Первым делом спрячем моего младшего брата. Том 1 - Чжиху Чхэ

– Кайла, чтобы стать рыцарем, тебе следовало практиковаться с раннего детства. Ты же ни разу не держала в руках меч! Или я чего-то не знаю?

Отец был прав: я, Кайла Веста, за свои семнадцать лет к мечу даже не прикасалась, что уж говорить о тренировках. По крайней мере, в этой жизни дела обстояли именно так.

– Это так. Франц, расскажи сам, учёным ты хочешь быть или рыцарем.

Маркиз строго посмотрел на сына. Франц был очень застенчивым, а под грозным взглядом отца и вовсе растерял остатки своей уверенности. Я ткнула брата в бок и прошептала:

– Франц, вспомни, что я тебе говорила.

После того как попала в этот мир, я на протяжении трёх лет повторяла брату одно и то же:

«Правда думаешь пойти у отца на поводу и стать рыцарем?»

«Временами и людей убивать придётся!»

«Ты же ненавидишь насилие?»

Некоторые верят, что человек от рождения склонен к добрым поступкам, и Франц служил тому наглядным примером. Разговоры о заветных желаниях постоянно задевали брата за живое, а я продолжала разжигать в нём жадность, эгоизм, который в оригинальной истории он подавлял в себе годами.

«Наблюдать за птицами в лесу – одно удовольствие. Ты ведь мечтал изучать дикую природу!»

«Сам же говорил, что хочешь сидеть за книгами с утра до ночи. Твердил, что мир ещё исследовать и исследовать…»

«Ты, кажется, мечтал о тихой и мирной жизни?»

Губы его мелко дрожали.

«Живи так, как хочется тебе».

За всю свою жизнь Франц ни разу не перечил отцу и матери. Он был послушным и добрым сыном, любил родных, сопереживал всему живому и хранил твёрдую веру в необходимость помогать слабым. В оригинальной истории он даже не мог оказать сопротивления обижавшим его паршивцам и лишь безропотно сносил издевательства.

– Отец… – Брат заговорил, и родители замерли в ожидании. – К-как и сказала сестра, я… хочу стать учёным. Не готов я сражаться с людьми, не для меня это!..

– Франц…

Брат вынужден был набраться немалой храбрости, чтобы произнести эту пару фраз, ведь раньше он отцу и слова против сказать не смел. Я улыбалась, а Франца всё ещё била нервная дрожь, но теперь ему, кажется, стало намного легче. Он наконец перестал отводить взгляд и во время разговора смотрел родителям прямо в глаза.

По правде говоря, ещё совсем недавно, до возвращения Франца, у меня не хватало духу попробовать изменить будущее и нашу судьбу. Три года я нашёптывала брату сладкие речи, но двигали мной исключительно жалость и стремление показать Францу, что жить можно иначе. Большего мне не требовалось.

Однако, увидев сегодня сине-багровые пятна у него на коже, я передумала. Если будущее не претерпит никаких изменений, в скором времени Франц столкнётся с куда более серьёзным унижением.

В довершение всего нашу семью будет ждать полное уничтожение.

– И да, напоминаю о своём желании стать рыцарем, отец, – настаивала я. – Разве прежде я досаждала своими просьбами?

Мой вопрос родители оставили без ответа.

Судя по имевшимся у меня воспоминаниям Кайлы Весты, девушка была очень ответственной и всегда вела себя по-взрослому, как и подобало старшему ребёнку. Если дело касалось младшего брата, она оказывалась готова пойти на любые уступки, чего и ждали от воспитанной доброй сестры. И всё же что она, что Франц были довольно слабохарактерными.

– Кхм… Не думал, что твоё желание столь велико. Вот только, Кайла, твоя церемония уже прошла, и сейчас изменить род занятий будет весьма затруднительно, – недоумённо возразил маркиз.

В этом мире церемония совершеннолетия проводилась по достижении шестнадцатилетнего возраста – независимо от того, окончил ли ты академию или нет. В аристократическом обществе именно к этому времени было принято определять, каким путём пойдёт ребёнок в будущем. Само собой, моё будущее было уже определено: мне предстояло вращаться в светских кругах.

