Кармическое путешествие по нижнему миру (СИ) - Старых Зоя

— Так всегда, — спокойно объяснил Харьков. — Поспи, а лучше выпей.

Этим-то русский и занимался. Адриан то ли дремал, то ли опять валялся без сознания в кресле у окна. Диего с остальными испанцами остались во Фриско.

А Калинку мутило. Идея блевать в пакет из-под купленной в дорогу снеди ему категорически не нравилась, поэтому пришлось тащиться в нужник. Впрочем, зазря — стошнить так и не стошнило. На обратной дороге Стивен прихватил журнал, но тот годился только разглядывать рекламные картинки — был на русском.

— Ты что ему колешь?

Заорал он, наверное, на весь второй салон. Вопль почти утонул в реве турбин и вибрации корпуса. Калинка бежал на свое место, цепляясь за подлокотники, отдавил кому-то ногу, рухнул в кресло и попытался схватить Харькова за воротник. Не тут-то было. Телепат врезал ему локтем в ухо.

Журнал упал под ноги.

— А разве не очевидно? — поинтересовался он.

В гудящей, как после удара наковальней, голове голос Харькова прозвучал тошнотворно громко. Внутренности вздрогнули и хором попросились в хвост самолета.

— Прекрати истерику, Стивен, прошу по-хорошему.

— Объясните хоть, — сдался Калинка.

— Как думаешь, если он сейчас очнется со своими самоубийственными намерениями, что останется от этого самолета?

Калинка вслух выругался. Уже по-русски, чтобы привыкать.

— Он бы давно пришел в себя, — тихо сказал Стивен.

— Разумеется. Угрозы для жизни нет. Но лучше нам с его «тараканами» разбираться не в таком шатком положении.

— Не верю я вам, — подумал кибернетик.

— Твое дело, — пожал плечами Харьков. — Твое дело.

Снова оказавшись в сортире, Стивен решил поставить эксперимент. Он уселся на толчок и стал усиленно представлять себе, как включает компьютер, выходит в сеть и оставляет ВР весточку об их нынешнем местонахождении. В хлипкую пластиковую дверь задолбили через минуту.

— Ты что там, самоудовлетворением занялся? — ревел телепат. — Нашел время, мать твою за ногу!

— Ты умница, Стивен, — тихо говорил он же в Калинкиной голове. — Но лучше бы тебе меня слушаться. Хотя бы ради своего друга.

Мысли побеге следовало либо оставить вовсе, либо найти такое место, где Харьков их не услышит.

Калинка забыл, когда спал по-настоящему. Натуральный кофе уже перестал не только оживлять, но и радовать. На улице дул сырой морской ветер, снег на тротуарах подтаял, затем снова замерз, и стало скользко — хоть за прохожих хватайся. Зубами.

Витрины магазинов и столбы перемигивались цветными лампочками дешевых гирлянд. Где-то в мире наступило Рождество, а русские ждали Нового Года…

В паспорте, который Стивен предъявил, чтобы снять номер в гостинице «Владивосток», написано, что его зовут Николай — фамилию удалось чисто выговорить только раза с третьего — Ма-ли-нин. Харькова именовали теперь Куницыным, а Адриан стал Андреевым, только до сих пор не проснулся, чтобы об этом узнать.

Об отъезде из Владивостока уже договорились.

Наверное, им помогали антиглобалисты, какой-то очередной «Союз Свободы Чего-нибудь», оснащенный не хуже иной террористической организации. Не хватало в арсенале, вероятно, только ВР, и то, это было дело времени, ведь пульт управления от него спал тяжелым наркотическим сном в номере четыреста девять гостиницы «Владивосток».

На клавиатуре в Интернет-кафе кириллицу налепили поверх хираганы пластырем, а латиницу, коряво подписанную шариковой ручкой, уже не разглядеть под слоем грязи с чьих-то пальцев. Стивен печатал вслепую, но русский интерфейс операционной системы заставил понервничать.

Он сказал Харькову, что идет выполнять его задание. Тот сделал вид, что поверил. Правда была в том, что Стивен не вполне представлял, каким именно образом опознает идущий по их следам Всемирный Разум. А вот маршрутом, затверженным со времен казавшихся теперь бесконечно далекими вахт в ВНЦ, пройти собирался. И заодно прочитать хоть чуть-чуть со своего диска.

