Некомбатант (СИ) - Лысак Сергей Васильевич

Между тем, Ганс закончил расконсервацию систем «Марлина», и вся аппаратура в рубке ожила. На обзорных панелях экранов было хорошо видно окружающее плато, упирающееся в близкий лунный горизонт. На темном небе сияли звезды, но присутствие дронов-разведчиков не обнаружено. Вряд ли бы они осуществляли поиск в пассивном режиме в архаичном XIXвеке, полностью исключив работу своей аппаратуры на излучение. И поскольку ее работа не обнаружена сенсорами «Марлина», можно надеяться, что соглядатаев поблизости действительно нет.

Но вот и настал момент истины. Сейчас узнаем, сможем ли мы рассчитывать на свой трофей. Доложив о готовности к старту и получив от меня разрешение, Ганс очень медленно поднимает «Марлин». Посадочные опоры выбираются из грунта, и вскоре старый корабль зависает над лунной поверхностью на высоте в сотню метров. У нас получилось! Что Ганс тут же подтвердил.

— Командир, все системы корабля работают исправно. Можем лететь, куда угодно. Искин перепрограммирован, и теперь может выполнять только твои и мои команды. Все прежние директивы отменены. При попытке несанкционированного доступа кого-либо постороннего искин принимает решение самостоятельно на применение любых мер для предотвращения доступа с обязательным докладом о происходящем.

— А что ты подразумевал под «любыми мерами»?

— Корабль имеет легкие боевые лазеры и электромагнитные пушки, способные обеспечить защиту от таких же «романтиков с большой дороги», как и его прежний экипаж. Но против военного корабля ему не выстоять. Вооружение не предусмотрено проектом фирмы «Боинг» и было установлено частным порядком позже. Время и место установки неизвестны. В случае обнаружения аборигенами и попытке проникнуть внутрь корабль стартует и будет соблюдать безопасную дистанцию до тех пор, пока не получит команду от нас. В случае каких-либо агрессивных действий со стороны аборигенов применит оружие.

— Понятно… Вроде, все предусмотрели… Как я понял, карта здешней Луны не полностью идентична нашей. Где спрячем наш трофей?

— В трехстах шестидесяти семи километрах по пеленгу сто восемнадцать градусов есть кратер с довольно крутыми склонами, где обнаружить «Марлин» можно только случайно при пролете над этим местом. Диаметр кратера семьсот пятьдесят шесть метров. Наибольшая глубина в центре двести тридцать пять метров. Дно ровное, без остроконечных скал.

— Как раз то, что нужно! Поехали!

— Принято!

И мы поехали. Точнее, полетели, поднявшись на высоту в пятьсот метров. «Марлин», словно гигантское чудовище, несся над лунной равниной, внося резкий диссонанс в привычную картину здешнего мира. Хоть время еще есть, но задерживаться здесь слишком надолго нельзя, как бы этого не хотелось. Уверен, что «Марлин» хранит еще много тайн, в которые его искин не посвящен. Вернее, эту информацию кто-то старательно подчистил в его памяти. И если вдумчиво покопаться, то здесь можно найти очень много интересного. Но… Снова вылазит два «но». Во-первых, этим надо заниматься, находясь в своей тушке. Поскольку, как бы не был умен и пронырлив Ганс, но некоторые вещи в этом «просвещенном» XIXвеке ему не под силу. Например, он не в состоянии открыть дверь в другой отсек корабля, если электроника не работает, и нельзя к ней подключиться. Ганс может прожечь дыру в двери своим оружием, но не открыть ее. Не может прочесть книгу, или какие-то бумажные записи. Вернее, прочесть-то он может, но только если кто-то будет перед ним страницы перелистывать. Поскольку к бумажной книге не подключишься. И таких мелочей, где все надо делать руками, или ногами, здесь наберется довольно много. А во вторых, утром я должен быть в свой спальне. И выйти из нее до того, как прислуга поднимет тревогу. Незачем давать повод для беспокойства о моем здоровье. Как душевном, так и физическом. Чувствую, оно мне скоро понадобится…

