Мальн. Духи и Жертвы - Салье Мира

– Для всех остальных тело Катана должно оставаться на месте, – заявил Алвис после того, как хлопнули входные двери. – Хэвард, сможешь сделать иллюзию?

Старейшина утвердительно качнул головой, и Алвис снова повернулся к сестре, взяв ее за руки. У Арэи дернулись губы.

– Идем, – сказал Ларен Финну, поднявшись на ноги. Им больше нечего здесь делать. – Мне нужно собираться в дорогу.

Финн скрипнул зубами, всем своим видом показывая, что разговор между ними еще не окончен. До покоев они шли молча, но Ларен чувствовал исходящий от Финна гнев. Знал, что он изо всех сил старался выглядеть спокойным. Хотя Ларен и сам каждый раз, стоило только упомянуть смерглов и Сумеречные земли, едва сдерживался, чтобы не закричать от ярости и ужаса.

В отличие от Финна, Ларен не мог похвастаться таким самообладанием. Он столько времени потратил на злость и обиды! А теперь при одной мысли, что он может больше никогда не увидеть Аделу…

– Если ты думаешь, что я останусь здесь… – заговорил Финн, едва успев прикрыть двери, но снова замолчал и заскрежетал зубами.

Обхватив за плечи, Ларен развернул друга к себе. Его лицо было предельно серьезным, губы – плотно сжаты.

– Послушай, Стейн прав. Ты – король Хадингарда и не можешь снова идти в это проклятое место. Ты дал клятву своему народу и моей сестре, обещал любить и защищать. Вот и будь верен клятве! – Ларен несколько раз встряхнул его. – А я… кажется, люблю твою сестру и клянусь жизнью, что не вернусь без нее. Когда мы оба выберемся оттуда, я сразу же женюсь на ней. Это все, что тебе нужно знать.

Ларен отвернулся и подошел к столу у окна.

Финн молчал.

Выждав несколько секунд, он притворился, что проверяет, хорошо ли застегнута перевязь на груди, а затем начал плотно набивать ее кинжалами, которые предусмотрительно оставил в покоях. Он просто не собирался проявлять неуважение к мальнам. Да и чем людские мечи и кинжалы помогли бы ему в зале совета?

Ларен поглядел по сторонам. Возможно, по возвращении у него еще будет время оценить все великолепие дворца Мальнборна. Ему нравились эти светлые тона. Он чувствовал себя здесь почти как дома, разве что за окнами не шел снег, а на улице было чересчур тепло.

Покончив с перевязью и кинжалами, Ларен взял меч.

Финн за спиной по-прежнему молчал.

– Думаешь, принц Гэван сдержит слово? Убедит отца расторгнуть помолвку? – наконец заговорил он.

– Ты ведь сдержал слово и привел его сюда. Они могут пойти войной на Аланту, на Хадингард, но не на мальнов. Да и если король Орсо каким-то образом навредит друзьям Гелиена, то он никогда не даст того, чего так желают дартхоллцы. – Ларен шагнул к выходу. – Идем. Полчаса почти истекли.

– Ларен? – Финн на мгновение застыл в проеме.

– Да?

– Так вы все же люди или нет?

Ларен улыбнулся.

Конечно, если бы в библиотеках Хадингарда хранились истории о ледяном народе, Финн знал бы их наизусть, но, по его словам, сведений о далеком севере в старых фолиантах было не так уж и много. Он прочитал и узнал о ледяном народе гораздо больше, когда гостил в Аланте, однако самое важное находилось в особой секции, куда допускались лишь члены королевской семьи.

Существовало множество преданий, которые разительно отличались друг от друга, но кое-что общее все-таки прослеживалось. Как и легенды о мальнах, истории об алантцах были связаны с духами – вот только им не пришлось платить за это никакую цену. В древние времена горстку людей, изгнанных на далекий север Великого континента, духи просто пожалели. Переселенцы мучались, многие замерзали насмерть, и духи, увидев это, сделали тех людей невосприимчивыми к высоким температурам.

Пока не объявились мальны, большинство алантцев всегда считали эти истории обычными сказками.

Теперь даже Ларен не сомневался в том, что в его крови присутствовала некая доля магии – именно она и не давала погибнуть во время самых лютых морозов, – но это все, чем владели алантцы.

