В дни правления Нармакила I набеги дикарей возобновились, хотя поначалу нападали они небольшими отрядами. Регенту стало известно, что северяне не всегда верны Гондору и некоторые из них иногда присоединяются к дикарям с Востока, неведомо, из жадности ли к военной добыче, по причине ли далеко зашедшей вражды между вождями северян. Поэтому в 1248 г. Миналкар двинул на восток могучее войско; в битве, разыгравшейся между Рованионом и Внутренним Морем, он разгромил большую армию людей с Востока, уничтожив все их лагеря и поселения к востоку от моря. Совершив это, он принял имя Ромендакила.
Вернувшись в Гондор, Ромендакил укрепил западный берег Андуина до самого Ясного Лима и наложил для чужаков запрет на Реку вниз по течению от нагорья Эмин Муйл. Именно он установил столбы Аргоната у входа в озеро Нэн Хитоэль. Нуждаясь в людях и желая укрепить связь между Гондором и северянами, король принял многих из них к себе на службу и дал некоторым высокие посты в своих войсках.
Особенно благоволил Ромендакил к Видугавии [744], вождю, бывшему его союзником в последней войне. Видугавия называл себя Королем Рованиона, и не без оснований: он действительно был могущественнейшим из северных властителей, хотя его земли простирались, собственно, лишь от Зеленой Пущи до реки Келдуин [745]. В 1250 г. Ромендакил отправил своего сына Валакара послом на север, чтобы тот какое–то время пожил с Видугавией и познакомился с языком, обычаями и нравами северян. Но Валакар далеко опередил чаяния своего отца. Он всей душой полюбил северные земли и населявший их народ, а впоследствии женился на Видумави [746], дочери Видугавии. Это произошло за несколько лет до возвращения Валакара на родину. Именно из–за этого брака в Гондоре позднее разыгралась Междоусобица.
Уже в то время гондорские вельможи заметно косились на втершихся в их общество северян; брак же между наследником короны, да хотя бы и просто сыном Короля, и женщиной из чуждого, низшего племени был событием и вовсе неслыханным. Когда Король Валакар начал стареть, в южных провинциях уже назревал мятеж. Королева была прекрасной и благородной дамой, но, согласно уделу всех Меньших Людей, годы ее жизни были коротки, и дунаданы страшились, что ее потомки утратят былое нуменорское долголетие. Кроме того, дунаданы не желали признать своим владыкой ее сына, который, хотя и носил теперь имя Элдакар, рожден был в чужой земле и в молодости звался Винитарья [747] – именем, принятым у народа, к которому принадлежала его мать.
Поэтому, когда Элдакар принял от отца царство, в Гондоре разыгралась война. Но, как выяснилось, отнять у Элдакара то, что он унаследовал, было не так–то просто. С высоким гондорским происхождением в нем сочеталось бесстрашие истинного северянина. Он был красив и храбр, и не заметно было, чтобы сын старел быстрее отца. Когда мятежники, предводительствуемые потомками королей, поднялись против него, он сражался сколько хватило сил. В конце концов он был осажден в Осгилиате и долго выдерживал осаду, пока голод и превосходящие силы противника не заставили его бежать, оставив за собой пылающий город. В огне этой осады была разрушена Купольная Башня Осгилиата, а хранившийся там палантир исчез в пучине вод.
Элдакар не дался в руки врагам. Вскоре он объявился на севере, среди своих рованионских родичей. К нему стеклось множество воинов, как из числа северян, состоявших на службе у Гондора, так и из числа дунаданов, населявших северные области королевства. Ибо многие дунаданы питали уважение к Элдакару и многие ненавидели его соперника – Кастамира, внука Калимехтара, что приходился младшим братом Ромендакилу II. Но Кастамир был не просто ближайшим по крови претендентом на царство – за ним шла бoльшая часть мятежников, поскольку он был Главнокомандующим над всеми гондорскими кораблями и успел заручиться поддержкой побережий и больших гаваней – Пеларгира и Умбара.
