Хроники императора. Начало пути (СИ) - Мерлянов Юрий Николаевич

И вот, очередным утром Крикун сделал объявление:

- Через неделю начинаются гладиаторские бои, и вы обязаны будете показать все, чему вас учили. Награда - возможность прожить еще несколько дней. Проигравших же отдадут аррсам. Так что советую собраться и выложиться в эту неделю на все сто, последний день будет отведен под отдых, без каких либо тренировок. Это все, строиться!

Вот и оно, тянуть больше нельзя, слишком много народу будет привлечено, слишком много охраны, шанс будет упущен. Хозяин, его дом и наемники должны умереть до конца недели, иначе погоня неизбежна, а так, возможно, будет время уйти. Уже сейчас я чувствовал себя способным справиться с двумя-тремя воинами-стали, если равняться по Крикуну. И то, чувствовать и быть - всегда разные вещи, загадывать глупо, но времени больше нет, риск тут будет неотъемлемой частью. Осталось только решить - когда и как?

Путь от клеток до котлована был недолог, но некое подобие плана уже успело сформироваться - после обеда, все решиться после обеда, и мы посмотрим, что мне суждено, жить или сдохнуть. И я халтурил как мог, задыхаясь и сипло дыша, спотыкаясь и симулируя боли в боку, падая на землю и судорожно хватая ртом воздух, это было не сложно, даже смешно, когда видел, как на меня смотрят коллеги по несчастью, недоуменно, с опаской. А время все шло, не спеша, но шло, и вот, уже пора строиться, все облегченно стягиваются к узкому зеву подъема, протискиваются и разбиваются на ряды. Для меня уже не выглядит странным такое "доверие" к невольникам, надсмотрщики успели показать и свою силу, и способность решить любую проблему, так что все шло по плану, сами дойдем, проглотим кислую баланду, и сами вернемся к тренировкам, кто в котлован, а кто к ожидающим "наставникам", все четко, обоснованно и доказано. От прежнего количества нас сейчас было едва две трети, и дохли мы не сколько от тренировок, сколько от зуботычин раздраженных надсмотрщиков, как покойный Аррун в свое время, как Аррун...

Воспоминание даже не всколыхнуло холод в сердце, ни капли сожаления, даже ненависти не было, всего лишь очередная смерть рядом со мной, неужели я стал так бездушен? И вот это неприятно кольнуло, пробив броню равнодушия и черствости - не таким я хочу быть, не монстром, не тварью без морали и совести, но, видно, пока не судьба, и сейчас это даже на руку, потому и иду молча, шагаю след в след, выбивая облачка пыли и прикидывая, кого и как убью буквально через час.

Есть хотелось постоянно, голод стал постоянным спутником и сопровождал меня всегда, каждый день, каждую минуту, но сегодня я стоял и смотрел, как мою порцию жадно поглощает незнакомый мужик, схвативший миску сразу же, как только увидел протянутую с ней руку. Схватил и стал жадно заглатывать, словно опасаясь, что передумаю, отниму, заберу назад. Он буквально глотал жижу не останавливаясь, вливая ее себе в глотку, будто в колодец, поглощая с неимоверной скоростью и кося глазом по сторонам. Мерзость. Во что превратились эти люди. А я сам, во что превращаюсь я сам? Улыбнулся. И мужик подавился, мое проявление эмоций стало для него полной неожиданностью, он закашлялся и покраснел, схватился за горло, но это мало помогало. Он краснел все больше и больше, пока хороший шлепок по спине не сдвинул с мертвой точки его потуги и не помог выплюнуть злосчастный кусок. Не обращая больше на него внимая, развернулся и пошел к воротам - пора.

Девять надсмотрщиков, десять невольников, серая земля, палящее солнце, прохладный ветерок и я - чем не условия для группового убийства. Роли распределены, актеры на местах, главный герой собран и готов, а зрители, а зрителям глубоко наплевать, один висит высоко в небе, у второго слишком вольная натура, гуляет сам по себе и где хочет, ну а третий, третий с радостью впитает всю пролитую кровь, выпьет без остатка и не подавиться, не в первой. Повезло, что сегодня рукопашный бой, мечи будут только у нас с Крикуном. Что ж, осталось только выбрать нужный момент.

