Звезда Запада - Мартьянов Андрей Леонидович

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117

Немногие наблюдали за происходившим в районе Вадхейма со стороны и издалека, но чьи бы глаза ни обратились к юго-западному побережью Норвегии, грандиозное зрелище, развернувшееся перед ними, могло повергнуть любого в состояние, близкое к тому, в котором находился уже отец Целестин.

В предутренних сумерках на западе грозно разгорелась ярчайшая звезда, метнув один из своих лучей к лесистому берегу. Издалека казалось, что фьорд и прилегающая к нему местность накрыты гигантским белым куполом – будто облако спустилось с небес и улеглось отдохнуть на землю. Вокруг него всё казалось чёрным или тёмно-серым, настолько ясно сиял колдовской покров, мерцавший бело-голубым светом. Изредка с его вершины в пока ещё тёмное небо ударяли слепящие молнии, тотчас исчезая в будто бы накалившемся воздухе. За многие лиги был ясно различим смутный гул, а иногда и чудовищный грохот, шедший из глубин тугой, плотной, клубящейся массы, накрывшей берег.

Страшен гнев древних богов!

И вдруг всё кончилось. Многие вадхеймцы, кто был крепок душой и телом, кто не потерял сознания от ужаса или усталости, почувствовали, что непроглядная белая мгла начала рассеиваться, удары, сотрясавшие землю, прекратились, не сверкали более огненные вспышки и не слышны были нечеловеческие голоса. Столь же внезапно померкли и угасли огни пожаров, и ласковый, тёплый весенний ветерок, в который превратился неистовый ураган, унёс прочь дым и остатки таинственного тумана.

– Отец Целестин, проснись! – пронёсся в сознании монаха чей-то голос. Вроде бы... вроде бы Гладсхейма? – Проснись и зри! Сам Эйреми Владыка явился к нам!

В этом голосе звучали такое благоговение и сила, что святой отец сразу пришёл в себя, поднялся, оперевшись на правую руку, и обратил совершенно безумный взгляд вниз, к подножию холма, где сиял в свете звезды битый лёд залива, казавшийся сейчас алмазным.

Многие десятки жителей посёлка тоже устремили свои взоры к явленному им чуду. Нет, не чуду. Чудо – это что-то сказочное, легендарное, чего в жизни и быть-то не может. А здесь блистали перед людьми невиданная мощь и великолепие – настоящие и осязаемые. Великая Сила прошлого, тайна тысячелетий, пришедшая по зову обречённых, средоточие Блага и Света, Мощи и Власти, что не являлись на грешную землю после Христа вот уже восемь с половиной столетий.

Всадник на огромном белоснежном коне, сиявшем во мгле перед рассветом ярким серебром.

Белый плащ вьётся по ветру, драгоценный доспех бросает блики, волосы подобны расплавленному золоту; лик грозен, но в серых, как летняя тень над водопадом, глазах радость и сострадание, гнев и милость.

И тут грянул глас его:

– Живите! Давно я не приходил по такой просьбе в Мидгард, но что сделано, то сделано, пусть и пошёл я против воли других Сил. Помните, люди рода Элиндинга, об этом дне и искупите мою вину перед Эйра и Силами делами своими. Я сказал – вы слышали.

Вновь поднёс всадник к губам рог и вострубил, и дрогнула земля под копытами коня. Полыхнула звезда на западе, Эйреми развернул скакуна, и тот, взвившись в воздух, помчался по звёздному лучу, что начал истончаться и меркнуть. В последний миг отец Целестин увидел, как словно разорвалось небо над океаном и Великий Дух исчез в образовавшемся проёме. И ещё глаз монаха различил появившиеся на мгновение башни и купола какого-то города, перед которым померкли бы и Рим, и Багдад, и Константинополь...

Или чудилось всё святому отцу?

Как знать...

К монаху нежданно-негаданно подбежал Видгар и помог подняться. «Жив, жив, слава Иисусу да Богородице! – думал отец Целестин, глядя на воспитанника. – Ранен, правда, легко, так ведь ничего, заживёт щека-то! А что же, собственно говоря, случилось? Что было?»

Было же вот что: Вадхейм наполовину выгорел, но нигде не замечалось тления или горячих углей. Ни дымка. А где даны? Где они? Тут монах как следует огляделся и осенил себя крестом. Причём не один раз.

То, что творилось у ворот, описанию не поддавалось. Все нападавшие, прорвавшиеся за тын, были мертвы, но у большинства ни ран, ни царапин, ни ожогов на телах глаз не замечал – будто их постигла обычная внезапная смерть. Только на лицах застыл невиданный ужас. То же за стенами – трупы лежат в беспорядке, иные так, словно пытались убежать, скрыться от вездесущей ярости древнего бога. И ни одного живого.

