И тут позади нас что-то заскрежетало.
— Гродар, не беси меня! – высказалась феечка.
— Так, а я не тебя, — мурлыкание позади сильно напомнила кошачье, ну если бы кошак был метра под два ростом. — Коллега, значит.
— Типа того, — я была в шоке слегка.
— Шеф потрепанный, ты местами тоже. Вчера из вампирского квартала валили вместе? — и это уже было похоже на допрос.
— Типа того, — моя многословность поражала даже меня.
— Шеф тебя сходу под крыло взял, — продолжил кошак,- ты ему что, жизнь спасла?
— Типа того, — то ли на меня вся ситуация накатывать вместе с шоком начала, то ли хрен его знает. – Но если честно, он мою за вчера спасал чаще раза в три.
— Шеф такой, — согласился Гродар. — Но и ты — зачетная. Мало кто взялся бы помогать стервятнику.
Я вообще не поняла о чем он.
К счастью кот и не расспрашивал. Мы свернули с коридора в какой-то другой коридор, оттуда в еще один, а потом Руша открыла какую-то дверь, за которой летали бабочки, цвели цветы, росла трава прямо из ковра, и имелось две определенно казенные кровати.
— Правая твоя, моя левая, — сказала фея, разгоняя крылышками бросившихся к ней бабочек. — Садись. Гродар, ты ей не только зубки подправь, но и…
— Ушшшки, — промурлыкал шерстистый громила, по-кошачьи просачиваясь в комнату феи.
Руша тем временем насыпала явно сахар в кормилку для бабочек, и те ринулись поглощать внеплановый перекус. Походя фея полила ковер из лейки которую подхватила со столика, и не останавливаясь, даже не замедляясь ни на миг, ту же воду подлила бабочкам.
Потом прошла к шкафу, открыла, достала комплект униформы, и не оборачиваясь, начала выговаривать коллеге:
— Гродар, какие ушки? Мы в шаге от квартала оборотней, ты хочешь, чтобы ее уже сегодня уволокли на случку?
— Какую случку? — не поняла я, в ужасе глядя на мужика с мордой кота, который очень плотоядно оскалившись, склонился надо мной.
— Да к местной свахе, — Руша кинула на кровать рядом со мной комплект темно-коричневой формы и черные ботинки. — У оборотней демографический кризис, они приняли меры… своеобразные очень.
— Но ей бы пошли ушки, — мурлыкнул Гродар.
— Отвали! — вполне разъяренно прошипела феечка, ощерив такие клыки, которыми не мог похвастаться даже оборотень. — Нам лишнее внимание не нужно. Любая сваха поставит ее на учет. А коллега у нас под прикрытием. Вопросы?
Вопрос у кота был — склонившись к самому моему лицу, он прошептал:
— Какого цвета хочешь крылышки?
— Черные! – не задумываясь ни на миг, выпалила я. — Глаза тоже черные. Клыки… как у Руш.
Фея одобрительно мне улыбнулась.
— Неплохо, — кот, напротив, помрачнел. — Только ты учти, что Руша у нас фея ядовитая, но не смертельно, от того глаза синие. А если я тебе черные сделаю, ты станешь максимально игнорируемой персоной, тебя постараются вообще не замечать.
— Мне подходит, — искренне обрадовалась я.
Гродар коварно прищурился.
Что там происходило дальше я особо не поняла и не почувствовала, а потом кошак отошел в сторону и сказал:
— Готово.
Руша достала откуда-то зеркало и подала мне.
Ну… что сказать. Я была темной шатенкой с голубыми глазами, а стала платиновой блондинкой с огромными черными и миндалевидными. За спиной колыхались блестящие черные словно из кружева крылышки, точнехонько в цвет глаз, а клыков у меня теперь было с полсотни мелких, острых и блестящих.
И еще у меня имелась мысль, что я сошла с ума, и лежу сейчас где-нибудь в частной клинике, с полным набором психотропных веществ в крови.
— Ты вообще как, останешься спать, или пойдешь в офис? — закатывая рукава формы обратно, спросил Гродар.
— Я — работать, — решила мгновенно.