Ларен не находил в древних легендах ничего такого, что требовало бы столь рьяно оберегать, однако далекий предок, Лайнел Де`Алармонт, изгнанный со своими людьми из родного дома, начал на севере совершенно новую жизнь и не желал, чтобы в глазах мира представителей его народа считали нелюдями или полукровками. Поэтому была принесена клятва: хранить секреты ледяного королевства и не посвящать в них чужаков.

Но Финн отныне являлся частью семьи и имел право знать. Да, сейчас было не время и не место рассказывать легенды, но Ларен не сомневался, что Лита обязательно поведает их мужу, как только тот вернется домой.

Ларен снова улыбнулся:

– Скажу одно: теплые одежды зимой в Огламе твоим детям не понадобятся.

Через час все стояли в тесном душном подземелье дворца, где на каменном столе лежало тело короля смерглов. Ларен ожидал увидеть уродливое чудовище под стать гнилой душонке, но мужчина на столе оказался необычайно хорош собой. Его кожа выглядела такой же бледной и холодной, как у людей ледяного королевства, но волосы были темнее ночи. Ларен слышал и о жутких изумрудных глазах, которые сейчас были закрытыми.

– Уверена? – спросил Алвис сестру. – Ты плохо выглядишь.

Мальны постоянно говорили о слабости королевы, но она была свежа и завораживающе красива, а ее глаза и кожа сверкали, как лучи звездного света в полумраке подземелья. Конечно, Ларену и Финну никто ничего не объяснил, они знали лишь то, что королева не больна, а беременна. И беременность эта протекала необычно. Даже по меркам мальнов.

Арэя кусала губы, явно пытаясь справиться с раздражением.

– Я выдержу, брат. Просто доверься мне. Пожалуйста, – умоляюще прошептала она.

Алвис шумно выдохнул и кивнул Стейну. Тот подошел к столу и, посмотрев на короля смерглов, поморщился. Несколько секунд он, казалось, боролся с самим собой, а затем взвалил тело на плечо, словно мешок с поклажей.

Хэвард тут же начал нашептывать какие-то слова, и на столе снова появилось тело смергла, как настоящее.

– Это ненадолго, – предупредил он. – Я не смогу постоянно поддерживать иллюзию. Нам нужно другое тело, которое я смогу замаскировать.

– Будет тебе тело, – бросил Алвис.

Арэя взяла Стейна за правую ладонь, а Талена – за левую. Ларен подошел ко второму и протянул свою. Еще у стен города по одному лишь взгляду он понял, что Тален был самым старым мальном. Тем, о котором рассказывал Финн. Бессмертным.

– Я люблю тебя, брат, – торопливо произнесла Арэя. – До встречи.

Алвис сглотнул. Его глаза пылали. Он что-то сказал, но Ларен уже не услышал слов. Вокруг них заклубилась тьма, и он зажмурился. В тот момент, когда пол ушел из-под ног, внутри него все сжалось и заложило уши.

Вновь почувствовав под ногами землю, Ларен открыл глаза и слегка прищурился от блеснувшего вдалеке изумрудного света. Он увидел, как поежился Стейн, но явно не от холода. Здесь было даже… жарко.

– Ненавижу это место, – буркнул Стейн, смахнув с плеч пепел, который хлопьями сыпался с затянутого серой пеленой неба.

– Ты ведь уже бывал здесь, – сказал Ларен. Хотя слова прозвучали больше, как вопрос, он это знал точно.

Стейн кивнул. Он действительно был единственным из присутствующих, кому доводилось ступать на эти проклятые земли.

– Тогда мы чудом выжили. И с нами был Кьелл.

– Сейчас с тобой его правнук, – криво улыбнулась Арэя, положив руку на живот.

– Это-то и пугает, – почти прошептал Стейн.

Аланту и другие королевства на окраинах Великого континента не затронул тот ужас, который творился в Огламе. Не предотврати это Кьелл и Гелиен, то зло распространилось бы на весь континент. Одним духам было ведомо, какие ужасы пережил Финн, когда его королевство едва не пало, а весь народ и он сам оказались заложниками теней в собственных телах и послушными инструментами в руках смерглов.

– Ну и что теперь? – спросил Ларен, не двигаясь с места и внимательно изучая окружавшие их пустоши.