Цветы пиона на снегу. Том 3 - Маро Моргана

– Есть.

– Можете его принести? Подозреваю, он в комнате вашей старшей дочери.

– Его там нет! – слишком поспешно ответила Мэн Гуансянь. – Я что, похожа на девушку, которая будет интересоваться оружием? Отец, не слушайте этого мальчишку! Разве вам не стоит довериться мне?

– Довериться? – сухо переспросил господин Мэн. – Не в этот раз, Гуансянь. Принесите клинок.

– Матушка, я правда невиновна! – обратилась к главной жене девушка, стирая с лица слезы. – Да, я была огорчена тем, что не смогла поступить в Байсу Лу, но вредить сестре… В ней ведь есть и кровь моего отца! Я бы не посмела!

Вэнь Шаньяо пропустил мимо ушей слезливую речь Мэн Гуансянь, внимательно смотря за господином. Было видно, что он и сам не особо хочет верить в причастность своей дочери, однако о ее ненависти к сестре было хорошо известно.

Слуги принесли кинжал. Тот самый, в белых ножнах с красной кисточкой, который Вэнь Шаньяо видел в воспоминаниях Мэн Юэлян.

– Он и вправду был в комнате Гуансянь? – нахмурился господин Мэн.

– Да, господин.

– Его мне подбросили, и только! Как вы можете быть уверены, что он вообще кого-то ранил? – заплакала Мэн Гуансянь.

– Господин Мэн, этот кинжал очищен от следов крови? – спросил Вэнь Шаньяо.

– Да. Я купил его для коллекции пару лет назад.

Взяв у слуги кинжал, Вэнь Шаньяо достал его из ножен: сталь была чистой, как и рукоять. Уколов кончиком палец, Вэнь Шаньяо позволил нескольким каплям упасть на лезвие, и те тут же впитались в него. Все мечи из кости демона питаются кровью людей, так что с легкостью можно вычислить заклинателя, посмевшего ранить человека. При помощи ци можно было очистить клинок, но стоило ему вновь познать вкус человеческой крови, как просыпалась его жажда.

– Этим кинжалом недавно пользовались. Он запомнил вкус крови.

– Гуансянь, что ты сделала?! – обратился к дочери господин Мэн, смотря на нее с гневом и отвращением.

– Отец, вы мне не верите?!

– Нет. Признайся наконец, что это ты виновна!

– Я лишь… я лишь хотела ее проучить! – покраснела от гнева девушка, вскочив на ноги. Сейчас она напоминала демоницу, плюющуюся ядом. От невинности и плаксивого голоса и следа не осталось. – Почему она внезапно стала заклинателем?! Я готовилась к этому с самого детства! Я должна была прославить наш род! Ты даже не постарался подкупить заклинателей!

– Ты в своем уме?! – вновь ударив кулаком по столу, да так, что тот с треском сломался, крикнул господин Мэн. От неожиданности девушка тихо ойкнула. – Ты действительно слишком избалована! Глупая девчонка, пошла против самого клана, и думаешь, я смогу спасти твою шкуру?! Не в этот раз!

– Что? – пораженно спросила главная жена. – Она твоя дочь! Твоя любимая дочь!

– Это ее вина, и я не буду взваливать такой грех на всю семью! Из-за одного проклятого семени мы можем пасть, и я не позволю этому случиться.

– Мудрое решение, – улыбнулся уголками губ Вэнь Шаньяо, наслаждаясь развернувшейся сценой. – Если ее не накажете вы, то придут заклинатели. Не думаю, что стоит ждать от них сочувствия. Пока что только я знаю о виновности вашей дочери. Если не хотите, чтобы об этом знал весь Цзу, примите правильное решение.

Господин Мэн задумался, не обращая внимания на тихую мольбу жены и слезы Мэн Гуансянь, которая с гневом смотрела на Вэнь Шаньяо. Не будь тут отца, она наверняка вцепилась бы в него и выдрала ему глаза.

– Я отправлю Гуансянь подальше от Цзу и больших городов, лишу ее всех привилегий и подыщу мужа из слуг. Ты, – он указал на управляющего, что все еще не смел подняться с пола, – станешь ее мужем.

Управляющий широко распахнул глаза. Он был намного старше девушки и больше годился в ее деды.

– Отец! – задохнулась от ужаса Мэн Гуансянь.

– Ты не ребенок, Гуансянь. Пора платить за свои действия. Выберешь одну служанку и вместе с ней ночью покинешь Цзу, – не глядя на дочь, произнес господин Мэн.

– Репутация для вас важнее дочери, отец?! Вы готовы закрыть глаза на мою смерть?!