Диском Харьков интересовался мало, только просил ни в коем случае его не терять и никому не отдавать даже под страхом смерти. Как понял Калинка, делиться с террористами технологией симбиоза телепата и компьютера Эрик все-таки не хотел. И в этом Стивен его полностью поддерживал. Но вот кому в подношение готовился этот секрет? И не следовало ли, пока не поздно, уничтожить диск?

Как бы не так! В русских Интернет-кафе отключают дисководы. До такого способа Стивен бы не додумался. Системный блок пересекала полоска липкой ленты. Не оторвав ее, до привода не добраться. Дешево и надежно.

— Дешево и надежно, — повторил он, думая совсем не о дисководе.

Калинку встряхнуло так, что со стола упала мышка и повисла на шнуре.

Он понял, что чем больше он узнает о Всемирном Разуме, тем меньше Харькову нужен будет диск. Зачем возиться с файлами, если всю информацию можно напрямую выудить из его мозгов?

В новом свете ситуация предстала значительно гаже. Он в розыске, в чужой стране под чужим именем, полностью зависит от каких-то подпольщиков и Харькова, и у них обколотый наркотой телепат на руках. Хуже другое. Стивен Калинка — живая инструкция по применению этого самого телепата.

Успокоиться удалось не сразу.

— До скольки? — спросил Калинка у администратора.

Она читала журнал, слюнявя пальцы, чтобы перевернуть страницу.

— До трех. Да сидите, сколько хотите, все равно клиентов нет.

Кое-что Стивен понял.

— Спасибо.

Он загрузил онлайн-переводчик и составил свою речь, которую затем старательно прочитал девушке.

— Я хочу отправить друзьям фотки. Можно включить привод?

— Конечно.

Она подошла, наклонилась к нему и, подцепив пленку ногтями, оторвала ее.

Калинка улыбнулся. После всех этих приключений он, вероятно, утратил и ту небольшую долю привлекательности, на которую господь бог нехотя раскошелился, зато похудел, а волосы забавно выгорели на солнце.

— Прикидывает, как бы соблазнить иностранного туриста, — хмыкнул кто-то в его голове.

Калинка вытаращился. Хомополе — это не заразно. Харьков дрых в номере. Адриан? Вот уж вряд ли.

— Не дождетесь, не свихнусь уже, — самому себе сказал Стивен. — В этом году точно.

— Что?

— Скоро Новый год, — поправился Калинка.

16

- Тут вообще люди живут?

— Конечно.

Харьков со вкусом потянулся, дубленка на нем затопорщилась. В кабине грузовика было тепло, но ноги у Калинки, полулежавшего в узком спальнике, все равно заледенели. От долгой езды уже не хотелось ни есть, ни спать. Радио иногда оживало, примешивая к оглушительному реву мотора невменяемые завывания. На сопках они становились громче, а в низинах обрывались, и динамики выдавали только треск.

Водитель — узкоглазый, с широким полным лицом и черными волосами совсем не походил на Адриана и почти не знал английского. Эрик иногда заговаривал с ним по-русски, но большую часть времени молчал. Цэрэн, так звали водителя, тоже не отличался разговорчивостью, зато часто курил, раскрывая при этом окно так, что Калинке в лицо летел снег.

— Страшно стало ездить, — замечал водитель то и дело.

Это Стивен понял сразу и удивился, что Харьков пошел на такой риск. С другой стороны, покупать во Владивостоке билет на самолет или поезд все еще было опасно даже с этими паспортами. И все-таки за сиденьем у Цэрэна лежал прикрытый газетой чехол с охотничьим карабином.

— Он говорит, что на перегонщиков часто нападают, — перевел Харьков.

В кузове грузовика был грузовик поменьше, в котором ютилась небольшая машинка бледно-зеленого цвета. Вскоре это уже стало трудно рассмотреть, потому что все три автомобиля покрылись грязью и копотью везде, где не было липкой ленты. Управлять неустойчивой и опасно кренящейся в поворотах трехэтажной конструкцией Стивен бы не отважился. По скользкой заснеженной дороге — тем более. У Цэрэна это затруднений не вызывало, хотя вид у него был такой, будто он только вчера сменял коня на водительскую лицензию.