Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл
419
В письме к сыну от 23 апреля 1944 г. (П, с.73) Толкин пишет: «В среду утром читал Льюису и Уильямсу <<К.С.Льюис (Клайв Стейплз Льюис, 1898–1963 гг.) – писатель, преподаватель Оксфордского университета, один из ближайших друзей Толкина, особенно в тридцатые–сороковые годы. Дружба эта имела огромное значение для обоих и – сегодня можно смело утверждать это – для истории. Без поддержки Льюиса ВК вряд ли был бы закончен и едва ли увидел бы свет. В свою очередь Толкин оказал Льюису услугу, которую трудно переоценить, – способствовал обращению последнего в христианство (до знакомства с Толкином Льюис был убежденным атеистом). Это обращение стало возможным не в последнюю очередь благодаря схожим взглядам друзей на миф и роль воображения в человеческой жизни. Толкину удалось убедить Льюиса в истинности мифа, воплощенного в истории, – смерти и Воскресении Христа. Истории этого обращения, случившегося в одну достопамятную ветреную ночь, проведенную в дружеских беседах, посвящено программное стихотворение Толкина «Мифопоэйя» (впервые опубликовано в кн. «Дерево и лист» (Tree and Leaf. London) в 1991 г.). Вокруг Льюиса и Толкина сформировался легендарный ныне неформальный кружок «Инклингов», куда входило еще несколько писателей и преподавателей Оксфордского университета, в том числе Ч.Уильямс (см. с. 614).
После своего обращения в христианство Льюис сделался страстным его апологетом и проповедником. Популярность его книг на христианские темы остается и по сей день исключительно высокой (в том числе в России, где Льюиса в течение многих лет активно издавал самиздат). Особенной любовью пользуется его цикл детских сказок о вымышленной стране Нарнии и льве Аслане (аллегория Христа). В нарнийских сказках Льюиса легко угадываются общие с Толкином мотивы.
В письме к сыну Майклу (декабрь 1963 г., П, с.341) Толкин пишет о Льюисе: «Мы многим обязаны друг другу, и дружба наша… всегда оставалась неизменной. Он был великим человеком».
Чарльз Уильямc (1886–1945 гг.) присоединился к кружку «Инклингов» в начале войны. Имел глубокое влияние на Льюиса. Уильямc был в числе тех, кому Толкин читал главы незаконченного ВК. Наследие Уильямса как писателя включает прозу, поэзию, драму, богословские трактаты, исследования по церковной истории, биографические эссе, литературную критику.
Первая книга Уильямса, «Небесная война», была опубликована в 1930 г. (раньше, чем начали публиковать свои книги Льюис и Толкин). До своей смерти Уильямс успел издать двадцать восемь книг. Толкин отзывался о творчестве Уильямса с уважением, однако без энтузиазма и оценивал его книги как по большей части ему чуждые. Одной из отталкивавших Толкина черт Уильямса было увлечение последнего оккультизмом (например, один из романов писателя основан на символике гадальных карт Таро), которого Толкин, как правоверный католик, не принимал категорически. Однако беседы и дружеские встречи двух авторов в кружке «Инклингов» были взаимно плодотворными, и нередко Толкин вспоминал о них с благодарностью и уважением.>> отрывок из второй главы – «Переход через Мертвые Болота» – и снискал одобрение… Я уже пренебрег не одним делом, чтобы продолжить работу над книгой. Работа засосала меня с головой, и мне приходится силой усаживать себя за гранки экзаменационных работ и лекций».
420
В письме к К.Баттен–Фелпс (осень 1971 г., П, с.113) Толкин пишет: «Вы говорите о «душевном здоровье и святости», которые, по Вашим словам, Вы увидели в моей книге, и утверждаете, что они «представляют силу уже сами по себе». Я глубоко тронут. Ничего подобного мне еще не говорили. Но по странной случайности, когда я начал писать Вам, ко мне пришло еще одно письмо – от человека, который представился как неверующий, или, по его словам, «бывший неверующий, в котором только–только забрезжило религиозное чувство». «Вы, – пишет он, – создали мир, где вера разлита во всем. Она не имеет видимого источника и похожа на свет из незримой лампы». На все это я могу ответить только одно: о своем собственном душевном здоровье никто не может судить беспристрастно. Если душевное здоровье присутствует в чьих–либо трудах или освещает их подобно некому всепроникающему свету – это идет не от автора, а через автора. И никто не может заметить этого и описать, если в нем самом нет этого света. Не будь его в вас обоих, вы ничего не увидели бы и не почувствовали или (если бы в вас жил какой–нибудь другой дух) исполнились бы презрения, испытали бы тошноту и ненависть. «Листья из эльфийской страны! Фу!», «Лембас!», «Пыль и пепел, мы этого не едим, нет!» «Властелин Колец» мне не принадлежит – в этом у меня нет никаких сомнений. Я помог ему появиться на свет, но дальше он пойдет сам, предназначенным ему путем, хотя я, естественно, принимаю в его судьбе глубокое участие – как отец в судьбе ребенка. Мне утешительно знать, что у него есть добрые друзья, которые могут защитить его против злобы врагов (жаль, однако, что при этом не все дураки сосредоточились исключительно в лагере противника!)».