— Ну вот, сразу ясно, что ты из наших, — хмыкнул Гродар.
И ушел, вежливо позволив мне переодеться.
Руша терпеливо ждала, пока я втиснусь в форму и научусь складывать новоявленные крылья. Складывая одежду от Даркана в шкаф, я осторожно спросила:
— Слушай, а тут можно как-нибудь сообщить кому-нибудь что-нибудь?
Окинув меня задумчивым голубым взглядом, Руша ответила:
— Хватаешь вестника, суешь письмо, называешь имя. Денег дать?
Я кивнула.
26
Первое, что я сделала, спустившись в офис, так это написала письмо Даркану. В нем было не так уж и много информации, всего лишь: «Я в полном порядке, у друзей, мне ничего не грозит. Спасай Навьена спокойно, не отвлекайся. Каиль».
Вестником оказалось подобие черных крыльев летучей мыши без самой летучей мыши. Услышав имя «Райден» безмозглые крылья заметно содрогнулись, но получив оплату, помчались уносить послание, а я вернулась в полицейский… в смысле участок стражи. И я была практически счастлива!
Ровно до слов шефа:
— Каи, ты со мной на вызов.
***
Стервятник и ядовитая фея – просто напарники года, и об этом шептались все. Отделение стражников, которые вызвали наш, особый отдел, расступались, стараясь на Сая не смотреть вовсе, а на меня лишь очень украдкой, и видимо для того, чтобы сразу запомнить к кому близко не подходить.
Погибшей была фея.
Такая странная, очень ухоженная, стильная, в длинной юбке-карандаше с молнией на всю длину этой юбки, зеленой блузкой в тон к зеленым крыльям, и черными покрытыми чем-то блестящим волосами.
Из-под волос растекалось пятно крови, вполне себе красной.
Такой же красной лентой было отгорожено место событий, заставляя разношерстную компанию адовых зевак держаться подальше. Как и сказала Руша тут был квартал оборотней, поэтому превалировали шерстисто-когтистые зрители. Оборотнями был и отдел стражей, вызвавших нас. Сейчас, при свете начавшегося дня, я заметила, что Сай реально похож на стервятника, в смысле грифа, разве что клюва не было, но был нос. В остальном серая кожа, лысая голова, клыкастая пасть, но вот телосложение жуткова-тое — квадратное такое, и на сапогах четыре пальца, как на носках с пальцами, только у шефа стражи пальцы были с когтями.
— Зачем нас вызвали? – недружелюбно начал он, едва начальник оборотней попытался хоть что-то сказать.
И продолжив технику непозволения кому-либо вставить хоть слово, задал следующий вопрос:
— Что, воняет так, что у вас, мохнатых, нюх отбило?
Громила волчьей наружности, издал рык, явно означающий ругательство, и произнес:
— Самоубийства не по нашей части. Фея — самоубилась. Заполняйте бумаги и забирайте тело.
Прозвучало почти как требование.
Шеф скривился, обнажив половину своих клыков, повернулся ко мне и вполне серьезно спросил:
— Что скажешь?
Я могла бы сказать, что я в ахере, но если отбросить странную наружность окружающих, ситуация вполне себе была штатной.
Обойдя шефа, я присела на одно колено, оглядывая погибшую. Кто-то из оборотней в форме протянул мне странную конструкцию типа крючка на длинной стальной ручке, начала подозревать, что у них тут тоже что-то вроде отпечатков пальцев имеется, вот и не хотят, чтобы наследила. Ну ладно, будем работать как всегда.
— Итак — фея, — начала я, продолжая ахреневать с реальности, — судя по всему, офисный работник.
Я указала на мозоль, вообще не волшебным образом обнаружившуюся на левой ноге, которая оказалась без туфли.
— Кстати, где вторая туфля? — поинтересовалась мимоходом.
Просто одна ярко-зеленая на нехилой такой шпильке, превращающей обувь в помесь пыточного инструмента и попытки самоубиться путем падения сопряженного с ломанием ног имелась на правой ноге, а на левой не имелось ничего, кроме мозоля и педикюра кроваво-красного цвета. Мне Грэя такой же сделала, бесил жутко.