Подойдя к Вэнь Шаньяо, господин Мэн взял в руки кинжал. Повернувшись к разгневанной девушке, он произнес:

– У меня больше нет дочери. Я лишаю тебя нашего фамильного знака.

Лезвие скользнуло в воздухе, распоров Гуансянь щеку. Больше от неожиданности, чем от боли та закричала, испуганно смотря на отца.

– Никто теперь не поведется на твое лицо.

Отбросив кинжал, словно до этого держал в руке ядовитую змею, господин Мэн обратился к Вэнь Шаньяо:

– Если позволите, я бы хотел передать вам пилюли, что способны облегчить боль Юэлян. Они сделаны восточными мастерами и помогут восстановиться телу.

– Я отнесу их нашему лекарю.

Слуга принес деревянную шкатулку, которую господин Мэн передал Вэнь Шаньяо. Внутри были пилюли, столь редкие, что одна из них могла стоить целое состояние.

– Отец, да как ты!..

– Уведите ее прочь и заприте, – не глядя на Гуансянь, велел господин Мэн. – Я более не желаю ни видеть, ни слышать ее.

Слуги подхватили закричавшую от злости и досады девушку. Упираясь, извиваясь всем телом, она не сводила безумного взгляда с Вэнь Шаньяо. Тот провожал ее злорадным взглядом, не скрывая усмешку. Одна погубленная жизнь в счет другой.

Господин Мэн проводил Вэнь Шаньяо до ворот и с тяжелым вздохом произнес:

– То, что произошло с Юэлян… моя вина. Прошу, пусть клан позаботится о ней.

– Не волнуйтесь, она в надежных руках.

Покинув дом семьи Мэн, Вэнь Шаньяо вернулся в клан, направившись прямиком на гору Лу Цао. В просторном дворике он с удивлением обнаружил Лу Чуньду.

– Шифу, что вы тут делаете?

– Пришел за травами для благовоний, вот только никак дождаться их не могу. Знаешь, что произошло?

– На Юэлян напала ее же сестра. Не убила, но изуродовала демоническим клинком.

– Кто-то еще знает, что семья Мэн к этому причастна? – нахмурился Лу Чуньду.

– Нет. Я уже навестил их: глава семьи отрекся от своей первой дочери и передал эти пилюли для второй.

Открыв шкатулку, Лу Чуньду взял пилюлю черного цвета и, внимательно осмотрев ее, кивнул.

– Весьма достойное качество. Господин Мэн не пожалел столь редких пилюль для нелюбимой дочери.

Лу Цао вышел к ним нескоро, изможденный и в запачканной кровью одежде. Он напоминал только что восставшего мертвеца с пустым взглядом.

– Как Юэлян? – поинтересовался Вэнь Шаньяо.

– Жива, но не приходит в себя. Пилюли заживления не действуют, и я не знаю, смогу ли сохранить ей глаза и вернуть прежний облик.

Лу Цао без сил опустился в кресло. Казалось, он совсем отчаялся, не зная, за что дальше взяться.

– Наведайся в мастерскую Лу Ми, – внезапно посоветовал Лу Чуньду. – Если мне не изменяет память, то я видел в его библиотеке несколько книг про воздействие демонического клинка на тело.

Лу Цао побледнел, но все же кивнул. Наспех собрав младшему мастеру Лу травы, он покинул свою гору.

– Разве трактаты мастеру Лу Ми не должны были распределиться между вами? – с непониманием спросил Вэнь Шаньяо.

– Да, но некоторые остались в его мастерской. Их содержание было весьма спорным, вдобавок мастер Лу Ми писал стилем цаошу [20]. Не все его записи возможно расшифровать.

– Если не удастся, то Юэлян умрет?

– Ты переживаешь о ком-то, кроме себя? – приподнял бровь шифу.

– Переживаю? Вот еще, – фыркнул Вэнь Шаньяо, пытаясь скрыть волнение в голосе. – Всего лишь интересуюсь, не более.

Лу Чуньду усмехнулся и неторопливо направился в сторону павильона Наказаний. Вэнь Шаньяо поплелся следом, отчего-то не найдя смелости заглянуть в комнату к Мэн Юэлян.

– Не умрет. Лу Цао не даст, – со вздохом произнес Демон.

Вэнь Шаньяо выдохнул, почувствовав странное облегчение. Словно ему действительно было не все равно.

– Через три дня заклинатели отправятся в Бэйай.

– Мы уже получили волос Цзинь Хуэя?

– Видимо, император Тоу испугался, что падение одного из кланов вызовет среди людей смуту. Или кое-кто его припугнул. Важно, что волос уже у нас, но стоит заготовить печати. На землях Бэйай слишком много гнили и темной ци, что привлекает демонов. Глупо отправляться туда без подготовки.