Федор почесал затылок.
- Я, это... Меня за вами послали присматривать.
Парфений и Окассий молча скептически ухмыльнулись. Федор вдруг заметил, что когда оба попа перестали ругаться, оба вдруг оказались очень похожи лицом - чисто родные братья. Разве что Окассий был щеками потолще и с выбритой лысиной на голове, а Парфений повыше и с длинной бородищей.
- Солдат, хоть глуп и невежа, - Окассий искоса взглянул на Федора, - однако же прав. Сложное нам предстоит дело. Негоже нам сейчас ссорится.
- И верно, - огладил бороду Парфений. - на время общего дела, позабудем разлады, брат. Хоть и по-разному славим мы Бога, все же оба мы добрые христиане.
- Заключим на время путешествия крепкий союз! - Предложил Окассий. - Не будем искать вражды, давая рост дьявольским козням.
- Верно! - Поддержал Парфений. - Будем говорить не о том, что разъединяет, а о том, что объединяет. Поговорим о богоносных мужах церкви, которых признают и у нас на востоке, и у вас на западе!
Немало таких мужей в истории церкви! Богато жито Христово! - Воодушевился Окассий. - Вот, вспомнить хотя бы... Помпония Путетольского.
- Помпоний Путетольский - боголюбезный муж, - подумав, согласился Парфений. - Его выступление на первом Вселенском Соборе до сих пор есть завет отцовского благочестия. А что же Пасхазин Кордубский?
- Истинный божеский угодник! - Радостно подпрыгнул на койке Окассий. - Медоречивый златоуст!
Федор нахмурил брови, почувствовав недоброе. Святые отцы же воодушевились, и скоро имена посыпались как сильный град.
- Дульсидий Мираликийский!..
- Экзюперий Антиохийский!..
- Мундиций Халкидонский!..
- Лампридий Капуйский!..
- Нумериан Аретузский!..
- Санктиссим Фессалоникийский!..
- Плусиан Долихийский!..
- Хрисорит Птолемаидский!..
"Что ж за имена-то у древних святых отцов? - Мрачно подумал Федор, ерзая на кровати. - И как их только нынешние святоши выговаривают? А я даже большинства названий городов откуда они родом не знаю, наверно их уж и нет давно. Велика была в древности Ромейская держава..."
Попы меж тем не унимались.
- Опортунт Фикулийский, - богопотребнейший муж!..
- Пасхалий Лиллибейский, - цветок во Христовом саду!
- Этот ваш, местночтимый, мы его не канонизировали...
- Ну и ладно... Лампридий Нерониадский!..
- Дионисий Ираклеопольский!.. Гроза лукавых ариан-аномеев!..
- Примасий Нерониадский! Гонитель монофизитов!..
- Дезидерий Долихийский...
- Раввула Библосский!..
- Дамасий Амморийский!..
- Евлалий Элионопольский!..
- Перпетуй Пиктавийский!..
- Филипониан Олизиппонский!..
"Извести меня решили, - медленно сатанея стиснул зубы Федор. - Даже не знаю, что лучше, когда он ссорились, или как помирились".
...Гервасий и Протасий Маркианопольские! - Победно выкрикнул Парфений, от чего Окассий буквально застонал в экстазе.
Федор не выдержал:
-Да святые же вы отцы!.. - Простонал он сверху. - Я понимаю, что все, имена кого вы перечисляете, наверно, были почтенные люди...
- Весьма почтенные! - Громыхнул Парфений. - Весьма!!!
- Очень! - Поддакнул Окассий.
- Но нет ли у святой церкви нет достойных людей с именами... покороче?
- Как же нет? - Удивился Парфений. - Их есть! - Вот хотя бы....
- Вит Тирский, - воспомянул Окассий.
- А Пап Фивский? - Поддержал Парфений.
- Да. А Тавр Римский?
- Ну! А Мунд Лиддский?
- Это еще куда ни шло... - Утер пот Федор.
Коротких имен у святых отцов, однако хватило ненадолго.
