Ледяная фантазия - Цзинмин Го

В конце концов я остался один в снегах десятилетней зимы Снежной крепости. Вокруг не было ни звука, и лишь рев снега на ветру продолжал звучать в моих ушах. Снежная крепость бесшумно обрушилась за моей спиной, и в небо взметнулось облако пыли, закрыв собою небеса.

Из моих глаз начали идти слезы, они не прекращались, пока сон не закончился, пока я не сел на кровати и окончательно не проснулся.

Обняв колени, я прислонил голову к стене, и до меня донесся собственный шепот:

– Как ты там, Ши? Я так сильно скучаю…

Когда я снова проснулся утром, снегопад за окном прекратился, на листьях бамбука все еще лежали остатки скопившегося снега, и по чуть-чуть ветер сдувал их на землю. Я добрался до общего зала постоялого двора и обнаружил там Юэ Шэнь с остальными за завтраком. В зале собрались все, за исключением той девушки, что играла на цине, Хуа Сяо.

К моему удивлению, на одной стороне стола, рядом с Юэ Шэнь, сидел еще человек и этим человеком была та женщина из свиты Шан Ле, что занималась ядами, Игла. Приблизившись к ним, я устроился рядом с Иглой. Ко мне тут же поспешил слуга, чтобы принять заказ, и, когда я начал его озвучивать, ко мне обратилась Игла:

– Зайди в мою комнату этим вечером, Ка Со.

Я неуверенно поднял голову и посмотрел на нее, не имея понятия о ее намерениях.

Она встретила мой взгляд таинственной улыбкой и произнесла:

– Я знаю, что один из твоих друзей, Ляо Цзянь, погиб от ядовитой иглы. Зайди вечером, и я расскажу тебе о той игле.

Я бросил взгляд на Юэ Шэнь, но она, молча опустив голову, пила чай. Тогда я снова повернулся к Игле:

– Хорошо, я приду.

Когда наступил вечер, я позвал к себе Юэ Шэнь:

– Мы пойдем к Игле вместе, – произнес я.

Юэ Шэнь согласилась:

– Хорошо, ваше величество, и, пожалуйста, будьте очень осторожны.

Мы вдвоем дождались, пока все разошлись спать, и лишь тогда покинули покои. Однако стоило нам подойти к комнате Иглы, мы обнаружили: внутри не было ни света, ни каких-либо звуков, лишь сплошная темнота.

Опасаясь, что стоит нам открыть дверь, как из нее на меня вырвется сотня ядовитых игл, я согнул безымянный палец, и мое тело начал окружать снежный ветер, постепенно уплотняясь. Бросив взгляд на Юэ Шэнь, я увидел, как она тоже подняла левую руку над головой и Лунный свет в ее руке обволок все ее тело.

Юэ Шэнь толкнула дверь, и Лунный свет, окружавший ее тело, проник в комнату, где мы и увидели Иглу. Она сидела на стуле лицом к нам, и на нем играла странная улыбка. Когда мы оказались уже на пороге, Юэ Шэнь внезапно вскрикнула и моментально отступила назад. Я так же быстро последовал за ней. В руке Иглы сверкнул знакомый холодный свет.

В волосах женщины больше не было ни одной иглы, все они находились в ее руке, готовые к атаке в любой момент.

Мы простояли снаружи комнаты достаточно долго, но Игла так и не двинулась с места, поэтому, усилив защиту вокруг себя, мы все же вошли внутрь. Игла все так же странно улыбалась, но теперь до меня дошло, что такого необычного я заметил в ее выражении – улыбка на ее губах была каменной.

– Она мертва, – произнесла Юэ Шэнь, избавившись от Лунного света в руке.

На следующее утро Иглу похоронили на поляне за постоялым двором. Вокруг ее могилы столпились все. На фоне белого снега гора свежевскопанной земли бросалась в глаза особенно ярко. Ядовитые иглы, что она носила в волосах, захоронили вместе с хозяйкой, их яд в итоге должен был медленно проникнуть в землю, мешая захоронению покрыться зеленой травой и служа напоминанием, что когда-то эта женщина являлась мастером убийств.

– Все это время она и была Фениксом, – неторопливо произнесла Юэ Шэнь. Ветер скрывал за волосами ее глаза, но выражение усталости и безысходности на ее лице было не спрятать.

Я обернулся на Хуан То. Он по-прежнему выглядел равнодушным, однако взгляд его светился. Я не знал, о чем он думает, и все же заметил, как он все это время не сводил глаз с могилы Иглы.

