Взгляд тысячника стал на порядок мрачнее. Но несколько секунд размышлений и уверенное:
– Это не Сторс. Кто еще из вампиров был в тот момент в зоопарке?
Если бы я еще и помнила!
Попыталась, конечно, профессия у меня такая, нужно запоминать и вспоминать, но тогда… Человек ко всему привыкает, но на тот момент у меня еще не было этого чисто профессионального чувства созерцания, без каких-либо эмоций. Это потом труп стал просто трупом, как-то учишься от всего этого отгораживаться…
В этот момент раздался звонок на телефон тысячника. Вампир резко поднялся, указал на меня своим людям и ушел. Оставляя меня все так же сидеть на столе, и… свой комп не выключенным.
И вот я вдруг подумала – как далеко простираются рамки дозволенного и допустимого для княгини?
Решила проверить опытным путем.
Мягко соскользнула со стола, оставляя на своем месте чашку, пересела в кресло Навьена.
Вампиры за мной следили, все те пятнадцать индивидов, что занимались контролем территорий дворца, но… Видимо есть что-то такое в статусе «княгини», что мне никто слова не сказал, едва я устроилась перед монитором их руководства.
И… и собственно, я не могла не воспользоваться подобным шансом.
Быстрый взгляд на камеры наблюдение, и я засекла, как Навьен вышел из дворца, спустился к князю, который в задумчивости стоял над головами горничных, и что-то обсуждал со своим вторым тысячником.
Внезапно подумалось – насколько же необычный контраст. Оба тысячника казались огромными. Коротко стриженные волосы, застывшие каменные лица, скупые движения… Князь на их фоне выглядел принцем. Почти принцем… Стройный, даже изящный, с волосами короткими для вампира, но подлиннее, чем у военных, со стильными, элегантными очками в золотой оправе. В нем все было как-то… элегантно. Удивительно гармонично, идеально, правильно. Легкая отрешенность, вдумчивость, внимательность и едва ощутимый, какой-то злой азарт. Это ощущалось. Не знаю как, но ощущалось. Князь пребывал в состоянии ледяной ярости. Основательной настолько, что оба тысячника, несмотря на доверие, держались подальше, видимо тоже чувствуя, что есть грань, тонкая незримая грань, но переступишь – и Даркан начнет убивать.
И я точно знала, что однажды он убьет меня, а потому…
А потому я безжалостно влезла в базу файлов Навьена, нашла две папки с обозначением «Сопротивление. Опасно» и «Сопротивление. Наблюдать».
И едва удержалась от возгласа, едва открыла обе!
В первой имелись все, вообще ВСЕ сведения о тех, кого я прекрасно знала, потому что… в полиции работает много хороших людей, очень много, и когда мы сталкиваемся с беззаконием охамевших от своей безнаказанности кровососов, мы… делаем все возможное, чтобы помочь тем, кто с кровососами борется. У нас была своя негласная по большей части устная база большинства участников сопротивления, и… у нас была крыса. Крыса, которая сливала инфу вампирам.
Что ж, теперь крыса была у вампиров.
Действовала я быстро – закачка обеих папок в «облако», переход на сайт, который знали не многие, связка логин-пароль, и отправление ссылок кэпу Айсвелу.
Бросила быстрый взгляд, на экран – князь все так же продолжал вести разговор со своими тысячниками. Такой вдумчивый, внимательный, уверенный, излучающий спокойствие неба перед бурей.
И я знала, прекрасно знала, что если меня запалят за сливом информации, то по головке не погладят, но будем откровенны – на войне как на войне, а в этой войне я не без оснований находилась на стороне человечества.
И потому, следующим, что я сделала – просмотрела всех, кто имел доступ к этой папке. Список оказался с одной стороны внушительным, в числе пользователей числился даже лорд Сторс, но… одно маленькое «но» – все они имели доступ к папкам, копий которых никто не создавал. Были уверены, что до компа Навьена никто не доберется? Это вы зря.
И на моих губах появилась более чем злорадная улыбка.
«Delete, Delete, Delete, Delete, Delete, Delete, Delete».
Я уничтожала все, до чего можно было добраться. Добралась до администрирования, и сделала невозможным восстановление файлов.
А потом я нашла папку «Сопротивление. Уничтожить».