Вначале поддерживаемый Видгаром, потом самостоятельно отец Целестин попытался обойти Вадхейм. Ноги подкашивались, сердце колотилось, иногда тошнота подступала к горлу, но он осмотрел всё, в том числе и оставшееся от лагеря датчан. Везде кровь. Обледеневшая земля покрыта красной застывшей коркой. Множество тел лежит чёрной массой у разбитых ворот. На многих следы оружия – раны, нанесённые клинками вадхеймцев. У всех погибших оружие в руках стиснуто в последнем предсмертном усилии так, что теперь и не разжать мёртвых ладоней. А это кто? Глянь-ка, Бьёрн Скёльдунг... Ну вот, гордый датчанин, ты и нашёл свой конец. Сбылось предсказание Торира...

Через некоторое время монах вернулся к себе в домик, который по странной случайности уцелел – из брёвен торчали несколько стрел, на которых видна подпорченная огнём пакля, – заложил дверь жердью, пал на колени перед распятием и так, в молении, не прерываясь ни на сон, ни на еду, провёл весь день. Лишь вечером, ни жив ни мёртв, отец Целестин упал на ложе и мгновенно заснул, не услышав ни стука в дверь, ни зова Сигню, что принесла ему ужин.

Пока монах погружался в общение с Господом Богом, Торир, хоть и не менее святого отца уставший и ошарашенный случившимся минувшим утром, развил невероятную активность, понимая, что в данный момент людям нельзя расслабляться. Все, от мала до велика, включая жену и дочерей конунга, а также всех его родичей, взялись за работу. Часть мужчин была послана рубить деревья, остальные же оттаскивали тела врагов далеко за ограду, к подножию холма, и к вечеру возле поднявшегося к ненастному небу строя лесных исполинов был сложен огромный погребальный костёр.

Это было странно, но никто не заметил, как зарубцевались раны, полученные в былом бою, как даже те, кто был ранен тяжело и находился почти при смерти, поднялись на ноги, будто и не почувствовав на себе тяжести датского меча или остроты стрелы. На ходу Торир считал погибших: своих было больше сотни, данов же бессчётно – все до единого пали под равнодушной дланью Силы, что явилась в Вадхейм. Один Видгар только подивился, глядя на совершенно здорового дружинника именем Эйрик, в которого при нём, при Видгаре, попали три стрелы врага, да ещё и мечом по груди задели; Видгар был уверен, что Эйрик мёртв, пусть и отнесли его женщины, умирающего, в один из домов, где собирали раненых. А вот же он, и по-прежнему здоров и бодр!

«Точно, Эйреми помог! Да и щека у меня не болит. Ох неспроста это!»

Другим же было не до раздумий. В огромном квадрате у подножия холма были сложены вперемешку тела своих и врагов, брёвна, хворост. Страшная гора из дерева и человеческой плоти упорно не занималась, хоть и обильно полита была маслом из уцелевших запасов: земля и дерево сырые, да и тучи к вечеру сгустились, пошёл дождь пополам со снегом.

Жители Вадхейма спустились вниз, к лесу, проститься со своими павшими и отдать дань уважения чужим, ибо и они были воинами, хоть и врагами, что напали внезапно и не пощадили бы никого. Десятки факелов полетели в сложенный костёр, но огонь словно не хотел делать своё дело.

И тут стоявший рядом со сложенным костром скорби Видгар вдруг преклонил колено и обратился лицом на запад, где догорали в облаках последние отблески заката. К удивлению всех, его примеру последовал и конунг. Тогда же, один за другим, каждый из оставшихся в живых сделал то же. Что шептал Видгар – не расслышал никто, но, словно получив неведомый ответ, он поднялся:

– Отойдите все. Отойдите.

Он стал медленно отодвигаться от брёвен, и за ним, удивлённо перешёптываясь, пошли люди.

В погребальный костёр ударила молния. Сине-белый зигзаг появился ниоткуда, земля под ногами качнулась, налетевший порыв ветра раздул пламя, и огромный костёр предстал перед глазами вадхеймцев. Горело ясно, жарко, огонь пожирал тела и дерево с чудовищной быстротой – огонь бесшумный, яркий до рези в глазах, синеватый понизу и белый над брёвнами, – поднимался в горячий вихрь, вознёсшийся высоко над верхушками столетних елей. Густой, жирный дым рванулся чёрным столбом в нежданно прояснившиеся небеса, унося с собой частицы плоти тех, кто покинул ныне пределы Мидгарда, уйдя к Одину в Вальхаллу, чертог героев – эйнхериев. Каждый из погибших умер как должно – с мечом в руке. И не было сейчас разницы меж норвежцами и теми, кто пришёл с юга. Пламя, зажжённое Силой с заката, стало для всех единой могилой, и лишь чёрный пепел, кружащий в холодном воздухе, опускался на снег и лёд, пятная чернотой смерти тающий зимний покров вадхеймского холма...

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117