Хроники Корума (сборник) - Муркок Майкл Джон

Карах двинулся дальше, и скоро голова двойника скрылась в море. Секунду-другую Корум еще видел, как на воде колышется отсвет алого плаща, имя которого принц носил, но затем он померк, и Карах окончательно исчез из виду.

Нагнувшись, Корум подобрал меч, подарок Гофанона, и вгляделся в странную серебряную белизну лезвия, запятнанного кровью его старого врага, но он в первый раз испытал радость оттого, что держал в руке этот меч. Теперь вадагский принц понял, что у него есть имя для оружия, хотя оно и не отличалось благородством и не было тем, которое он хотел бы дать мечу. Но это было именно то имя. Он понял это, вспомнив слова Гофанона, что в нужный момент имя само придет к нему.

Он принес меч обратно на вершину холма с единственной сосной и, подняв его к небу, сказал тихим мрачным голосом:

— У меня есть имя для меча, Гофанон.

— Я знал, что ты его найдешь, — таким же тоном ответил тот.

— Имя его — Предатель, — сказал Корум, — ибо первая кровь, которая обагрила меч, была кровью его создателя, а вторая кровь, пролитая им, брызнула из жил того, кто считал себя властителем этого человека. И называю я свой меч Предателем.

Меч как будто вспыхнул сиянием, и Корум почувствовал, что его переполняет новая энергия. Был ли у него в иное время другой меч, подобный этому? Почему ему так знакомо это чувство? Посмотрев на Гофанона, он увидел, что тот с довольным видом кивает.

— Предатель, — повторил Гофанон, зажав огромной ладонью рану на плече.

— Теперь, когда ты дал мечу имя, — как бы между делом сказал Илбрек, — тебе понадобится хороший конь. И то и другое — самое главное для воина.

— Пожалуй, так оно и есть, — согласился Корум, кидая меч в ножны.

Сактрик нетерпеливо дернулся.

— Так какую же сделку ты хотел заключить с малибанами, Гофанон?

Гофанон продолжал смотреть на Корума.

— Имя подходящее, — сказал он, — но с ним ты обрел темную силу, а не светлую.

— Так и должно быть, — ответил Корум.

Пожав плечами, Гофанон обратил внимание на Сактрика, тон его сразу стал деловым:

— У меня есть то, что тебе нужно, и эта вещь может вернуться к тебе, но ты в свою очередь должен помочь нам в борьбе с Фои Миоре. Если нам повезет и наш великий друид Амергин все еще жив и если мы сможем найти последние из сокровищ мабденов, все еще находящиеся в Каэр Ллуде, мы обещаем, что поможем тебе покинуть эту плоскость и найти другую, более подходящую для вас.

Сактрик кивнул головой мумии:

— Если вы сдержите свое слово, то и мы свое сдержим.

— Значит, — сказал Гофанон, — мы должны поторопиться, чтобы справиться с первой частью задачи, ибо времени у разбитой армии мабденов осталось немного.

— Калатин говорил правду? — спросил Корум.

— Правду.

— Но послушай, Гофанон, — поинтересовался Илбрек, — мы знали, что ты был полностью во власти колдуна, пока при нем находился мешочек с твоей слюной. Как получилось, что, пока вы добирались сюда, ты полностью освободился от нее?

Гофанон ухмыльнулся.

— Потому что в мешочке больше нет моей слюны…

Он хотел объяснять дальше, но Сактрик прервал его:

— Ты предполагаешь, что я отправлюсь вместе с вами на материк?

— Ну да, — сказал Гофанон. — Это необходимо.

— Ты же знаешь, что нам тяжело покидать этот остров.

— Но это в самом деле необходимо, — повторил Гофанон. — По крайней мере, с нами должен отправиться хотя бы один из вас — тот, кому будет передана вся сила малибанов. А именно — ты.

Сактрик задумался.

— Значит, мне понадобится тело, — размышлял он. — Это не годится для такого путешествия. Лучше, чтобы ты не пытался обманывать малибанов, Гофанон, — добавил он, — как ты уже однажды обманул их… — В его голосе снова появились высокомерные нотки.

— На этот раз это не в моих интересах, — ответил карлик. — Но, зная тебя, Сактрик, я без особой радости пошел на сделку с тобой, и, если бы дело касалось только меня, я бы предпочел погибнуть, но не возвращать тебе похищенное. Но этот вариант со смертью мы пока отбросим, ибо сейчас единственный способ спасти положение — продолжить то, что начали мои друзья. Однако я предполагаю, что, когда ты обретешь всю свою силу, это может плохо кончиться для кого-то из нас.