Полет не занял много времени. Совершив круг над выбранным местом посадки, мы убедились, что нашли именно то, что требуется. Стометровая махина грузовика легко помещалась в кратере диаметром более семисот метров, а большая глубина кратера, довольно крутые склоны и остроконечные скалы по периметру надежно укрывали «Марлин» от посторонних глаз. За сохранность нашего трофея теперь можно было быть спокойным. Аборигены сюда нескоро доберутся, а дроны застрявшего на земной орбите разведывательного зонда могут наткнуться на «Марлин» только случайно. И судя по тому, что никто не потревожил старый корабль за столько лет, никто пока что здешнюю Луну не обследовал. Старые хозяева давно махнули рукой на исчезнувший «Марлин» (может еще и страховку смогли получить), а Служба глубинной разведки Комофлота сюда пока не добралась. У нее и на этой Земле-2 хватает работы. Вот и не будем привлекать внимания к этому заповедному уголку под названием Луна, который аборигены хоть и видят, но дотянуться до него еще долго не смогут.

«Марлин» медленно снижается. Ганс выбирает место поровнее, чтобы все посадочные опоры коснулись лунной поверхности одновременно. И вот многотонная туша грузовика замирает. Посадка завершена. Дно кратера ровное и твердое, поэтому опоры не зарылись в грунт. Последние распоряжения корабельному искину, и мы покидаем «Марлин». То есть выходим обратно через пробоину в обшивке. АДМ поднимается над кораблем, и мы еще раз фиксируем окружающую местность, чтобы потом были заметны малейшие изменения. Находящийся в кратере «Марлин» напоминает кашалота, выброшенного на берег. Но это если смотреть в инфракрасном диапазоне. А в оптическом диапазоне тень от стен кратера сильно искажает картину. И заметить корабль можно, если только пролететь прямо над кратером с работающей поисковой аппаратурой. Убедившись, что трофей надежно спрятан, я дал команду возвращаться. Времени осталось не так уж много. И лучше вернуться в мою спальню еще до рассвета. Никогда нельзя забывать о возможных случайных свидетелях.

Облетев еще раз кратер и внимательно осмотрев окружающую местность с высоты, взяли курс на Землю. Больше здесь пока делать нечего. Даже если Служба глубинной разведки все же решит проверить Луну, и наткнется на «Марлин», то никакой информации о нас выудить из памяти искина не сможет. Ганс постарался замести следы, установив код высшего приоритета. То есть никто, кроме нас, не сможет получит доступ к памяти искина. Такое делают крайне редко. Либо в военное время при угрозе попадания корабля в руки противника, либо при проведении каких-то криминальных негоций, когда сохранение в секрете опасной информации гораздо важнее сохранности аппаратуры и самой информации. В обычных же условиях так не делают, поскольку это исключает возможность получения помощи со стороны спасателей и посторонних лиц. Но это явно не наш случай. Даже если Служба глубинной разведки взломает код доступа, то все равно не найдет в памяти искина никакой информации о событиях, предшествующих посадке в кратере. Мы с Гансом умеем хранить свои тайны. Более чем вековое общение разума человека и разума машины дало свои плоды. Мы уже фактически стали единым целым. Есть такой термин в биологии — симбиоз. То есть взаимовыгодное сосуществование различных видов. И мы с Гансом — яркий тому пример. Знаю, что подобное наблюдается и у Женьки с ее Катариной (так она назвала искин в своем АДМ). Женька сама как-то обмолвилась об этом, сказав, что Катарина — ее единственная настоящая подруга, которая не предаст. Вот и не верь после этого в дружбу человека и машины… Эх, Женька, Женька… Где ты сейчас? На мои объявления с условным текстом в столичных газетах никто не откликнулся. Ганс, раньше часто общавшийся с Катариной, и установивший с ней личный секретный код для связи двух АДМ, тоже на все свои запросы не получил ответа. Это значит, что-то пошло не так, и Женька не смогла уйти…