Воссев на трон, Кастамир сразу показал себя правителем скупым и высокомерным. К тому же он был жесток, что обнаружилось уже при взятии Осгилиата. Плененного его людьми Орнендила [748], сына Элдакара, он приговорил к смерти, а убийства и разрушения, учиненные в городе по его приказу, вышли далеко за рамки военной необходимости. В Минас Аноре и в Итилиэне это запомнили. Но любовь жителей этих краев к Кастамиру охладела еще больше, когда всем стало видно, как мало заботится он о завоеванной им земле: новый король пестовал только флот и намеревался вскорости перенести столицу в Пеларгир.
Лишь десять лет суждено было ему оставаться королем. Решив, что его время настало, Элдакар двинулся с севера на юг во главе большого войска; по пути к нему присоединились воины из Каленардона, Анориэна и Итилиэна. У Лебеннина, на пере–праве через Эруи, произошла великая сеча; немало благородной гондорской крови пролилось при этом. В той битве Элдакар собственноручно покончил с Кастамиром и так отомстил ему за Орнендила. Но сыновьям Кастамира удалось бежать; с помощью оставшихся в живых родичей Кастамира и верных им моряков они еще долго удерживали Пеларгир.
Собрав на борту как можно больше людей и оружия (у Элдакара не хватало кораблей, чтобы напасть на мятежников с моря), они покинули Пеларгир и укрепились в Умбаре, который превратился в прибежище для многочисленных врагов Короля; со временем мятежники основали там свое собственное княжество, не подчиняющееся короне. Много поколений Умбар оставался в состоянии войны с Гондором, угрожая его побережьям и нападая на корабли, если те показывались в открытом море. Полностью подчинить мятежников не удавалось вплоть до прихода к власти Короля Элессара. Что касается земель южного Гондора, то они превратились в край, оспариваемый морскими пиратами и Королями.
«Потеря Умбара была для Гондора тяжелым ударом, причем не только потому, что юг королевства в итоге оказался весьма ослаблен и харадцы стали вести себя куда более дерзко. Именно в Умбаре высадился в свое время Ар–Фаразон Золотой, последний нуменорский король, усмиритель Саурона. И хотя зло впоследствии все–таки проникло в Нуменор, даже потомки Элендила с гордостью вспоминали о появлении из–за дальних морей огромного войска Ар–Фаразона. На высоком холме, прямо над Гаванью, был установлен памятник в честь этого события – высокая белая колонна. Она была увенчана хрустальным шаром, отражавшим лунные и солнечные лучи и сверкавшим словно ярчайшая звезда, так что в ясную погоду его блеск можно было разглядеть даже с берегов Гондора или из–за дальних просторов западного моря. Так и стояла эта колонна вплоть до нового появления в Средьземелье Саурона (а время это было уже не за горами), пока Умбар не покорился приспешникам Врага. Тогда памятник – напоминание о былом унижении Саурона – был разрушен».
После возвращения Элдакара кровь королевского дома и других дунаданов стала постепенно все больше смешиваться с кровью Меньших Людей. Многие наследники великих родов Гондора погибли в родовых междоусобицах, а Элдакар по–прежнему оказывал расположение северянам, с чьей помощью он сохранил корону, и население Гондора пополнилось большим количеством пришельцев из Рованиона.
Подобное смешение на первых порах не послужило к убыванию срока жизни дунаданов, как того опасались; и все же этот срок, как и прежде, мало–помалу таял. Несомненно, корень зла надо было искать в самом Средьземелье: по–видимому, после падения Звездной Страны изначальный дар долголетия постепенно отнимался от гондорцев. Что касается Элдакара, то он прожил двести тридцать пять лет, из которых Королем был пятьдесят восемь, в том числе десять в изгнании.
Другое, горшее прежнего зло пришло в Гондор в правление Телемнара, двадцать шестого Короля, чей отец Минардил, сын Элдакара, был убит неподалеку от Пеларгира умбарскими пиратами (командовали ими некто Ангамайтэ [749] и Сангахьяндо [750], праправнуки Кастамира). В скором времени после смерти Минардила в стране началась страшная чума, принесенная темными ветрами с востока. Король и все его дети пали жертвами заразы; пострадало множество гондорцев – большей частью те, что жили в Осгилиате. Тогда–то из–за нехватки людей и прекратилось наблюдение за границами Мордора, а крепости, охранявшие входы в Черную Страну, остались без гарнизона.
