Цветы пиона на снегу. Том 3 - Маро Моргана

Волос Цзинь Хуэя засиял так ярко, что залил светом всю комнату, и Вэнь Шаньяо почувствовал неприятный укол в груди. Он зажмурился и раскрыл глаза уже в своей комнате. Сердце бешено стучало, а волосы взмокли от пота. Кажется, он все же потерял сознание во время запечатывания.

Попытавшись нащупать мешочек цянькунь, Вэнь Шаньяо с удивлением его не обнаружил: не было ни трубки, ни меча, да и клановые одежды сменились на простые.

Поднявшись на ноги и охнув от внезапной слабости, Вэнь Шаньяо поспешил сесть обратно. Голова кружилась, а к горлу подступила тошнота. Кое-как придя в себя, он неторопливо покинул комнату. На дворе стояла глубокая ночь, а со стороны главного зала звучала музыка и доносились радостные голоса. Заклинателям все же удалось пленить Фуланьу.

Не обращая внимания на холод, Вэнь Шаньяо пошел в сторону главного зала. Вскоре его достигли невероятные ароматы мяса и горячего вина, от которых живот тут же заурчал, подгоняя к праздничному ужину.

У дверей стояли служанки, которые при виде Вэнь Шаньяо тут же заулыбались:

– Хотите присоединиться, юный господин?

– Если есть такая возможность.

– Конечно, юный господин Ни будет рад вас видеть!

Служанки раскрыли двери, и Вэнь Шаньяо шагнул в гудящий от голосов зал, пропитанный ароматами мяса, запеченных фруктов и овощей, дорогих вин и густой темной ци.

По центру зала, от дверей до возвышения с креслом главы клана, тянулся длинный стол, на котором лежали прелые фрукты и овощи с копошащимися в них червями, обглоданные кости, куски мяса, стояли чарки и кувшины вина, настоянные на глазах, зубах и пальцах, а также зажаренные, покрытые корочкой человеческие тела с выпотрошенными внутренностями и застывшими в ужасе лицами.

За столом, хохоча, споря и откровенно веселясь, сидели демоны всех видов и размеров. В руках некоторых были зажаты тускло светящиеся оранжевым ядра заклинателей из Байсу Лу, которые они, подобно орехам, раскалывали и выпивали содержимое.

Возглавлял стол непохожий на других демон. Его верхняя часть тела напоминала обтянутый бледной кожей скелет мужчины с костяными наростами на голове в виде жуткой короны. Нижняя часть тела была покрыта черными лоскутами ткани, из-под которых выглядывала прожорливая пасть с сотней зубов, что заглатывала стоящие перед ней блюда, перемалывая их в труху.

Фуланьу. Сын Хаоса, распространяющий скверну и пожирающий ядра.

Сильные девичьи руки подхватили Вэнь Шаньяо и провели его мимо замолкающих демонов к Фуланьу, что растянул черные губы в улыбке, сверху вниз смотря на маленького заклинателя.

– Какой прелестный юноша. Жаль, что мне не позволено отведать столь мягкого мяса, – печально вздохнул демон, обратив взгляд на того, кто сидел по его правую руку. – Как наскучит с ним играть – отдай его мне, глава Ни.

– Боюсь, тебе придется долго ждать, – не взглянув на Фуланьу, ответил Ни Цзан.

На его тарелке лежала человеческая рука, с которой он аккуратно срезал мясо и ел, запивая вином с зубами на дне чаши.

– Был бы он бесполезен, я не стал бы тратить на него столько сил. Ты знал, что есть люди, способные черпать свою ци из далеких источников?

– Как интересно, – заулыбался Фуланьу, протянув к Вэнь Шаньяо свои длинные тонкие руки. – А с виду обычный человечек.

Отступив назад, тот с непониманием взглянул на Ни Цзана, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

– И что ты с ним сделаешь? – поинтересовался Фуланьу.

– Он прекрасно сойдет для «печи», – ответил Ни Цзан. – Такие люди рождаются не в каждом поколении – было бы глупо убивать его или отпускать.

Демон с пониманием кивнул, рассмеявшись при виде побледневшего Вэнь Шаньяо, который пораженно уставился на Ни Цзана.

Самым великим оскорблением в мире заклинателей было использование кого-то в качестве «печи» – источника столь большого количества ци, что можно было без медитации перепрыгнуть через несколько Ступеней. Однако исполняющий роль «печи» мог лишиться возможности применять собственную ци и становился бесполезным. Вся его дальнейшая жизнь сводилась к этой роли.

