Сила администратора (СИ) - Демидов Джон

Я остановился перед ней, внезапно ощущая всю тяжесть предстоящего разговора. Как это вообще говорить богине, что ты только что запихнул новорождённого бога-убийцу в свой карманный мир?

— Ну? — произнесла она наконец. Её голос был ровным, но в нём чувствовалось напряжение. — Он… ушёл?

— Он ушёл, — подтвердил я. — Но немного не туда, куда ты думаешь.

Я увидел, как её брови чуть приподнялись от удивления, но комментировать мой ответ она не стала, молча ожидая продолжения.

— Мы заключили сделку, — начал я, тщательно выбирая слова. — Он согласился оставить Самган в покое в обмен на… новый дом.

— Новый дом? — она повторила, и в её голосе зазвучало недоверие. — Винд, боги не переезжают, как обычные смертные. Их домен — это их суть. Он либо здесь, либо нигде.

— Есть «нигде», — сказал я тихо. — Есть место, не имеющее божественного каркаса. Место, которое не отвергнет его. Я… предложил ему свой мир.

Услышав мои последние слова, Мириэлла шокированно замерла. Я видел, как в её глазах молниеносно сменяются эмоции: непонимание, шок, осознание, и наконец — леденящий ужас.

— Ты не мог… Ты же не… — она сделала шаг ко мне, и её лицо исказилось смесью ярости и паники. — Ты запустил его в свою аномалию⁈ В свой личный мир⁈ Винд, ты с ума сошёл! Он же его уничтожит изнутри! Он переварит его и станет только сильнее! Ты не решил проблему, ты создал бомбу замедленного действия у себя в кармане!

— Он не уничтожит, — попытался я возразить, но она меня не слушала, и более того… Её голос только набирал силу, разносясь далеко за пределы её дворца:

— Он — отрицание! Его природа — пожирать смысл, порядок, бытие! Твой маленький мирок — это пир для него! Это как бросить голодного волка в хлев к овцам! Ты…

— МИРИЭЛЛА! — врезался я в её тираду, вложив в голос всю свою силу воли.

Она замолчала, удивлённая всплеском властности в моём голосе, а я тем временем уже куда спокойнее продолжал:

— Он согласился на сделку, и система засвидетельствовала наш спор. По его окончанию он признал своё поражение, так скажи мне… Он нарушит данное слово?

Она серьёзно задумалась, отводя взгляд. Её божественное сознание анализировало информацию, которую я не мог видеть.

— Нет, — наконец выдохнула она. — Логика Великой не зафиксировала нарушения, а значит договорённость соблюдена. Но, Винд, — она снова посмотрела на меня, и в её глазах теперь была не ярость, а тревога, — ты не понимаешь. Его природа неизменна! Даже если он не будет делать этого сознательно, его сущность будет разъедать твой мир изнутри. Он будет медленно угасать, терять краски, смысл… И постепенно станет… ничем. Это вопрос времени.

— Значит, оно у меня всё-таки есть, — обрадованно сказал я. — Время найти решение… Значит не всё ещё потеряно.

Она смотрела на меня долго и пристально. Казалось, она пыталась разглядеть в моих глазах ту самую частичку божественности, что дала мне, и понять, не свела ли она меня с ума.

— Ты невероятно рисковал, — наконец прошептала она. — Рисковал всем.

— Другого выбора у меня не было… А просто наблюдать со стороны — не в моих правилах.

На её губах дрогнула тень улыбки.

— Да, я уже поняла. «Спаситель Миров», — она произнесла мой новый титул, и в её голосе послышались нотки… гордости? Или же просто изумления перед масштабом моего безумия. — Это меняет… многое. Канцелярия будет не в восторге. Ты вышел далеко за рамки дозволенного.

— Пусть подавятся своим восторгом, — буркнул я. — Что теперь?

— Теперь, — она вздохнула, — теперь мы наблюдаем. И ждём. Будем надеяться, что твой азарт и твоя удача не подведут тебя на этот раз. Ибо если этот бог вырвется из твоего мира… сдерживать его будет уже некому.

Она подошла ко мне совсем близко и положила руку мне на грудь, туда, где под кожей пульсировало ядро привязанной ко мне аномалии.