- Элладий Лаодикии-Сирский! - вдруг вывалил Парфений.
- Филогоний Кесарии-Каппадокийский! - не остался в долгу Окассий.
- Фебадий Епифании-Киликийский!..
- Потамон Селевкии-Исаврийский!..
- Кандидиан Самосато-Сирский!..
- Флорентий Петро-Идумейский!..
- Там их еще много? - Уныло спросил Федор.
- Да мы еще даже и не начали! - Фыркнул Парфений.
- Только разминались. - Воодушевленно подтвердил Окассий.
- Сильна дедовским благочестием апостольская церковь!
- Глубока сокровищница святых мужей!
- Воспомянем лучших из них!
"Твою ж медь"... - Закрыл глаза рукой Федор.
- Эрект Евахиадский!..
- Факиан Павианский!..
- Фалассий Дрепанский!..
- Филокал Писсидийский!..
- Акакий Писсунитский!..
- Гавиний Кальский!..
- Что-то имена последних совсем никуда не годятся, - снова дал голос Федор.
- Чем это?! - Ревниво взъелись на него сразу оба святых отца.
- Не знаю... За такие имена в приличной казарме сразу морду бьют.
- Дикарь!
- Невежа!
- Солдафонщина!
- Продолжим, брат.
- Продолжим.
- Павлин Созопольский!..
- Примитив Капуйский!..
- Экспедит Птолемаидский!..
- Эпопей Костовальский!..
- Простатит Халкидонский!..
Федор тяжко вздохнул. Мелькнула мыслишка, что может, лучше бы его казнили. Усекновение головы дело быстрое. Хотя бы не мучился.
А путешествие обещало быть долгим.
С этой мыслью он соскочил с койки, протиснулся между богоносными мужами, и вышел из каюты вон.
***
Меж тем, выйдя на палубу, Федор застал там большое оживление. Корабль наконец-то снимался с якоря. Комес-помощник стоя на корме махал руками, забористо ругался и дудел в свисток. Пестро одетая матросня бегала по палубе и лезла вверх на мачты. Выглянув за борт Федор увидел, что из бортов в воду свесились весла, и забили по воде. Корабль начал разворачиваться от пирса, медленно, будто беременная свинья в загоне. Стараясь не попадать под ноги матросам, Федор забрался на самый верх носовой надстройки, с тем чтоб лучше узреть свой первый выход в море. Проходя мимо светового люка своей каюты, он услышал отзвуки голосов двух святых отцов, - похоже они все еще теребили отцовское благочестие...
Федор встал сбоку от бушприта, и окинул взглядом открывающийся вид. Корабль шел к выходу из гавани, стараясь держаться на расстоянии от других разнообразных кораблей, которые шли на вход и на выход из порта. Пролетел мимо, споро ударяя воду многочисленными длинными веслами императорский военный бегун-дромон. На его носу было нарисовано угольно черное крыло, и рядом было написано вполне соответствующее название - "карбоноптерон". Правее, на встречном контркурсе вползал в гавань толстобокий торговец с генуэзским флагом. Федор любовался на корабли, на пестроту парусов и флагов, на расстилающийся за гаванью просто мраморного моря. Вскоре, под аккомпанемент свистка, матросы распустили паруса, при каждой эволюции бегая от борта к борту, чтобы уменьшить риск переворота своей высокой посудины. Затем, весла втянулись к бортам, корабль поймал ветер, и весело вышел из гавани.
Тут Федор сообразил, что ведь он никогда не видел Константинополя со стороны моря... Он резво спустился по носовой лестнице, и взбежал по другой на кормовую надстройку, будто в форте с одной башни на другую пробежал, и встав у борта бросил назад. Константинополь, столица мира, - удалялся, блистая. Виднелись укрепления гавани, крыши домов, купола многочисленных церквей. Столица Нового Рима, - и сама же - Новый Рим, лежала на бликах воды, все более оттягиваясь к горизонту. Солнце играло блеском в пучинах волн, кричали морские птицы, да расходились все дальше по разным курсам паруса уходящих кораблей...
