Гном, убей немца! (СИ) - Агишев Руслан

— Митин⁈ Где тебя носит⁈ — он завертел головой, когда более или менее пришел в себя. — Живо звони в милицию!

Огляделся по сторонам, заметил людей и сразу же «включил» начальника.

— Живо! Пусть едет наряд, лучше два наряда! Бегом! Где здесь телефон⁈ Что глазами лупишь⁈ И где инженер по технике безопасности? Почему его нет? А где моя вода? Живо мне воду! Я новый начальник шахтоуправления…

Первыми прибыли врачи из больницы. Их старенький автомобиль с большим красным крестов на борту свистнул тормозами и встал, как вкопанный у проходной. Две женщины в белых халатах и белых чепчиках с саквояжами пошли в сторону толпы.

— Почему так долго? Что это за бардак? У меня тут кровь хлещет, а они даже не торопятся. Я этого так не оставлю, буду жаловаться главному врачу. Как ваша фамилия?

Одна из врачей, женщина измученного вида, явно была только что с ночной смены. Молчала, в спор и не думала вступать. Макнула кусочек бинта в спирт и начала обрабатывать рану на лице. Движения были точными, выверенными, любо-дорого смотреть.

— Ничего страшного. Хрящевая перегородка целая, больших повреждений нет, — негромко говорила она, продолжая орудовать ваткой. — Немного потерпеть и все будет в порядке.

— Что? Ничего страшного? — только что присмиревший Колосов едва не взвился. — Да, мне все лицо разбили! Ослепли что ли⁈ А если заражение, гангрена, сепсис? Вы, что не понимаете⁈ Слышали что-то про сепсис, неучи⁈ Меня нужно срочно везти в больницу! Немедленно! Это же настоящее ранение при исполнении. Мне нужен самый лучший хирург! Слышите! Живо везите меня в больницу! Пусть меня немедленно прооперируют…

У врача даже глаза округлились от удивления от последнего заявления. Она еще раз внимательно осмотрела повреждения на лице, но так ничего особенного и не нашла. Кровь прекратилась. Ничего не сломано. Губы, зубы, нос были относительно целыми, и не требовали никакого хирургического вмешательства. И при чем тут госпитализация?

— Товарищ, вам не нужно в больницу. Тут ничего серьезного. Сейчас я йодом пома…

Врач попыталась было объяснить, что ничего страшного не случилось, но осеклась. Мужчина на нее так зло посмотрел, что по ее спине мурашки побежали.

— Я сказал, чтобы меня немедленно отправили в больницу! — злоба буквально сочилась с его губ. — Или я сейчас же буду звонить в Москву в Наркомат угольной промышленности.

— Да, да, хорошо, мы сейчас вас заберем, — пролепетала врач, махнув рукой санитарам. Те ответили кивком, и пошли к ней. — Давайте я вам помогу.

Однако сразу отправиться в больницу не удалось. За их спинами раздался тарахтящий звук и рядом с машиной врачей встал пыльный мотоциклет. Милиция прибыла.

— Народ, что за шум? Что за собрание? — поправив портупею, капитан Тарасов строго посмотрел на собравшихся. Заметив окровавленного Колосова, сразу же повернулся к нему. — Гражданин, что это с вами?

— Какой я вам гражданин? — недовольно буркнул новый начальник шахты. — Я Колосов, новый начальник всего этого. Только сегодня прибыл из Москвы, чтобы заступить на должность, а тут такое…

Колосов выразительно показал на свой разбитый нос и губу, потом провел ладонью по пятнам крови на плаще и пиджаке.

— Что тут за махновщина происходит? Сегодня на меня с кулаками напали, а завтра из-за угла стрельнут? Это уже не бардак, а самое настоящее преступление! И я требую, чтобы вы немедленно приняли надлежащие меры!

С каждым новым словом Колосова милиционер все больше и больше темнел лицом. Все оказалось еще хуже, чем он надеялся. Похоже, рядовой конфликт на бытовой почте в любой момент мог вырасти до чего-то более страшного.

Шахтеры, народ своенравный, упрямый, часто лезли в драку. За не так брошенное слово могли запросто надавать тумаков. Тарасов был местным, и все это прекрасно понимал. Дебоширов журил, чаще пугал тюрьмой, и лишь некоторых сажал на пару дней в холодную, чтобы те проспались и подумали над своим поведением. Сейчас же все было иначе.

