Шутки Богов. Смена позиций - Усманов Хайдарали

А в манере, с которой старейшина произнёс это имя – особенно вкупе с почти демонстративной незаинтересованностью – чувствовалось то самое отношение, будто этот бой добавили для галочки, чтобы закрыть формальности. И… Не более того… Из ложи благородных семей раздались сдержанные смешки, а кто-то из сидящих ближе к арене с усмешкой бросил:

– А, это тот самый слуга, что с мечами изображал кунг-фу перед садом лекарственных трав.

На дуэльной площадке, скрипя сандалиями по каменному полу, появился Хан Доул. Высокий, плечистый, с ярко-красным шарфом, как носили старшие ученики боевого зала внутреннего круга. Он был красив, его лицо излучало уверенность, а движения – силу, отточенную в сотнях тренировок. Он встал в центр круга и огляделся, а наглая ухмылка уже кривила его губы.

– Это шутка? – Громко проговорил он, повернувшись в сторону старейшины. – Вы уверены, что не перепутали? Я пришёл на состязание, а не на уборку кухонных котлов!

Толпа участников снова зашевелилась. Кто-то прыснул от смеха, кто-то хмыкнул, а кто-то явно с интересом уставился в сторону фигуры, что медленно, спокойно, без суеты вышла из тени столба. Анд Рей. В поношенной мантии, без рода, без имени, без громких фанфар. Его шаги были лёгкими, почти неслышимыми. Ни один мускул на лице не дрогнул. Ни один взгляд не был отведён в сторону.

Он просто шёл – и в этой походке было нечто, что не понимал никто, кроме тех, кто хоть раз стоял на границе жизни и смерти. Собранность. Готовность. Принятие. Хан Доул рассмеялся громче:

– Если я его сейчас ненароком задену, меня не обвинят в жестокости к… этому?

Старейшина, стоявший сбоку, не отреагировал. Он лишь кивнул, подавая знак. Начинайте. И в этот миг множество взглядов, что секунду назад были устремлены в сторону зала, где раздавали закуски, в сторону обсуждений среди знати, шуток, разговоров – плавно, один за другим, обратились к краю дуэльного круга. К тому, кто вышел без приглашений, без имени, но с каким-то странным, тревожащим спокойствием в глазах.

– Пусть это будет быстро. – Пробормотал кто-то.

Но в глубине ложи глава семьи Хваджон не моргнул. Он лишь медленно сжал подлокотник, а в уголках его глаз мелькнуло что-то острое и внимательное, будто он начал вглядываться не просто в бой – а в грядущий водораздел.

Раздался удар сигнального гонга. Тяжёлый звук, словно удар колокола в храме, прокатился над ареной, пронзая воздух и заставляя даже самых рассеянных зрителей повернуть головы к дуэльному кругу. Он ознаменовал начало поединка, но никто – никто – не ожидал, что бой продлится дольше нескольких мгновений. По крайней мере, не в пользу того, кто стоял в поношенной, потёртой мантии ученика внешнего круга. Не в пользу того, кто вышел без крика, без духа, без поддержки.

Анд Рей стоял спокойно. Без лишних движений. Он даже слегка поклонился – уважительно, как того требовал ритуал. В этом поклоне не было страха. Ни страха, ни колебаний. Только сдержанная собранность. Его противник, Хан Доул, лишь расхохотался. Громко, язвительно, демонстративно. Глядя не на Анда Рея, а – на зрителей.

– Посмотрите на него! Он ещё и кланяется! Молится, наверное, чтоб я его не покалечил… Ха-ха! Расслабься, слуга. Я не стану тратить на тебя магию. Просто забью тебя ногами, как ты заслужил!

Толпа отреагировала по-разному. Кто-то снова захихикал, кто-то – напрягся. Но сам Анд Рей всё ещё не двигался. Он просто смотрел – прямо в лицо противника. Взгляд был спокойным. Почти безэмоциональным. Таким взглядом смотрят те, кто уже прошёл через боль, и знает, чего бояться стоит, а чего – нет. И вот, Хан Доул двинулся. Мощно. Быстро. Прямолинейно.

– Хаааах! – Прорычал он, срываясь с места и бросаясь в атаку, словно хищник, решивший добить ослабленную добычу. Его шаги грохотали по каменному полу, он собирался ударить ногой в грудь, намереваясь выбросить немого парня с арены одним ударом. Но он не успел.