– Не волнуйтесь, отец. Я всё улажу. И да, раз уж зашла речь о церемонии, думаю, Францу стоит сменить направление до её начала.

Всё же, если он займётся наукой, лучше приступить к делу до наступления совершеннолетия.

Поскольку отец слишком погрузился в раздумья, мне на выручку пришла мама:

– Дорогой, давай прислушаемся к детям. Тем более я не могу снова отправить Франца в подобное заведение. Я отказываюсь отпускать его! – По щекам женщины, крепко державшей сына в объятиях, текли слёзы.

– В таком случае в Кратье придётся отправить Кайлу, тебя это устраивает?

– Конечно же, я и Кайлу туда отпускать не намерена, – сказала маркиза, покачав головой. – Если она и впрямь желает стать рыцарем, достаточно пристроить её в орден моих родителей. Не имею ни малейшего желания бросать детей в столь безнравственном и опасном для них месте!

– Но один из них непременно должен окончить Кратье, дабы унаследовать наш титул.

– Пускай там учится один из твоих племянников! В них тоже течёт кровь рода Веста, они отвечают всем требованиям! – громко парировала мама.

– Исключено, – недовольно скривился маркиз Веста, чьи отношения с младшим братом, Нориксом Вестой, оставляли желать лучшего.

Послышался очередной вздох, отец отвернулся и привычным движением бросил выкуренную папиросу на пол. Прислуга кинулась убирать с ковра мундштук и пепел.

Поскольку родители никак не могли прийти к единому мнению, точку в данном вопросе пришлось поставить мне:

– Я буду учиться в Кратье. Позвольте мне поехать.

– Ни в коем случае, Кайла! – возмущённо крикнула мать в ответ на моё решение.

– Матушка, отец, я справлюсь. Взамен отдайте мне принадлежащий Францу Шуэт.

Меч Шуэт был семейной реликвией дома Веста, владельцем которой по традиции становился только глава рода, получивший рыцарское звание. Просьба передать меч была равносильна самовыдвижению на место преемника.

– Но… разве ты не собиралась забрать Шицуру?

Наряду с Шуэтом реликвией рода Веста являлся духовный щит Шицуру. Раз уж я вознамерилась в скором времени изменить будущее, оставлять Шуэт во владении Франца было попросту нельзя. Ему следует…

– Франц ведь может взять Шицуру себе, верно? Его владельцу браться за меч необязательно. – Я одарила отца спокойной, лёгкой улыбкой.

Откровенно говоря, я не особо-то горела желанием становиться рыцарем. Место главы рода меня также не прельщало, да и фамильный меч не интересовал. Моя цель ограничивалась передачей Шицуру, ведь для изменения будущего реликвия обязана была оказаться в распоряжении Франца.

– Родные дети отказываются слушать! – раздосадованно покачал головой маркиз Веста.

Принимая во внимание состояние Франца, сомневаюсь, что моё предложение отклонят. Отныне придётся потихоньку вытеснять брата с его позиций, начиная с места наследника и заканчивая учёбой в Кратье и владением Шуэтом.

Пускай я и делала это ради Франца, мои поступки принесут пользу всей семье. Для предотвращения трагедии, которая должна развернуться значительно позже, младшему брату впредь не следует привлекать к себе внимание. Он не должен попадаться окружающим на глаза до тех пор, пока не овладеет барьером Шицуру в совершенстве.

На второй день после внезапного возвращения Франца мы в сопровождении отца спустились в подземелье под поместьем семьи Веста. Там на алтаре лежал Шицуру, внешне напоминающий обычный круглый щит.

Шуэт, которому предстояло перейти ко мне, в настоящий момент оставался запечатанным в теле Франца, однако вскоре он будет извлечён.

– Ох, сомнительно всё это… Я и своё согласие дал только потому, что ты меня поторапливала. – Хотя затея до сих пор не внушала отцу доверия, он приказал Францу встать в центре начерченного на полу магического круга. – Вытяни руку, в которой запечатан Шуэт.

Франц послушно протянул левую руку, демонстрируя отцу ту её сторону, где кожа была особенно нежной и чувствительной. На запястье виднелось напоминавшее татуировку изображение крохотного меча – той самой запечатанной в теле брата фамильной реликвии, которая теперь должна быть перенесена в моё.