"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна

— Ужас, Виктор, — с порицанием качая головой, выговорила миледи, словно бы и не замечая этого взгляда, да подошла к советнику ближе. Её серое бархатное платье ужасно не гармонировало с ярко салатовыми лентами и замысловатой шляпкой. — Вам, как человеку из благородной семьи, не следовало бы уделять внимание таким невежественным крестьянам.

Холща-Драконоборец, и без своего примечательного флага являющийся одним из самых узнаваемых и грозных наёмников этой части мира, не сдержался от того, чтобы не округлить глаза. Его авторитет ныне был таков, что он мог позволить себе с властью Вцалбукута спорить и ссориться вполне безнаказанно. Однако если на разбойника он ещё мог хоть как-то походить из-за жестоких черт лица, то с его-то выправкой и одеждой в крестьяне затесаться?!

— Несомненно вы правы. Но тут произошла оказия, требующего моего настоятельного внимания. Быть может, вы согласитесь обождать меня у себя или в других покоях? Я достаточно быстро закончу с этим неприятным делом, — Виктор Верше непривычно для себя исказил свои черты до мягкой подобострастной улыбки и кончиком пера для письма указал на меня. — Нужно всего лишь написать несколько строчек, чтобы разрешить проблему, повесив это ничтожество.

— Повесить Морьяра? — девушка аж подбоченилась. — Этого скромного приятного юношу?!

— А… Э… А вы, — словно заикаясь, вкрадчиво начал было интересоваться советник, но, пока он подбирал слова, Лильяна его перебила.

— Да что с вами? Бросьте свою ерунду! Разумеется, с его стороны было глупо пробираться тайком в замок. Ночью, да ещё и через сад. И, разумеется, это противозаконно, — она старательно нахмурила брови, на миг взглянув на меня. — Но, Виктор, если бы мы вешали всех мальчиков за их желание понравиться избранной даме, то этот мир превратился бы в грубое чудовище!

— П-простите, — к прежнему мандражу советник действительно начал заикаться. — Я не вполне осознаю, что вы х-хотите сказать.

— Потому что вам очень не хватает нежности. Уверена, если бы вы оставили свои противные холостяцкие взгляды и обрели семью, то вы бы поняли, сколь очаровательна может быть ваша унылая жизнь, — выговорила все оскорбления без малейшей запинки и с максимальным сочувствием Лильяна и затем подошла ко мне. — Ваш романтизм вам определённо дорого обходится, Морьяр… Подумать только, если бы я, ожидая вас, не оставила у ворот свою служанку, то вас бы повесили!

— Да… ик!

Ко мне пришло мгновенное осознание, что икота без стакана воды не завершится, а подавать тот, самый последний, как-то некому.

— Вы такой смешной, — хихикнула магичка и тут же посерьёзнела. — Однако это не повод так легко растрачивать моё время. Я городской маг и очень занята. Так что пройдёмте в мою гостиную, и там вы расскажете мне все подробности о себе.

Выбирая между виселицей и Лильяной, я бы, может, и выбрал первую, как менее действующую на мои бедные нервы, но багровое лицо Виктора Верше (наконец-то позволившее мне осознать, что кое-кто в кабинете является предметом его воздыханий) явственно давало понять, что казнь с предварительным сдиранием кожи мне уже не светит. Слишком простенько. Так что я вежливо кивнул на прощание пока ещё целой головой и шустро засеменил следом за барышней. Только и довелось услышать завистливые слова Данрада:

— Такая скотина, а снова лучше всех устроился!

— Что? О чём вы?

— Я не знаю, кто эта особа, но, милейший советник, раз уж теперь определённо ясно, где мой маг провёл эту ночь, не смыкая глаз и не надевая штанов, то ваши обвинения…

О, ещё один враг по гроб жизни мне обеспечен!

Ну, да чего о том? Перейду к дальнейшему повествованию. Последовательно.

Едва я устроился на стуле в знакомой гостиной, как руки мне всё-таки развязали. И даже стакан воды подали. Однако средством от икоты он оказался так-себе.

— Итак, — приступила к беседе Лильяна, — вы так хотели моего общества. Что же вы желаете сказать?

