Дети Великого Шторма. Трилогия - Осояну Наталия

Компаньонка ушла, то и дело оглядываясь, словно ей хотелось еще хоть чуть-чуть побыть рядом с крыланами. «Неужели она не понимает, что здесь творится? – подумал Амари. – Вот глупая…»

– Вы искали меня, ваше высочество? – спросил Рейнен. Амари взглянул на профиль стоящего рядом ворона, чьей изуродованной ожогом щеки сейчас не видел, и невольно удивился бесстрастному выражению его лица. – Чем могу быть полезен?

Вопрос застал принца врасплох: а зачем, в самом деле, он так стремился повидаться со старейшиной клана Ворона? Уж точно не ради того, чтобы вместе вспомнить о прошлом. Конечно, три года назад Рейнен повел себя как друг, но заслуживал ли он доверия теперь?..

– По правде говоря, я даже не знаю, с чего начать… – медленно проговорил Амари и вдруг ощутил пристальный взгляд крылана: Джа-Джинни слегка успокоился благодаря стараниям Лейлы, но это вовсе не означало, что он смирился с произошедшим. В его больших глазах, которые сейчас совсем не походили на человеческие, светилась такая ярость, что Амари онемел.

– Ты не знаешь, что такое правда, – хрипло сказал Джа-Джинни и не обратил никакого внимания на встревоженный возглас своей подруги. – Ты маленький лживый сын кракена! Нет, не сын кракена – ты кусок медузы! Кто бы мог подумать, что нас погубит не какое-нибудь морское чудовище, а тварь, которую Кристобаль приютил и обогрел…

– Я бы не стал торопиться с выводами, – встрял ворон-алхимик. – Ты слишком горяч, Джа-Джинни, а это еще никого до добра не доводило.

– О да! – воскликнул крылан. – Я горяч и очень глуп, а потому идите-ка вы оба со своим добром к Меррской матери! Ты, безымянный, – еще один лжец! Какие песни ты мне пел о том, что не знаешь, есть ли в этом мире еще крылатые люди, когда Лейла находилась всего-то этажом выше!

Рейнен улыбнулся:

– Советую тебе получше покопаться в воспоминаниях, друг мой. В тот вечер я всего лишь отвечал на твои вопросы и ни разу не сказал, что ничего не знаю о крыланах, тем более – о подобных тебе. Ну и Лейла – она же не совсем крылан, ты не можешь притворяться, что не знаешь этого…

Джа-Джинни свирепо уставился на алхимика, из его горла вырвалось шипение.

– Что касается меня, то я знаю многое, но далеко не обо всем могу говорить, – продолжил ворон. – Я подчиняюсь приказу капитана-императора – тебе известно, что это значит. Но… хм… видишь ли, именно этот приказ не так уж строг, его можно обойти. Для этого нужно всего-навсего правильно задать вопрос… – он чуть помедлил. – И я все расскажу.

Крылан прищурился, пробормотал еле слышное ругательство – и, резко развернувшись, взлетел. От его крыльев поднялся ветер, едва не сбивший с ног Амари и Рейнена, а Лейле, чтобы устоять на ногах, пришлось раскрыть собственные крылья.

– Ему некуда улетать, – сказала она негромким мелодичным голосом. – Успокоится и вернется. Только сомневаюсь, что он сумеет подобрать правильные вопросы… Ведь даже мне это так и не удалось.

Рейнен пожал плечами:

– Попытайте счастья вдвоем. Так что же, ваше высочество? Я весь внимание.

«Похоже, вас ничто не может удивить», – подумал Амари, а вслух сказал:

– Вы, верно, уже знаете, как я потерял дар Соловья и приобрел дар Цапли? – Алхимик кивнул. – Так вот, мастер Рейнен… нельзя ли сделать так, чтобы все стало по-прежнему?..

Фаби совсем недалеко ушла от озера: оказавшись возле беседки Ризель, она вдруг почувствовала сонливость и поняла, что должна срочно прилечь, потому что иначе просто упадет. Мысль, что ей сейчас предстоит вновь покинуть собственное тело и отправиться странствовать по Облачной цитадели, пугала уже не так сильно – в конце концов, накануне ночью ей удалось вернуться.

Беседка, к счастью, пустовала.

Направляющие линии на стенах днем кажутся тусклыми, почти незаметными, но все же ей удается быстро отыскать среди них нужную. Перемещение, как и в прошлый раз, мгновенно, только вот перед собой она видит вовсе не Ризель.

