День, когда пропали ангелы - Смакер Шон

– Ну будет, будет, – пробормотал он.

Однако я оставался безутешен. От мистера Джинна веяло тяжелым сильным запахом, как от асфальтовой дороги после бури. Казалось, он заманивает меня в объятия, а не старается успокоить. Как только старик положил руку мне на плечи, я стал задыхаться, словно зверь, пойманный в ловушку. Однако я не представлял, что тут можно поделать, – раньше мне не приходилось отталкивать взрослого.

– Послушай, – сказал мистер Джинн, а затем, будто задумавшись, покачал головой. – Лучше присядьте, оба. Вам стоит знать.

Он опустился на землю у корней, а мы сели по обе стороны от него. Но Абра вдруг встала и переместилась ко мне, так что я оказался посередине. Я обернулся: шрам от молнии на стволе смотрел прямо в темечко мистера Джинна и спускался ему за спину. Над полями по ярко-синему небу блуждали, перепрыгивая с одной горы на другую, беззаботные облака.

– Что ты готов сделать ради возвращения своей матери? – спросил мистер Джинн. Его слова меня потрясли – он будто прочел мои мысли. Однако ответа мистер Джинн ждать не стал. – Знаю-знаю, ты бы сделал что угодно. Как и я или она, – кивнул он на Абру. – Когда умирают наши любимые, мы готовы на все, чтобы их вернуть.

И это была правда. От корней каштановых волос до подошв новых туфель, что я так и не снял после похорон, меня захлестнуло облегчение. Я был не одинок в своих чувствах, им нашлось оправдание. Однако меня терзало и другое чувство – чувство вины.

– Тогда задам другой вопрос: что, если я помогу тебе ее вернуть?

Лучик надежды пронзил меня подобно разряду тока. Это мне и было нужно, чтобы кто-то поговорил со мной и предложил помощь. Я хотел снова дотронуться до мамы, услышать ее смех, ощутить запах волос, когда она склоняется над моей кроватью, чтобы пожелать доброй ночи… И все это он мог воплотить в жизнь. Глубоко в душе я знал: старик действительно на это способен.

Однако и надежда, и доброе предчувствие лопнули, точно мыльный пузырь, от голоса Абры.

– Да вы рехнулись. Хотя нет, не рехнулись. Вы само зло.

Мной овладела паника. Абра должна была немедленно заткнуться! Пусть мистер Джинн говорит дальше, подпитывая угли надежды, тлеющие у меня в сердце. Без мамы мне и жить не хотелось. Я буду бороться за ее возвращение, и неважно, сколько уйдет времени и что ради этого придется сделать.

– Заткнись! – велел я. – Помолчи.

Ни разу я не разговаривал с Аброй так грубо. Она была моим лучшим другом, так что поступил я скверно. Абра посмотрела на меня, точно я влепил ей пощечину.

– Я могу помочь, – вкрадчиво пообещал мистер Джинн, достал гребень и принялся длинными движениями зачесывать волосы назад. Он проделывал это снова и снова. – Но и мне понадобится твоя помощь.

Абра встала.

– Прекратите, или я расскажу мистеру Чемберсу про ваше вранье! Хватит этих сказок, или я вообще всем расскажу.

– Думаешь, они тебе поверят? – все еще тихо и вкрадчиво осведомился сосед. – Что ты расскажешь: как на вас напали стервятники? Расскажешь об Амароке?

Абра задумалась. Никто ей не поверит – не поверит во всю эту чушь.

– Ну и что будет, если вы ее вернете, – спросила она, – если Древо сработает? Вытащите маму Сэма из могилы прямо во всех этих шмотках из похоронного бюро? Нельзя воскресить кого-то из мертвых! Это невозможно!

Услыхав про могилу, я вскочил и уставился Абре в глаза. В тот миг я ее ненавидел или, по крайней мере, ненавидел то, что она воплощала, – конец моих надежд и окончательность смерти.

– Не смей так говорить о моей матери, это отвратительно!

Во мне поднялась злость, и я ей поддался. Сбросить оковы контроля, позволить бурлящему гневу вскипеть оказалось приятно. Он зародился в той тьме, что скрывалась в глубине моей души. Я в упор уставился на Абру и произнес слова, которые меня и самого удивили:

– Убирайся. Немедленно! – И указал на дорогу.

Лучше бы я ее ударил.