И выполнила ее предназначение – уничтожила нахрен. Ее, ее базы, допуск к ней, все копии, и я уничтожала все, без возможности восстановления. За несколько минут диверсантской деятельности, я спасла жизни более чем двухсот человек из сопротивления, и это грело душу. Все-таки не зря живу на свете, уже приятно.
А вот уже после я открыла ту папку, в которой значилось «Княгине», и притянув чашку чая к себе, начала разбираться.
Первое – пропавшие без вести.
Когда ты работаешь в полиции, четко знаешь – именно эта категория дел наиболее сложная, но в то же время и наиболее нужная. Она в приоритете. Всегда. Потому что найти убийцу можно в любой момент, а вот спасти похищенного – нет. И порой счет времени идет на часы и минуты, а потому, я, получившая полностью доступ к базе ВСБ, начала прогонять по ней тех, кого не сумели найти в нашем полицейском участке.
И… это оказалось тяжело.
Первое дело – Стив Масон, по нашей базе он классифицировался как без вести пропавший, по базе ВСБ – убит. Труп в морге. Не в том, вампирском, а парой этажей ниже. Поставлен в очередь на кремацию.
И все бы ничего, наверное, как бы все равно происходит профессиональная деформация, и ты привыкаешь видеть смерть, видеть трупы, но… у этого парня была беременная жена. И родители, у которых он был единственным сыном. А вампиры… у них все просто – кремация и все. Им же плевать. Плевать, что кто-то ждет звонка ежесекундно. Плевать, что беременная девушка, глотая слезы, расклеивает объявления об исчезновении мужа на всех столбах и деревьях. Плевать, что у матери Стива Масона обнаружили рак, но она держится, цепляется за жизнь изо всех сил, потому что ждет… ждет своего сына.
Интересно, вампиры хотя бы когда-нибудь смотрят на эти объявления «Разыскивается без вести пропавший», или равнодушно проходят, проезжают мимо? А впрочем, о чем это я – это же вампиры! Им плевать. Действительно плевать. Для них люди, это как грязь под ногами, и это… страшно.
Кусая губы, я вышла на сайт полиции, вошла в свой кабинет, и начала по пунктам:
«Стив Масон – мертв. Труп у вампиров, еще не кремирован…»
Вот и все, что я могла для него сделать. И я не знаю – правильно это или нет, ведь… его жена была на последних месяцах, и у нее все еще была… надежда.
И вот эта надежда сверкающими крыльями распахнулась за моей спиной, когда я вбила второе имя «Лесия Никстон» и обнаружила и его, и статус: «Игрушка. Владелец Анастиан Шеайрон».
Потрясающе просто!
Абалдеть!
Слов нет! Слов просто тупо нет!
– Мне нужен телефон, – сообщила я, сидящим за мониторами вампирам.
Мне принесли стационарный. Не проблема. В досье на лорда Шеайрона имелся и его адрес, и его мобильник.
Я набрала номер, и едва на том конце ответили, максимально вежливо сообщила:
– С вами разговаривает княгиня Даркан.
Тишина, затем осипшее:
– Служу Великому дому.
На этом моя вежливость дала сбой:
– Лесия Никстон. Отвести к родителям. Сейчас. Немедленно. И выплатить моральный ущерб. У тебя час, тварь недоделанная. Один час, и если девушки не будет дома через час, я тебе лично голову оторву. А впрочем, нет, не я, мы с Навьеном подъедем! Понял? Ты все понял?
– Да, княгиня.
Я положила трубку.
Ну я вам устрою, упыри оборзевшие!
Бросила взгляд на монитор видеонаблюдения – вампиры все так же теряли время на болтовню.
Отлично, мне бы еще часик.
И я продолжила.
– Добрый день, с вами разговаривает княгиня Даркан. Упырь, у тебя проблемы!
– Добрый день, с вами разговаривает княгиня Даркан. Четыре человека в прислуге? Вы знаете, есть специальные конторы для найма работников, а вариант с похищением – противозаконен. У тебя час, кровосос гребанный, что бы отпустить всех!
– Добрый день, с вами разговаривает княгиня Даркан. По моим данным, на данный момент у вас, против собственной воли и законодательства находятся две девушки. Тварь клыкастая, я тебя нашинкую, понял?!
