммм, – подцепила вилкой кусочек сырой рыбы, обмакнула в соевый соус.
Вообще хороший вопрос, в том плане насколько я смогу наглеть.
Тынь-тынь-тынь.
Начала я с размахом:
– Сто пятьдесят.
– Нахрен! – отрезал тысячник.
Ну, не такой уж он и привлекательный, еще и жмот.
– Сто сорок девять, – наступив на горло собственной гордости, продолжила я.
– Ты точно из полиции? – поинтересовался вампир. – А то знаешь, я вдруг себя ощутил на овощном рынке, такое чувство, что мне еще скажут «Бери не торгуйся, красавыца».
Я усмехнулась, и:
– Сто сорок семь, бери не торгуйся, красавэц.
