Пробуждение тьмы (СИ) - Демидов Джон

Он достал свой смартфон, несколько секунд искал что-то в памяти, а затем показал экран своему собеседнику.

Тот наклонился, его глаза, обычно полуприкрытые от скуки, вдруг расширились. На экране была фотография, сделанная, судя по всему, на телефон в дикой спешке, из-за чего была немного смазанной.

На ней была запечатлена кровать в какой-то шикарной спальне, и по обе стороны от неё, из-под матраца, проросли… корни. Толстые, древесные, неестественно крупные корни.

— Что… что это за хрень? — выдавил Андрей. Вся его напускная лень и снисходительность испарились, сменившись настороженностью профессионала, увидевшего необъяснимое.

— Это, мой дорогой, — тихо произнёс Инициатор, — снимок из спальни сына одного очень уважаемого человека. Сына, который пропал и ни с кем не выходит на связь. Этот снимок прислал мне наш человек в полиции.

Он выдержал паузу, глядя, как на лице Андрея сменяются эмоции: недоверие, недоумение, и наконец — холодное, пронизывающее осознание.

— Так что, как ты думаешь, — продолжил Инициатор, — это тоже совпадение? Быдлотня? Или кто-то сумел не только уйти из-под нашего носа, но и… развить свой дар до такого уровня?

Андрей молчал несколько секунд, переваривая информацию, после чего медленно выдохнул:

— Чёрт… Похоже, мы где-то серьёзно облажались. Кто-то ушёл. И мало того что ушёл… он освоил такие фокусы, о которых мы и не мечтали. Это… это чёртов прорыв и огромная угроза.

Инициатор одобрительно хлопнул его по плечу, жестом почти отеческим, но в его прикосновении не было ни капли тепла. — Вот и я так подумал. Поэтому твоя новая задача, помимо Китая, — найти этого вундеркинда. Выяснить, что с ним произошло, как он это сделал, и доставить его сюда. Живым и невредимым. Всё остальное — второстепенно.

Его голос стал тише, но в нём зазвучала непреклонная сталь. — Найди его, Андрюша, иначе… твои промахи станут достоянием Совета, и я очень сомневаюсь, что они отнесутся к ним так же снисходительно, как я.

Глава 12

Переезд

С некоторым трудом утрамбовав все покупки в достаточно объёмный багажник «Нивы», мы наконец тронулись в сторону своего нового дома. Дилшод был очень уверенным водителем и дорога под колёсами нашего автомобиля постепенно меняла свой характер.

После хаотичного, нервного мелькания городских районов и гулкого потока МКАДа Дилшод свернул на какую-то трассу, ведущую вглубь области. Некоторое время мы ехали так, а потом асфальт вообще сменился на ровную, укатанную грунтовку, по обеим сторонам которой расстилались бескрайние поля, тронутые летней зеленью.

За время пути я с удивлением отмечал, что с каждой пройденной милей в Дилшоде происходила разительная перемена. Его плечи, прежде напряжённые и собранные, расслабились, жёсткие складки у рта разгладились.

Вскоре он и вовсе начал насвистывать что-то себе под нос, а потом даже потянулся к магнитоле, чтобы спустя несколько секунд из динамиков машины полился негромкий, мелодичный напев на узбекском — то ли народная песня, то ли современная эстрада, но звучавшая непривычно и тепло.

Я поймал его взгляд в зеркале заднего вида — он улыбался. Открыто и по-настоящему. Заметив мой интерес, он спросил меня хрипловатым голосом:

— Что, брат, удивляешься?

— Немного, — признался я, и тут же добавил: — В городе ты был совсем другим.

— В городе мне не дышится, — просто сказал он. — Там многие на таких как я смотрят косо и с предубеждением. То ли дело здесь. Здесь воздух чистый. Здесь я дома.

Его слова отозвались во мне глухим эхом. Да, Дилшод говорил чистую правду. Раньше я не замечал, но город действительно давил, заставляя быть кем-то другим, и постоянно жить настороже. А здесь… здесь уже от одного воздуха в груди становилось легче.

На моём плече почувствовалась тяжесть. Дарина, измождённая пережитым стрессом и дорогой, уснула, а её дыхание стало ровным и глубоким. Я осторожно повернул своё плечо, чтобы ей было удобнее, и накрыл своей курткой, чтобы её не продуло. Она едва заметно улыбнулась, причмокнула губами, и прижалась ко мне крепче прежнего.