Его встретило… Простое движение руки… Медленное. Почти ленивое. Но в то же мгновение в воздухе вспыхнуло магическое сплетение – символ, изломанный узор, формируемый энергией. И на этом узоре засияло плетение магического меча, сформированный с поразительной точностью и скоростью. Он появился без крика, без призыва, без жеста угрозы. Просто… Он уже был. И в следующую долю мгновения – выстрелил вперёд.

– Что за…? – Только и выдохнул Хан Доул, уже на полпути, и только успел заметить, как прямо на него летит магический меч, созданный не “слабым слугой”, а тем, кто знал, как бить точно.

Удар. Магический клинок не пронзил тело, но сотряс духовную оболочку противника. Сгусток силы ударил точно в грудь, подняв Хан Доула в воздух, развернув его в воздухе, будто куклу. Он отлетел назад, как мешок с зерном, и перелетел через черту арены, с глухим стуком врезавшись в плоский каменный пол вне круга.

Зрители онемели. Все. Старейшина, наблюдавший бой, в первые секунды даже не понял того, что произошло. Он медленно опустил взгляд с пульсирующего в воздухе магического следа – туда, где в центре круга стоял Анд Рей, так и не сдвинувшийся с места. Его лицо не выражало ни ликования, ни злобы, ни даже мимолётной удовлетворённости. Он просто смотрел туда, где его противник пытался подняться, пошатываясь, с пеплом на груди. Толпа зашепталась. Кто-то вскрикнул. В ложах благородных – тишина. Один из торговцев, державший чашку с чаем, роняет её, не отводя взгляда от каменного круга. В одном из углов, младшие ученики переглядываются с круглым от изумления глазами. Кто-то шепчет:

– Но он ведь даже… не двигался…

Старейшина, тот самый судья поединка, тяжело сглотнул и, не веря собственным глазам, поднял руку.

– Победитель – ученик внешнего круга, Анд Рей.

И трибуны взорвались. Но не в виде аплодисментов. Пока ещё – шок. Неверие. Вопросы. Только один человек, сидящий в главной ложе с гербом семьи Хваджон, медленно кивнул. И это был Хваджон Ёнсан.

– Вот теперь вы понимаете, почему он мне интересен… – Прошептал он себе под нос, усмехнувшись только уголками своих тонких губ. А сам Андрей всё ещё стоял на месте. Спокойный. Безмолвный. Будто ожидал, что это только начало.

Хваджон Ёнсан всё ещё сидел в своей специально выделенной ложе, сплетённой из чёрного дерева, украшенной алыми узорами фениксов и символами благородного дома Хваджон. Он не двигался, но взгляд его, как у опытного охотника, скользил по аренe, не теряя ни одной детали. Он видел всё. Первым делом – сияющее лицо его внука, Хваджона Мунджэ, который, несмотря на строгий этикет, не мог сдержать восторга. Мальчишка радостно махал руками, подпрыгивал, шептал что-то своим новым друзьям, с энтузиазмом тыкая в сторону арены:

– Видели? Видели, как он его просто вынес? – С трудом сдерживая голос, восхищённо лепетал он. – Это же Анд Рей! Мой слуга! Он же настоящий мастер!

И в этот раз слово “слуга” прозвучало как вызов. Не издёвка, не принижение, а гордость. И старик Хваджон заметил это. Он даже чуть склонил голову, как будто про себя отметил. Хорошо. Мальчишка понял, что значит верность. Но радость внука была лишь первой нотой. Вторая была глубже, мрачнее, резче. И это было напряжение. Он перевёл взгляд на помост, где сидели старейшины секты Пяти Пиков Бессмертных, и, как опытный читатель лиц и тел, мгновенно понял. Там что-то произошло.

Раньше они выглядели сдержанными, но спокойными. Сейчас же в их поведении появилось едва уловимое – но яркое для тех, кто умеет видеть – напряжение. Старейшина с острыми скулами, в одежде цвета пепла, медленно склонился к сидевшему по левую сторону мастеру с сединой, и что-то негромко сказал, почти не двигая губами. Тот чуть дёрнул бровью, и, не отрывая взгляда от арены, и медленно, но весьма показательно, сжал кулаки на подлокотниках. Старший мастер Йонг Мин сидел прямо, но было заметно, как его дыхание чуть сбилось. Он будто ожидал чего-то, и получил это – но с оттенком тревоги.

И тогда глава семьи Хваджон понял. У этих старейшин был какой-то свой спор. Внутренний конфликт, скрытый от посторонних, но обнажившийся в миг, когда этот немой, “ущербный” парень уничтожил одного из старших учеников секты. Причём не просто одолел – сделал это с лёгкостью, с которой опытный мечник рубит сухую ветку.