Дети Великого Шторма. Трилогия - Осояну Наталия

Вейри Краффтер только сейчас понял, куда они направляются.

– Вы идете на смерть, капитан! – глаза лорда-искусника широко раскрылись от удивления и испуга. – Оставьте нас здесь! Дайте лодку… или просто бросьте за борт, все равно погибать! Зачем вам возвращаться?

– Чтобы забрать своих людей, – ответил Крейн. – А как иначе?

– Но зачем?! – повторил Краффтер. – Если Тори все знает, вас не выпустят из Эверры! Или этот корабль, прославленная «Невеста ветра», и впрямь умеет растворяться в тумане?

– Я никогда не бросаю друзей, – сказал феникс. – К тому же у меня нет причин убивать вас, оставляя в открытом море… Вы же не настолько наивны, чтобы полагать, будто черные фрегаты подберут кланового старейшину, неугодного капитану-императору? Нет-нет, вас никто спасать не станет, у них сейчас имеется куда более интересное занятие. – Он глубоко вздохнул, закрыл глаза. – Судя по всему, послание получили не только вы. Кто-то предал меня.

– Но что же теперь будет? – недоверчиво спросил Краффтер.

– Мы вернемся в Эверру, освободим моих людей… А дальше вам придется подготовить город к долгосрочной осаде, запастись припасами и звездным огнем. Вы станете ждать.

– Кого?!

– Лайру? – Крейн усмехнулся. – Известия о смерти капитана-императора? Появления «Утренней звезды»? Не знаю, Вейри. Но в скором будущем непременно что-то произойдет, и, если вы в самом деле определились, на чьей стороне хотите остаться, нужно только запастись терпением… и благоразумием.

– Вы мне верите… – Лорд-искусник вздохнул с облегчением. – Тогда и я вам поверю, капитан Крейн.

Самострелы опустились, и охранники Вейри Краффтера с недоумением взглянули на своего повелителя, который протянул руку пиратскому капитану. Крейн, не мешкая, ответил. Это было одно из самых странных рукопожатий, которые только можно вообразить, и теперь обе стороны и впрямь открыли друг другу все – или почти все – секреты. По крайней мере, ничто больше не мешало им объединить силы и сообща подготовиться к возвращению в Эверру, которое могло стоить «Невесте ветра» свободы, а ее капитану – жизни.

Черные фрегаты вскоре окончательно затерялись в ночной темноте, но «Невеста» не сбавляла скорость. Обратный путь она преодолела намного быстрее, и все же матросы изнывали от нетерпения – они понимали, что каждое мгновение, проведенное в море, вдали от города, играет на руку врагам.

– Дворец полон ловушек, которые устроил еще мой прадед, – сказал Вейри Краффтер. – Тори должен быть там, он всегда старается обезопасить свою драгоценную шкуру, а более безопасного места, чем Ласточкино гнездо, придумать трудно… Знаете, капитан, я не сомневаюсь, что мы войдем и в порт, и во дворец, но как вы собираетесь выбираться обратно?

– А это уже не ваша забота, – ответил феникс. – Меня, кстати говоря, волнует совсем другое – как мы отыщем мою целительницу и матросов, которые ее охраняли? Сейчас они в каком-то темном помещении…

Краффтер принялся выспрашивать детали, и Крейну пришлось обратиться к «Невесте ветра» за помощью; вскоре сделалось понятно, что пленников действительно привели в Ласточкино гнездо.

– Что ж, – сказал Крейн. – Тем проще!

Умберто и Хаген все это время провели на палубе, отдавая распоряжения. Нужно было подготовить команду к предстоящему сражению – в том, что оно произойдет, никто не сомневался, – и к тому же не следовало забывать, что «Невеста ветра» идет слишком быстро и любое неосторожное движение может повредить паруса. Моряки, позабыв обо всем, объединили усилия, но все-таки они чувствовали растущее напряжение: время шло, а Эверра по-прежнему оставалась далекой.

Их помощь, возможно, уже ничего не могла изменить…

Город встретил их тишиной и предрассветным сумраком.

– Нас не ждут? – удивился Вейри Краффтер.

После бессонной ночи магус выглядел очень уставшим и как будто постарел лет на десять, так его измучили тревога и невозможность предугадать, чем закончится этот новый день. Крейн покачал головой:

– Не здесь. У вашего племянника недостаточно людей, чтобы устроить торжественный прием, и это радует… но того, что ждет нас в Ласточкином гнезде, не отменяет. Умберто!

– Да, капитан?

– Ты пойдешь со мной. Хаген, ~Невеста~ остается на твоем попечении.