— Будь осторожен, мой невероятный жрец. Ты носишь в себе не только надежду. Теперь ты носишь в себе самый страшный из всех возможных кошмаров. Не дай ему проснуться.

Прикосновение Мириэллы к моей груди было подобно разряду статического электричества, смешанного с тёплым солнечным лучом. Оно не было болезненным, но заставило всё моё существо сжаться, а затем — резко, без всякого переходного периода — распрямиться в совершенно ином месте.

Один миг я стоял в её бесконечном, сияющем дворце, а в следующий уже ощущал под ногами твёрдый, прохладный камень пола и вдыхал знакомый запах ладана, воска и старого дерева. Я был в храме. В своём храме. В Эсмаруиле.

Глазам потребовалась секунда, чтобы привыкнуть к тусклому свету свечей после ослепительного великолепия божественного домена. И тут же моё внимание привлекло фырканье.

Передо мной, с лицом, налитым кровью от возмущения, стоял пожилой жрец по имени Элрон. Он держал в руках тяжелое бронзовое кадило, которое, судя по всему, чуть не выпало у него из рук от неожиданности моего появления.

— Господин Верховный жрец! — выдохнул он, и в его титуле звучало куда больше упрёка, чем почтения. — Я конечно всё понимаю, но так беспардонно врываться в храм Великой Мириэллы посреди ночи, используя при этом магию — это самое натуральное святотатство!

Он был искренне возмущён. Его мир состоял из ритуалов, расписаний богослужений и строгого порядка. Моё поведение в тот момент, когда я спешил попасть в божественный план, явно выбивало его из колеи.

Я смотрел на него, на его нахмуренное, озабоченное лицо, и меня охватила странная, почти истерическая волна чего-то среднего между смехом и плачем. Святотатство? О, милый, наивный Элрон. Если бы ты только знал, откуда я только что прибыл и что я только что сделал… Если бы ты знал, что твой Верховный жрец только что заключил сделку с богом небытия и теперь носит его в своем кармане, как гранату без чеки… Твоё сердце не выдержало бы такого «святотатства».

Но я ничего не сказал. Я просто устало улыбнулся и поднял руку в успокаивающем жесте:

— Прости, Элрон. У меня было экстренное дело к богине и было не до церемоний.

Он хотел что-то возразить, может быть попросить быть осмотрительнее… но увидел на моём лице глубокую, всепоглощающую усталость, смешанную с чем-то таким, что ему было не понять, и умолк, лишь кивнул и почтительно склонил голову.

Я вышел из храма на залитую рассветным солнцем площадь, и несколько мгновений понаслаждался Эсмаруилом, живущим своей обычной жизнью. Крики торговцев, стук молотов из кузни, смех детей, бегущих по мостовой… Никто не знал, что несколько минут назад всё это могло превратиться в пыль, так же, как никто не знал, какой ценой их привычный мир был сохранён.

Я испытывал острую потребность в одиночестве. Мне очень нужно было остаться одному, чтобы просто подумать и постараться осмыслить тот водопад системной информации, что обрушился на меня недавно. Я хотел разобраться в себе.

Отступив в тень за храмом, в безлюдный переулок, я поднял руку, и призвал своего верного элементаля. Воздух передо мной сгустился, и мой фамильяр тут же беззвучно возник из ничего.

Я вскочил ему на спину, вернее, просто позволил его энергии охватить меня, и мы тут же рванули вверх. Не с целью куда-то лететь, а просто чтобы подняться выше крыш, выше шпилей цитадели, в открытое небо.

Ветер засвистел в ушах, забрался под одежду, заставив её хлопать, как паруса. Я лёг на спину элементаля, раскинул руки и просто… позволил ему парить. Позволил потокам воздуха качать нас, как на волнах. Солнце слепило глаза, а внизу раскинулся мой город. Мой дом.

В этот самый момент меня в очередной раз кольнула совесть, и я вспомнил о том, что вопреки всем своим обещаниям так и не придумал имя для существа, которое далеко не один раз спасало мою задницу из различных передряг. Немного задумавшись, я провёл рукой по шершавой коже, и тихо прошептал:

— Аэлис. Присваиваю тебе имя — Аэлис, мой друг.

Фамильяр вздрогнул, как будто внезапно почувствовал что-то новое, но кроме этого едва уловимого движения других изменений я не почувствовал.