Я смотрел в окно на проплывающие мимо перелески, одинокие домики, стада коров и чувствовал, как в голове сам собой начинает выстраиваться план. Первое и самое очевидное — наладить быт. Крыша над головой, еда, тепло. Без этого ни о чём другом думать было нельзя. Но параллельно с этим в сознании назойливо маячил другой, виртуальный, но оттого не менее важный фронт работ — «Эриния».

Дамоклов меч квеста Аланы всё ещё висел надо мной. Жалкая пятёрка разумных отделяла меня от завершения этого этапа и, я чувствовал, что этап этот явно не будет последним… Мысль о игре вызывала странное чувство — тоска по привычному миру, по возможностям, которые он давал, и в то же время — лёгкое отвращение ко всей той мишуре и пустой суете, что царила вокруг него. Юлька в «Ашане» была живым тому подтверждением.

И тут меня осенило. Я так и не спросил у Дарины о её встрече с Ромкой Синельниковым! Именно он должен был рассказать ей про систему «Авессалом» — ту самую, что, совсем недавно весьма доходчиво угрожала нам полным уничтожением наших игровых персонажей…

Но сейчас она так сладко спала, отогреваясь после пережитого стресса, что будить её рука у меня совершенно не поднималась. Да и обсуждать такие вещи при Дилшоде… Нет. Это был слишком опасный разговор, чтобы вести его с кем-то, кроме нас двоих.

Чтобы зайти в «Эринию», нужен был интернет. Но не просто подключение к какой-то точке доступа, а что-то надёжное, анонимное, что нельзя будет отследить до нашей деревни. В голове сразу же всплыло имя — Лёха «Борода». Один из немногих старых друзей, кто шарил в компьютерных дебрях по-настоящему. Хакер не из кино, а самый настоящий практик. Его возможностям в сфере кибернетики не было разумных пределов, и он мог делать такие вещи, которые мне даже не снились.

Не долго думая, я достал телефон. Приём тут был так себе, одна-две палочки, но для СМС хватало. Я набрал короткое сообщение, опуская все детали: «Лёх, привет. Нужен совет по настройке устойчивого и незаметного канала. Есть идеи?» Отправил.

Ответ пришёл почти мгновенно, словно он сидел и держал в руках телефон, желая как можно скорее мне ответить: «Степан⁈ Ты живой? А мне говорили, ты… короче. Рад, чёрт возьми! Канал — это запросто. Есть парочка вариантов. Спишемся подробнее, когда будешь на месте. Брось мне установочные данные из того, что у тебя есть, а я уж дальше всё тебе раскидаю».

Я убрал телефон с лёгким чувством облегчения. Один пункт в списке дел уже начинал потихонечку решаться.

Тем временем «Нива» уверенно съехала с грунтовки на настоящую просёлочную дорогу, и тут началась та самая, знаменитая нивовская тряска. Машина подпрыгивала на колдобинах, кренилась в рытвинах, и совсем не удивительно, что Дарина проснулась от первого же серьёзного удара подвески о кочку. — Ммм? Что? Мы где? — она протёрла глаза, оглядываясь с лёгким испугом.

— Почти на месте, — успокоил я её, обнимая за плечи. — Поспи ещё, если хочешь.

— Не, я уже проснулась, — она потянулась, как котёнок, и прильнула к окну. — Боже, как здесь красиво…

За окном проплывали бескрайние луга, рощицы, вдали виднелась гладь небольшого озера. Воздух, врывавшийся в приоткрытое окно, был густым, насыщенным ароматами трав и цветов.

Минут через тридцать на горизонте показались знакомые очертания деревни. Дилшод, не сбавляя скорости, пронёсся по главной (и единственной) улице, после чего свернул на самую её окраину, к дому, на который раньше я не обращал никакого внимания.

Он стоял немного в стороне от остальных, за покосившимся, но ещё крепким деревянным забором. Дом был старым, рубленым, из толстых брёвен, почерневших от времени и непогоды, но выглядел он на удивление добротно и основательно.

Высокая, крутая двускатная крыша была покрыта свежим тёмным шифером, а на окнах были резные деревянные ставни, которые сейчас были распахнуты настежь. К дому примыкал просторный, но пустой сейчас сенник.