Оборотень молча отсалютовал Крейну, а потом его рука легла на рукоять сабли, стиснула ее – больше ничем пересмешник своего волнения не выдал. Отряд Краффтера уже ждал на причале, и оставалось лишь определить, кого из матросов Крейн берет с собой во дворец.

Он почему-то медлил…

– Все, хватит, – сказал феникс, когда Умберто уже открыл рот, чтобы задать вопрос. – Мы ведь справимся втроем, а?

– Втроем? – оторопело переспросил моряк, и в тот же миг из главного люка облаком черных перьев вылетел крылан, взъерошенный и очень злой.

– Кристобаль! – рявкнул он, не заботясь о секретности. – Как ты посмел запереть меня в трюме?! Не прощу!

– Если бы я тебя не запер, ты рванулся бы в Эверру сразу же и на полпути от утомления рухнул в воду, – ответил Крейн. – Угомонись! Ты нужен мне сейчас, но свою безумную ярость прибереги для цепных акул.

«…И Тори Краффтера», – мысленно прибавил Умберто.

Те жители Эверры, что уже успели проснуться и начать свои обычные дневные заботы, торопливо прятались, завидев на улицах города вооруженный до зубов отряд. А если кто-то из них вдруг обращал внимание на скользившую по мостовой крылатую тень и поднимал голову, ожидая обнаружить в небе птицу, то желание выходить из дома пропадало у него окончательно. Случись такое днем, в городе началась бы паника, но ранним утром Краффтер и Крейн беспрепятственно добрались до Ласточкиного гнезда. Дворец показался каким-то слишком уж тихим и безжизненным.

Полуоткрытые ворота как будто приглашали войти…

– Стойте, – вполголоса приказал лорд-искусник. – Тайрон, брось-ка туда камень покрупнее!

Молодой охранник повиновался, и, едва его метательный снаряд ударился о мостовую перед самыми воротами, раздался хлопок, и с одной из надвратных башенок ударила молния. Умберто уважительно присвистнул: случись кому-нибудь из них оказаться на месте камня, не миновать ему было бы мгновенной смерти… точнее, мгновенного превращения в уголь.

– Так я и думал, – кивнул Вейри Краффтер. – Тори активировал ловушки. Видите эти оконца на башнях? Если бы ваш крылан смог бы меня туда поднять…

– Вас – нет, слишком тяжело! – непочтительно перебил Джа-Джинни, опускаясь на землю совсем рядом с двумя магусами. – Да я и сам туда не пролезу. Вот кого-нибудь худого из вашего отряда я смог бы забросить наверх.

Крейн развел руками, давая понять, что спорить с крыланом не будет, и лорд-искусник, вздохнув, подозвал к себе все того же молодого охранника. Они посовещались, а потом юноша повернулся к Джа-Джинни и решительно кивнул – дескать, готов. На лице его мелькнул страх, и это от внимания крылана не ускользнуло.

– Ну, держись! – сказал он, ухмыльнувшись. – Полетели!

Оказалось, крылан вовсе не преувеличивал, когда обещал кого-то «забросить» на башенку: он действительно швырнул Тайрона – впрочем, довольно точно – и торопливо ретировался, потому что из-за островерхой крыши полетели стрелы.

– Опишите мне внутренний двор, господин Краффтер, – сказал он, приземлившись. – Надо разобраться с лучниками, иначе мы далеко не продвинемся.

На этот раз тон был совсем другой – без раздражающего сарказма, – и магус это оценил. Внимательно выслушав лорда-искусника, Джа-Джинни кивнул и без лишних слов взмыл в воздух, а совсем скоро по ту сторону ворот послышались крики.

– Путь свободен! – крикнул Тайрон из окна башенки. – Проходите!

Те, кому суждено было пережить этот день, вспоминали потом странное путешествие по коридорам Ласточкиного гнезда с плохо скрываемым ужасом. Если Умберто попал сюда во второй раз, а Крейн и Джа-Джинни – в первый, то охранники Краффтера знали каждый коридор и каждый поворот, но теперь они сталкивались с ловушками, о существовании которых раньше только подозревали. С потолка падали лезвия, из-под ног исчезали плиты пола, а любой из спрятанных в невидимых нишах арбалетов мог с одного выстрела пригвоздить к стене кого-нибудь из членов маленького отряда. Чаще всего им удавалось обезвредить ловушки при помощи советов Вейри Краффтера – лорд-искусник держал в памяти не только расположение комнат, но и все плиты, струны и прочие незаметные мелочи, приводившие в действие смертоносные механизмы. И все-таки один раз он ошибся.