Сактрик пожал сухими плечами, на которых шелушилась кожа.

— Не буду отрицать, сид, — сказал он.

— Значит, остается вопрос, — вмешался Илбрек, — как Сактрик выберется с Инис Скайта, если мир так недружелюбно относится к нему?

— Мне нужно тело. — Сактрик внимательно осмотрел всех троих, и Корума передернуло.

— Не каждое человеческое тело сможет вместить то, что именуется Сактриком, — заметил Гофанон. — Решение этой проблемы, скорее всего, потребует от одного из нас пожертвовать своим телом…

— Тогда пусть этим человеком буду я.

Голос был новым, но знакомым. Повернувшись, Корум с огромным облегчением увидел Джери-а-Конела, который с привычным для себя нахальным видом стоял, прислонившись к скале и надвинув на один глаз широкополую шляпу; на плече у него сидел маленький крылатый черно-белый кот.

— Джери! — Корум кинулся к нему и обнял друга. — Как давно ты на этом острове?

— Я был свидетелем большинства сегодняшних событий. Очень здорово! — Джери подмигнул Гофанону. — Ты блистательно обманул Калатина…

— Не будь тебя, Джери-а-Конел, у меня не было бы такой возможности, — сказал Гофанон и, повернувшись, объяснил остальным: — Именно Джери, как только стало ясно, что этот день плохо кончится для мабденов, притворился перебежчиком и предложил свои услуги Калатину, считавшему, что все, как и он сам, склонны к предательству, и тот принял их. Джери, пользуясь ловкостью рук, подменил мешочек с моей слюной другим, в котором не было ничего, кроме растаявшего снега. Выяснив намерения Калатина относительно мабденов, я продолжал делать вид, что по-прежнему нахожусь в его власти, а Джери исчез в неразберихе отступления от Каэр Ллуда и тайно последовал за нами, когда мы направились к Инис Скайту…

— Тот маленький парус, что я заметил на горизонте! — воскликнул Корум. — Это была твоя шлюпка, Джери?

— Точно, — уверенно заявил Спутник Героев. — Что же до всего остального, сообщаю вам, что тела котов обладают удивительной способностью вмещать чужие души, чего нет у людей. Я припоминаю историю, когда я носил другое имя, в совершенно иных обстоятельствах: в тело кота была заключена — чтобы быть защищенной — душа весьма знаменитого колдуна. Впрочем, больше ни слова… Мой кот может принять тебя, Сактрик, и больших неудобств ты не испытаешь…

— Животное? — Сактрик затряс сухой головой мумии. — Как император малибанов, я не могу позволить…

— Сактрик, — резко сказал Гофанон, — ты отлично знаешь, что скоро, если вы не успеете покинуть эту плоскость, все вы исчезнете. И ты готов из-за надуманной гордости пойти на такой риск?

— Ты слишком фамильярен, карлик, — возмутился Сактрик. — О, если бы я не был связан своим словом…

— Но ты связан, — напомнил Гофанон. — Итак, сир, вы готовы переместиться в кота, чтобы мы могли отбыть, или вы не хотите получить то, что я похитил у вас?

— Хочу. Больше жизни.

— Значит, Сактрик, ты должен принять предложение Джери.

Сактрик, похоже, никак не отреагировал, кроме того, что несколько секунд с нескрываемым отвращением рассматривал черно-белого кота; затем кот взвыл, шерсть на нем встала дыбом, и, прежде чем успокоиться, он выпустил когти. Мумия Сактрика неожиданно рухнула на землю и осталась лежать бесформенной грудой.

— Давайте побыстрее, — сказал кот. — И помните — даже обитая в этом теле, я не расстался со своими способностями.

— Запомним, — сказал Илбрек, поднимая найденное им старое седло и сдувая с него пыль.

Юный сид, раненый кузнец Гофанон, Корум Серебряная Рука и Джери-а-Конел, на плече у которого балансировал кот, ставший ныне Сактриком, двинулись к берегу, где их ждал корабль.

Часть III,

в которой мабдены, вадаги, сиды, малибаны и Фои Миоре сражаются за обладание Землей,

при этом враги становятся союзниками, а союзники — врагами.

Последняя битва против народа холода, против вечного льда

Глава 1

То, что Гофанон похитил у Сактрика

Путешествие прошло спокойно. Илбрек, оседлав Роскошную Гриву, прокладывал кораблю кратчайший путь к материку. И вот наконец все поднялись на скалу, у подножия которой гневно ревел белый от пены океан, и Гофанон здоровой рукой высоко над головой вскинул боевой топор и глубоко всадил его в мшистый покров земли, где еще несколько минут назад высилась пирамидка из камней.