— Иначе я буду жаловаться в Москву. Сегодня же позвоню отцу, в наркомат угольной промышленности. Слышите, я требую провести расследование и всех виновных посадить в тюрьму!

— За разбитый нос? — удивленно хмыкнул милиционер.

— Да, причем тут мой нос⁈ — Колосов высокомерно дернул головой, вскидывая подбородок к верху. — Дело совсем в другом! Может тут халатность или настоящий саботаж? Говорю же, что нужно провести настоящее расследование.

— Сделаем, товарищ Колосов, обязательно сделаем, — кивал милиционер, раскрывая планшетку и вытаскивая блокнот. — Вы не возражаете, если я вас прямо сейчас и опрошу. Вам же уже оказали первую помощь. Итак, товарищ Колосов, что же случилось в шахте?

Морщась, жалобно охая, словно не нос разбит, а получил ранение в брюхо, мужчина открыл рот, и тут же его закрыл. До него только сейчас дошла вся нелепость его жалоб и обвинений. Пока он был в бешенстве, все казалось очень верным, страшным, а как немного поостыл, все стало видится совершенно в ином свете.

— Итак, товарищ Колосов, кто на вас напал? Вы его узнали? Как фамилия?

— Э-э…

Колосов все никак не мог выдавить из себя что-то более или менее вразумительное. Ведь, в самом деле, не скажешь же, что ты пару раз ударил мальчишку, а потом тот врезал тебе. Такое может лишь вызвать смех и осуждение. Вот мужчина и мычал, судорожно пытаясь придумать что-то подходящее для ответа.

— Товарищ Колосов?

— Э-э, я не разглядел толком. Там темно было. Кажется, я обо что-то стукнулся или меня ударили…

— Ничего не понимаю, товарищ Колосов, — наморщил лоб милиционер. — Так вас ударили или вы сами стукнулись?

Из толпы послышались смешки. Многие едва сдерживались, чтобы не засмеяться. Со стороны все это очень глупо смотрелось.

— Товарищ Колосов, я жду.

Кто-то хохотнул особенно громко, издевательски и Колосов не выдержал.

— На меня исподтишка напал какой-то мальчишка! Настоящий сумасшедший! Я ему сделал замечание о недопустимости нахождения в шахте, а он бросился на меня с кулаками. Даже камнями бросался.

Милиционер удивленно вскинул брови.

— Я-я-я, этого так просто не оставлю! Это что за дикость такая⁈ Хулиганство! Он же меня чуть не убил! Видите, видите, что он сделал⁈ — Колосов стал тыкать в свои разбитые нос и губы. — Я-я…

И тут мужчина вдруг издал торжествующий вопль и стал тыкать рукой в сторону проходной:

— А-а, вот он! Попался, поганец! Держите его, а то сейчас сбежит! Хватайте, хватаете⁉

От охватившего его возбуждения Колосов даже затрясся. Обида из-за недавнего унижения была очень сильной и требовала месте.

— Что встали⁈ Вон он! Вон!

Однако никто из собравшихся здесь людей почему-то не спешили выполнять его требование. Все молча смотрели на выходящего из проходной мальчишку в шахтерской одежде. Совершенно обычный мальчишка.

— Что вы все стоите⁈ — недоуменно спрашивал новый начальник. — Вот же он.

Люди, словно замерли. Просто стояли и молча смотрели на идущего к ним мальчишку.

— Товарищ милиционер… — у Колосова дрогнул голос, «дав петуха».

Мальчишка остановился в паре шагов от него. Смерил взглядом, а потом тихо сказал:

— Плохой, подлый человек, не рудокоп.

— Что? Вы слышали? Этот сопляк совсем обнаглел! — заорал новый начальник, чувствуя свою силу. — Кто, вообще, его сюда пустил? Уволю к чертовой матери! Слышите? Уволю!

п. Красный Яр

… К вечеру Колосов более или менее во всем разобрался. Принявший душ, пахнущий дорогим одеколоном и одетый в новый костюм, он вновь чувствовал себя уверенным, сильным, и готовым к действиям.

— Что ты мямлишь? Что суешь мне свои бумажки? — взял пачку бумаг со стола и бросил их в сторону своего зама. Митин стоял ни жив, ни мертв. Остальное руководство шахты — бригадиры, инженеры, бухгалтер — сидели с плотно закрытыми ртами, даже не думая перебивать новое начальство. — Этот сопляк же еще в школе учится? Как можно было оформить профориентацию? Это же филькина грамота, считай подложные документы!