Спустя несколько дней после похорон постоялый двор вернулся к спокойной жизни. Каждый день в него заселялись одни и выселялись другие, а я продолжал чего-то ждать. Вероятно, как и говорил Шан Ле, у меня не было возможности предпринять что-то заранее, и мне оставалось лишь дожидаться появления стража Запада. Юэ Шэнь постоянно куда-то исчезала, Хуан То оставался в своей комнате, а Пянь Фэн и Чао Я все играли в мяч с сыном хозяина гостиницы.

Что же до меня, я проводил все время в лесу перед Бамбуковым флигелем, наблюдая за тем, как снег слетал с бамбуковых листьев, оседал на моих волосах, плечах и таял в моих белых хрустальных зрачках.

Спустя три дня случилось то, что снова невероятно всех напугало: оказалось, что Феникс был вовсе не мертв.

В тот день ко мне в слезах подбежал сын хозяина и, потянув за руку, сказал, что его любимые цветы завяли. Затем он отвел меня за гостиницу, и, оказавшись на месте, я лишился дара речи. Спустя время ко мне присоединились Юэ Шэнь и Хуан То, и на их лицах появилось такое же серьезное выражение, как на моем.

Удивило нас то, что в середине поляны за Бамбуковым флигелем, подобно яркому шраму, образовался клочок мертвой земли.

– В этой земле что-то есть, – заключил Хуан То.

Юэ Шэнь прошла вперед и, призвав Лунный свет, провела им по земле. Та разошлась в стороны, и в почве я увидел кучу игл, которые и отравили все те растения. Вот только головки их были вовсе не те же, что у оружия Феникса.

– Нужно снова изучить останки Иглы, – произнес Хуан То.

Когда ее снова откопали и окаменевшее тело Иглы осветил солнечный свет, Хуан То указал на кровоподтеки на пальцах женщины:

– Взгляните на ее руки, ваше величество.

– Откуда эти следы? – спросил я.

– Кто-то прикасался к ней уже после того, как она умерла и ее тело окоченело. Тот человек силой разжал ее пальцы, – ответил Хуан То.

Юэ Шэнь продолжила:

– Прежде чем ее убили, Игла успела достать из волос иглы и сжать их в руке, но не успела ими воспользоваться. Затем убийца заменил иглы в ее руке на те, что использует Феникс, чтобы мы приняли ее за него.

Шан Ле все это время с серьезным видом хранил молчание, лишь спустя какое-то время он тихо произнес:

– Похороните ее и больше не тревожьте.

На следующее утро, во время завтрака в общем зале, Хуан То примостился рядом со мной. Заказав слуге еду, он молча раскрыл ладонь, в которой на белом куске бумаги лежали выкопанные из земли иглы. Я взглянул внимательнее, понимая, что Хуан То не стал бы ни с того ни с сего показывать их мне. Проведя за изучением игл в свете лампы какое-то время, я неожиданно переменился в лице и, посмотрев на Хуан То, встретил его улыбку. Он знал, что я тоже раскрыл их секрет. На одной из игл красовался кровавый след, а это значило, что человек, поменявший иглы в руке Иглы, был ранен и сейчас страдал от отравления.

– Для нейтрализации подобного яда нужны особенные травы, – произнес Хуан То.

Его глаза засияли, и я понял то, что он подразумевал, поэтому закончил за него:

– Нам просто нужно найти жильца гостиницы, который недавно приобрел эти травы, и мы узнаем, в ком яд.

Хуан То кивнул:

– Узнав это, мы раскроем Феникса.

Каждый день у входа на постоялый двор останавливалась торговая повозка. Слуги и хозяин двора выясняли, чего в гостинице недоставало, включая и лекарственные травы. Если гость заказывал какой-то товар, то работники доставляли его прямо в покои гостя.

Мы разузнали, что травы из различных аптек города прибывали на постоялый двор каждый день, большинство из них заведение использовало для укрепляющих отваров, остальная небольшая часть доставлялась в комнату И Чжао.

Хуан То и я поведали это Шан Ле, но он лишь покачал головой:

– Это не И Чжао.

По его словам, она уже долгие годы принимала лекарства, потому что когда-то давно получила ранение, от которого так и не оправилась. В доме Принца ей каждый день доставлял травы специальный человек, но после того, как они переместились на этот постоялый двор, их стали заказывать сюда.