На удивление, мне сразу захотелось много чего сказать. Но большинство из оного не следовало озвучивать. Так что я отставил стакан с недопитой водой на столик и решил всё же начать с вежливости:

— Прежде всего, позвольте выразить благодарность, что не забыли обо мне. У советника было ужасно.

— Ах, бросьте, — улыбнулась она. — Его честь Виктор Верше чрезмерно честолюбив. По мне так глупо придавать внимание подобным проступкам.

— Я понимаю о чём вы. Но на самом деле повесить он меня хотел не за это, а за то, что я так и не смог найти ему вампира.

— Найти… вампира?

— В городе каждое утро обнаруживают уйму обескровленных трупов, — решил открыть я глаза городскому магу, дабы повернуть ситуацию в свою пользу. — Но всё, что мне довелось выяснить, так это то, что вампир скрывается где-то на юге города. В подземных тоннелях.

— Погодите! — Лильяна резко поднялась с кресла, сжимая губы до узкой черты, и недовольно нахмурила брови. — Вы хотите сказать, что в моём городе происходит нечто, о чём я не знаю?

— Не знаете? Хм, тогда я думаю, что от вас это намеренно скрывают, — шепнул я и, кажется, удачно подобрал и слова, и интонацию.

Девушка расслабилась. Во всяком случае, в отношении меня. В остальном, мысль о том, что нечто сознательно остаётся для неё тайной, ей крайне не понравилась.

— Не, твою мать, ну ты только глянь на эту довольную суку! — с энтузиазмом толкнул локтем Данрад ближайшего к нему соратника, едва дверь за мной закрылась. — Словно бессмертный без спроса Марви заполз под юбку городской магички. И как там? Всё цветами благоухает?

— Почему «суку»? — тут же взъелся я.

— Действительно, — согласно хмыкнул Сорока. — Таких кобелями называют. Сучки это другое.

— Я — Морьяр. Морьяр! Странник-Морьяр! Морьяр-Странник! И всё!

— Да успокойся ты! — попыталась обнять меня со спины Марви, но я не дал ей этого сделать. Однако кулаки мои расслабились, вновь превратились в ладони. Гнев вмиг заменило иное чувство. И потому мой голос прозвучал с безнадёжностью и усталостью:

— Это сложно. Времени всё меньше.

— На что меньше-то? — бездумно вопросил Браст.

— Если у меня не получится, Матёрый, — я подошёл вплотную к мужчине и пристально поглядел в его глаза, — я этот мир уничтожу. Стоит Элдри умереть, как меня уже ничто не остановит. Я обращу в пыль каждую былинку этого мироздания.

— Смотри не лопни от важности! — хохотнул было Данрад, но столкнулся со мной взглядом и замолк. Кажется, он наконец-то припомнил, что кое для кого обычная девчонка, каких полно по всем городам и весям, стоила намного дороже двадцати золотых.

— Я не…

— Садись давай! — перебил меня он и толкнул табурет ногой так, что тот проскользнул по полу как по льду и остановился прямо подле меня. — Новости есть.

Я послушно сел и уставился на свои ладони. Под их кожей пульсировала горячая кровь. Внутри бурлила энергия. Сила окутывала меня. Мне стоило приложить только скромное усилие воли, и она тут же послушно потекла бы по жилам и каналам, ведомая моими желаниями. И пусть ныне я не мог совладать с ней в полной мере, она могла разрушить до основания всё то, что так меня тяготило. Она могла оставить от меня даже нечто меньшее, нежели пыль.

— Видел Данко твоего клоуна. И даже побазарил с ним да о встрече договорился.

— О встрече? — удивлённо приподнял бровь я. — Как?

— Сейчас и узнаем. Мне он только главное успел толкнуть.

— Я — калека, а калеки — это особый народ. Нищий, презираемый народ, — спокойно сказал лучник, хотя всем стало понятно, сколь низок ныне его боевой дух. — Я напялил на себя лохмотья, повалялся в жиже и дерьме, да и пошёл просить милостыню.

— Да твою мать! — не сдержался Данрад, в расстройстве хлопая себя ладонью по лбу. — У меня отряд кого? Отъявленных дегенератов, что ли?!