Рука с мечем порхает злой осой, злобно жаля и скользя вокруг оружия воображаемого противника, то дразня и слегка соприкасаясь, словно приглашая скреститься в поединке, то увлекая за собой, закручивая и запутывая, завлекая в ловушку, откуда оно уже выпадет из руки мертвого хозяина, и все это медленно, текуче, но постепенно темп начинает ускоряться, движения теряют плавность, становятся более резкими, дерганными. И при очередном па, когда следует разворот вокруг своей оси, время просто срывается и бежит вскачь!

Деревянный клинок с хрустом пробивает затылочную кость Крикуна, проворачиваясь в движении и порождая красные фонтанчики, а затем выскальзывает наружу, готовый вновь убивать. Рука еле успевает выхватить нож на поясе трупа, а тело уже в диком прыжке летит к занятому рядом спаррингом надсмотрщику. Невероятным образом, но тот успевает обернуться и, сделав шаг в сторону, рвануть с пояса нож - поздно, вместо затылка бью в горло, взрезая трахею и выпуская наружу красный цветок, не жилец, кровь хлыщет водопадом. Теперь сложнее, меня заметили и уже готовы, в руках ножи, но сгруппироваться еще не успели. Ловлю в ближнем бою нож на нож, схваченный нижним хватом, и впечатываю рукоять меча в висок, слышится хруст - глаза противника закатываются, его клинок теряет хватку и пропускает мой к горлу хозяина, вспарывается легко, будто картонное, щедро заливая мне руку и грудь. Освобожденное мечом место тут же занимает вражеский клинок. Итак - шестеро, и уже вместе. Невольники в страхе сбились в кучу чуть поодаль, мешать не будут, но, как бы не пришлось гоняться за ними потом, ладно, решим все, а пока разберусь с этими.

Шестеро воинов-стали - не шутка, а сплотившихся, готовых действовать сообща, надеяться одолеть просто глупо, шансов никаких. Или нет? Мысли проносятся с неимоверной скоростью, просчитывая и анализируя возможные варианты, а я уже несусь вперед, оба ножа прямым хватом, ухожу влево, оставляя в воздухе росчерк чужой стали и успевая полоснуть запястье, рывок вперед и, жутко вывернувшись под метнувшимися вперед клинками, всаживаю свои в животы ближайших надсмотрщиков, с оттягом вырывая их назад, и сразу же отбиваю два рубящих сверху, в перекате уходя назад. А потом меня начинают просто полосовать на куски, вспарывая кожу из самых неожиданных позиций, порхая и обманывая с одной стороны, давая возможность вспороть с другой, или атакуя сразу вместе, заставляя меня изворачиваться ужом, буквально выламывая себе руки в попытке защититься, отогнать от себя стальные жала. Секунд через десять начал приноравливаться, а потом резко сместился к правому, оставляя за спиной вспарывающие воздух чужие клинки. Неожиданно и быстро - вот что я мог, и что сделал, как только представилась возможность. Левый клинок еще описывал страхующую дугу сзади, когда правый встретился с ножом противника, сцепившись лезвиями и силясь превозмочь. И тут же чуть не пропустил удар в голову, лишь в самый последний момент пригнувшись и, прокручиваясь по часовой, продолжая удерживать кинжал врага, мгновенно сместился ему за спину, вспарывая левым клинком брюхо, обильно плеснувшее на землю красным. Мозг автоматом отметил - двое и еще один с порезанным запястьем, взгляд сразу же вычленил его, сидит, перевязывает, надо торопиться.

Перекинул клинки нижним хватом, не тратя время, метнулся к левому и за мгновение до удара сместился еще левее, отводя правой опасно скользнувшее поблизости лезвие. Линия. Теперь в темпе, быстро - скачок вперед и в бок, правая встречает, левая полосует, не отпуская руку противника, вспарываю еще раз правым клинком - не боец, внутренняя часть локтя и запястье перерезаны, шаг, и ровная полоса перечертила горло поперек, а тело уже летит в стоящего сзади. Но тот уже вспарывает клинком воздух почти у самого моего горла, отшатываюсь, теряя инициативу, а он уже с двумя клинками, черт, вот же ж опытная сука. А ножи уже звенят, встречаясь и расходясь, пытаясь ужалить или оставить кровавый след, они как осы, злые и быстрые, только дай волю, только пропусти. Через несколько мгновений вспарываю ему правое запястье раз, другой, третий, пока он не роняет клинок, и переключаюсь на левую, опережая все его попытки защититься.