Лицо у Абры помертвело от боли, а потом залилось краской. Глаза наполнились слезами, как свежие лужи под весенним дождем. Всхлипнув, она заплакала по-настоящему, наградила меня хмурым взглядом и протиснулась мимо. Выйдя из-под сени старого дуба – дерева со шрамом, – Абра сначала ускорила шаг, а потом и побежала. В конце переулка оглянулась на нас, замедлила ход и скрылась из виду. Я наблюдал за ней, не отводя глаз.

– Я могу это сделать, – повторил мистер Джинн, словно ничего не случилось. Словно Абры с нами никогда и не было. – Но мне нужна твоя помощь.

Я посмотрел на дерево.

– Все что угодно, – ответил я, и будто бы пожал протянутую руку, скрепляя сделку. Сделку, которую не имел права разорвать.

Я думал, мистер Джинн скажет что-нибудь, продолжит разговор, но он лишь смотрел в сторону церкви. Я проследил за его взглядом.

Три больших черных собаки рыскали по переулку. Они смахивали на немецких овчарок, только шкура была целиком черная, а носы – короче. Длинные розовые языки свисали из пастей с огромными белыми зубами. Это были те же псы, что задрали сурков.

По мере приближения стаи тьма в моей душе разрасталась. Словно она была живым существом, эта тьма, и все мои внутренности сжались, будто посудная тряпка, которую выжимала мама, перед тем как развесить ее на кране для просушки. И как мыльная вода вытекает из тряпки, из меня вытекло все добро. Отныне существовала лишь одна цель: найти Древо и вернуть маму. На остальное мне было плевать.

Похоже, собаки направлялись прямо к нам. Пусть во мне сгустилась тьма, я все равно их опасался – слишком непредсказуемыми они выглядели, слишком злыми. Я бросил взгляд на дерево – без лестницы до первых веток мне не добраться – и приготовился бежать. Посмотрел на мистера Джинна: что он собирается делать? А сосед совершал странные пассы руками и что-то бормотал себе под нос. Должно быть, собаки каким-то образом его услышали даже на таком расстоянии. Они свернули в сторону и побежали в том же направлении, куда ушла Абра.

– Что это вы творите? – встревожился я.

– Они защитят нас, – заявил он.

– Как стервятники? – Хотел я того или нет, слова прозвучали как обвинение.

– Стервятники уже знают, что мы с тобой команда, и не причинят тебе вреда.

Я разинул рот от удивления.

– Так это они вас защищали?

Джинн не ответил. У меня в душе поднялась волна страха.

– Вы отправили стаю за Аброй?!

– Они ей не навредят, – заверил старик. – Их задача – оберегать нас.

Он нарочно подчеркнул «нас», словно Абра больше к «нам» не относилась. Будто она перешла в другую команду и собаки должны защитить «нас» от «нее».

– Все из-за дуба, на котором погибла твоя мать, – сказал мистер Джинн, пытаясь объяснить присутствие собак. – Появятся и другие. Древо Жизни где-то поблизости.

Мне стало горько, и я вдруг утратил уверенность в себе. День выдался жаркий, а на мне все еще была парадная одежда. Солнце медленно катилось к западу, но духота не схлынет еще часа четыре, а то и пять. И даже ночь не подарит прохлады. Вот бы все это оказалось сном! Проснуться бы – и никакая молния не ударяла в дерево, мама не останавливала машину, я не подбирал Икара, не ходил в антикварный магазин и не видел каракулей на столе.

– А животным-то зачем сдался дуб? – спросил я.

– Все в природе жаждет вечной жизни, – монотонно, словно давно заученное заклинание, произнес старик. – Никто и ничто не желает умирать. Древо Жизни должно возродиться где-то рядом с погибшим дубом.

Его слова порхали в воздухе, напоминая напевы цыганок – те, что невозможно было разобрать. Живые слова.

– Что я должен сделать?

– Древо – основной элемент, но нам необходимо нечто большее. Нужно подходящее вместилище для саженца, обязательно каменное, а также правильная влага и правильный свет.

Увидев, что я совершенно сбит с толку, мистер Джинн озвучил весь список:

– Четыре предмета, четыре сезона, четыре реки. Ясно тебе?

Я кивнул, хоть ясно мне не было. По крайней мере, не все.

Мистер Джинн покачал головой и отмахнулся.