– Я отказываюсь, – процедил Вэнь Шаньяо, выдернув руку из хватки служанки. – Ни один человек по доброй воле не станет «печью»!

– А разве тебя спрашивали?

Страх тонкими иглами пронзил позвоночник. Вырвавшись из рук служанок, Вэнь Шаньяо воззвал к тени, но та молчала. Увидевший его отчаяние Ни Цзан лишь улыбнулся, неторопливо поднявшись из-за стола и подойдя к нему.

– Не получается призвать зверушку? Я даже рад этому – все же не зря подготовил одежду из вервия бессмертия.

Сердце Вэнь Шаньяо болезненно сжалось.

– Как ты узнал?

– Лишь предположил, – улыбнулся тот. – Вервие бессмертия запечатывает все – и ци, и, как оказалось, тень.

Демоны расхохотались, аплодируя Ни Цзану и глумясь над растерянным Вэнь Шаньяо, у которого отняли и тень, и оружие, оставив его с пустыми руками.

– Как только юному господину Ни наскучит играть с ним – отдайте нам!

– Уж больно вкусно выглядят его руки! И глаза наверняка имеют превосходный вкус!

– Уведите его, – велел Ни Цзан служанкам, которые вновь сжали свои пальцы на руках пленника.

– Где нам его запереть, господин?

– В комнате, что я приготовил.

Послушно поклонившись, служанки спешно увели Вэнь Шаньяо из шумного зала, отведя его в северную часть клана. Стены здесь были выше и старше, а деревья толще, с кроной, которая, подобно навесу, скрывала внутренние дворики.

Заперев Вэнь Шаньяо в комнате, хихикая и насмешливо переговариваясь, духи ушли. Стоя на пороге, он оперся спиной о дверь, рассматривая маленькую, узкую комнату с решеткой в виде узора на окне, простой кроватью и столиком. На стенах висели старые полотна, на которых изображались используемые для «печи» люди. Эта комната принадлежала узникам, а не гостям.

Дрожащими не то от злости, не то от обиды пальцами Вэнь Шаньяо попытался развязать пояс, но тот намертво вцепился в талию. Одежда не поддавалась, как бы он ни пытался ее снять, смаргивая ненавистные слезы.

Сдавшись, Вэнь Шаньяо сел на кровать и заметил валяющийся рядом мешочек цянькунь. Стоило взять его, как в руку тут же упала неваляшка с хихикающим Луанем. Когда он только успел залезть обратно?

– Проваливай в Бездну! – сорвался на крик Вэнь Шаньяо, с такой силой ударив игрушкой по стене, что та раскололось пополам.

Тут же обратившись дымком, дух выскользнул из комнаты, спеша уйти как можно быстрее.

Оставшись в одиночестве, Вэнь Шаньяо подпер ладонями голову, восстанавливая сбившееся дыхание.

Его лишили Баоина. Лишили трубки Ю Хо. Лишили тени. И все для того, чтобы он стал жалкой «печью»? Разве это не самая настоящая пытка – быть чьим-то источником на протяжении всей жизни и терпеть ужасную боль от горящих меридиан?

Спустя шичэнь за дверью послышались шаги. Тут же поднявшись на ноги, Вэнь Шаньяо взглянул на показавшегося на пороге Ни Цзана, чувствуя бурю эмоций, разрывающих сердце. Тоска смешалась с обидой, неверие с ужасом, а злость с непониманием.

– Что происходит?

Как ни в чем не бывало Ни Цзан улыбнулся, закрыв за собой дверь.

– Со временем узнаешь, но я бы предпочел, чтобы ты и дальше оставался в неведении.

– Ты правда хочешь использовать меня как «печь»?

– Да.

Сердце Вэнь Шаньяо упало. Словно этого было мало, Ни Цзан продолжил:

– Благодаря учению Наохэнь мы способны очищать от скверны людей, имея дела с их ядрами. Твое же ядро уникально: если все остальные заклинатели берут ци из того, что их окружает, то ты из неиссякаемого источника, доступ к которому у тебя есть постоянно. Среди людей такие случаи столь редки, что о них практически ничего не известно.

– Тогда почему я об этом не знаю? – стараясь вложить в голос как можно больше удивления, спросил Вэнь Шаньяо. То, что о его особенности узнали, больше настораживало, чем радовало.

– Может, потому, что привык думать, что ничем не отличаешься от других заклинателей? – пожал плечами Ни Цзан. – Даже находясь в Царстве демонов, ты будешь быстрее других пополнять ци. Мне же весьма трудно находиться среди них и не иметь возможности доказать свою силу.