– …Так ты вообще ничего не помнишь о своем прошлом? – спросил капитан-император. Комната, в которой он находился, была Фаби незнакома: слегка напоминая кабинет Ризель, она казалась более мрачной из-за преобладания темно-синего цвета. – Ни родителей, ни брата?

Он обращался к той, чье появление накануне оказалось столь неожиданным для всех, включая и Ризель, – целительнице по имени Эсме. Загадочная девушка стояла у окна и с тоской глядела сквозь стекло – так смотрит сквозь решетку зверь, лишь недавно осознавший, что утратил свободу навсегда. Она медлила недопустимо долго перед тем, как ответить на вопрос Аматейна, но отчего-то он не рассердился.

– Я уже говорила это много раз, ваше величество. Если вы не верите мне, то можете спросить любого другого целителя – мы умеем избавляться от воспоминаний насовсем. – Она снова помолчала, а затем спросила: – Зачем вам мое прошлое?

– Люблю тайны, – сказал капитан-император, и Фаби, впервые наблюдая за ним без страха, поняла: лжет. – Люблю все, что скрыто от посторонних глаз, – это так волнует, знаешь ли!

– Знаю, – согласилась его собеседница. – Значит, ваше величество, вы из-за своей любви к тайнам украли карту? Полагаю, это и впрямь было… волнующе.

– Я так и знал, что нахальство Фейры заразно, – сказал Аматейн изменившимся голосом. – Карта принадлежит мне по праву, и тебе это известно.

Эсме покачала головой:

– Видите ли, ваше величество, я читала легенду из Книги Основателей – настоящую легенду. Уж не знаю, откуда ее взял некий пират по прозванию Звездочет, но… мне, вероятно, не стоит продолжать?

В тот же миг рука капитана-императора взметнулась, и целительницу развернуло, прижало к стене. Эсме судорожно вздохнула и закрыла глаза – очевидно, поняв, что одним движением пальца Аматейн может сломать ей шею, – но все-таки страх так и не появился на ее бледном лице. Оно было… отрешенным.

– Тебе почти удалось вывести меня из равновесия, – прошипел капитан-император. – Не советую повторять то, что ты сейчас сказала, в присутствии посторонних, потому что я знаю твою слабость. Мы поняли друг друга, да? Если не хочешь, чтобы его страдания стали невыносимыми даже для феникса, будь послушной девочкой.

– Почему? – сдавленно проговорила Эсме. – Почему вы мучаете меня? Попросите об исцелении, и все закончится… Почему вы не просите?

Аматейн опустил руку, и целительница рухнула на пол.

– Неужели ты хочешь умереть?

– У меня нет другого выхода… – ответила она очень тихо. – Видимо, так суждено.

– Глупый ребенок, – подытожил капитан-император, негромко рассмеявшись. – Тебе суждено меня исцелить, но не сейчас. Пока что мы оба к этому не готовы… но торопиться и не надо. Времени у нас достаточно.

«Достаточно для чего?» – подумала Фаби, и вдруг заметила, что Эсме подняла голову и устремила взгляд куда-то вверх, как будто увидела нечто интересное на потолке комнаты, за спиной у Аматейна.

Целительница смотрела на нее.

Знакомый вихрь вновь подхватил Фаби, пронес над дворцом, над садами, чтобы грубо и бесцеремонно швырнуть ее душу туда, где дожидалось тело. Она пришла в себя с ощущением, будто успела вынырнуть из морской глубины за мгновение до того, как кончился запас воздуха.

– Не объяснишь, что с тобой произошло? – заинтересованным тоном спросил черный крылан, и Фаби еле сдержала испуганный возглас.

Человек-птица сидел напротив – знать бы, как давно он здесь? – и глядел на нее. На его треугольном лице не осталось и следа недавнего бешенства, даже наоборот – он был само спокойствие и доброжелательность. Ну, еще немного любопытства.

– Я уснула, – сказала девушка. – Полдень… жарко…

– Полдень… – задумчиво повторил крылан. – Хм… а ты уверена, что спят именно так – сидя, да еще и с открытыми глазами?

Фаби хотела возразить, но вдруг испытала очень неприятное ощущение – под веками жгло, словно туда попала соленая морская вода. Она закрыла глаза, и стало немного легче. Выходит, это черное существо говорит правду…