Черная бездна. Том 1. Край неба - Грегсон Марк Дж.

«Обуздай свои эмоции, – будто бы шепчет отец. – Двигайся».

Тереблю растрепанный подол рубашки. Отчасти я сомневался, что когда-либо вернусь сюда, но вот я снова здесь. Стою окровавленными стопами на пышном ковре.

Надо отыскать Эллу. Снаружи вдоль коридора тянутся двери шестидесяти с лишним комнат. В доме четыре кухни, десятки ванных… Сестра может быть где угодно. К счастью, я знаю поместье как свои пять пальцев.

Скрипнув петлями, открываю дверь. Коридор застелен ковром с узором в виде бархатцев. И хотя бальная зала – в центре поместья, гомон праздника слышен и здесь: столовое серебро, струны музыкальных инструментов, разговоры…

Я крадусь вдоль коридора, а снизу, от основания лестницы, доносятся два раздраженных голоса. Осторожно перегнувшись через перила, я вижу, как какая-то женщина обвинительно тычет пальцем в лицо адмиралу Гёрнеру.

– Я жду гарантий, адмирал, – требует она. На ней простое голубое платье под цвет холодных глаз. – Надо немедленно выслать флот Стражи порядка. Перехватить горгантавнов до начала миграции.

– Силы Стражи и без того растянуты, Беатрис, – с мягким акцентом отвечает Гёрнер. – К тому же горгантавны – не моя ответственность.

Беатрис? Я озадаченно хмурюсь. Ах, эта Беатрис! Герцогиня Фрозенвейла, острова к северу от нашего. Она суровая дама, истинная высотница. Безразличная к последним пискам моды, косметике и прочему, на что так охотно размениваются лотчеры моего острова. На ее трости, как и на моей, остались следы восхождения рода.

– Обязанность Стражи – обеспечивать безопасность Скайленда, – говорит она.

– Не надо мне говорить о моих обязанностях, Беатрис. Южные стаи угрожают линиям снабжения близ столицы. Торговля и экономика держатся на Центральных пределах. Если отрезать остров Айронсайд, экономика рухнет везде. Включая Фрозенвейл.

Адмирал сердито разворачивается, готовый идти, но герцогиня хватает его за плечо. Он яростно оборачивается.

– Мой остров бросают на погибель, – говорит Беатрис.

В повисшей напряженной тишине кажется, будто Гёрнер вот-вот ударит ее, однако он лишь выворачивается и оправляет белый мундир.

– Задание отогнать южные стаи горгантавнов получил цех Охоты. Если они преуспеют, я отправлю флот Айронсайда на помощь вашему островку.

– Охотники? – переспрашивает Беатрис. – За шесть лет они так и не очистили Северные пределы. Это неразумно…

– Больше вам надеяться не на что. – Адмирал снова собирается уходить. – На вашем месте я бы на Фрозенвейл не возвращался. Здесь куда безопаснее.

– Адмирал, – обращается к нему Беатрис, – безопасных мест не осталось.

Воздух словно бы становится холоднее, и у меня по телу пробегают мурашки. Горгантавны – ужас небес, они берут что хотят. Они бич Скайленда, его погибель и разорение. Когда эрцгерцогом был мой отец, он часто встречался с лидерами Охоты, делал все, что было в его силах, дабы защитить Холмстэд и прочие острова Севера от хищников.

После смерти отца угроза горгантавнов только усилилась.

Но сейчас у меня есть другие, более важные дела.

Огибаю угол. Сердце колотится так сильно и быстро, что чуть из глотки не выпрыгивает. Передо мной комната Эллы, и вот я, стоя у пурпурной двери, вновь чувствую себя маленьким мальчиком. Вспоминаю времена, когда мы с сестрой шалили, развозя по залам грязь или рисуя на старых портретах рожицы. А сколько окон мы перебили…

«Хоть бы ты была внутри. Ну пожалуйста».

Я закрываю глаза. Проворачиваю ручку и толкаю дверь.

Щурюсь в ожидании, пока глаза привыкнут к свету. Комната изменилась. Никаких игрушек, полы безупречно чисты, книги аккуратно сложены, а стул придвинут к столу. На стенах рядами висят тренировочные трости. Все – в трещинах. Тут я примечаю на деревянной крышке стола золотой кулон.

И, только сделав шаг вперед, вижу тень у кровати.

Страж. Целится из автомушкета прямо мне в голову.

Глава 02

Миг – и меня окружает целый рой охранников. Одному я успеваю рассечь подбородок тростью, но дальше бой складывается не в мою пользу. Гнев уступает слабости изможденных голодом мышц.

Меня тащат куда-то по коридору. В горле жжет, ребра ноют, а мир вращается перед глазами.

Мы спускаемся в недра западного крыла, ниже обогреваемых уровней, и меня швыряют в каземат, конфисковав трость. Сзади захлопывается дверь, и я, со стоном хватаясь за бок, остаюсь практически в полной темноте, нарушаемой светом кристалла.

Меня наверняка станут морить голодом несколько дней, а после сбросят с острова.

Мама. Я вижу ее как наяву, слышу, как она взывает ко мне слабым голосом. Ей холодно, голодно. И от этих мыслей огнем просыпается остаток сил. Я ковыляю к двери.

Заперто.

Не то чтобы я ожидал чего-то иного. В прошлый раз отшиб себе плечо об эти толстенные доски.

Я оседаю на пол, спрятав голову между коленей, и меня окутывает гулкая тишина.

Дрожащими пальцами достаю из кармана кулон. Эта находка – худшее, что случилось со мной за сегодня. Я ведь дарил его Элле на ее шестой день рождения с обещанием во что бы то ни стало всегда быть с ней. Теперь это символ нашей разлуки. Тонкая цепочка с эмблемой в виде орла Урвинов на медальоне. На обороте оттиснуты наши инициалы: «КиУ» и «ЭиУ». Мы с Эллой собирались вместе возвыситься в этом мире. Как брат и сестра.

Надеваю кулон на шею.

Внезапно дверь открывается. Я с воем прыгаю на того, кто вошел, но мгновением позже падаю, кашляя и хватаясь за горло. Перед моим лицом останавливается пара кожаных сапог. Я бы впился в них зубами, но все мои животные инстинкты замирают, когда голос произносит:

– Жалкое зрелище.

Дядя стоит надо мной – в богатом сером мундире, по-солдатски вытянувшись в струнку. Его образ разжигает во мне пламя гнева. Ульрик из Урвинов. Эрцгерцог.

– Ты все приходишь и приходишь, – говорит он. – А я-то ждал, что из тебя наконец что-то путное выйдет. – Он обходит меня кругом. – Взгляни на себя, Конрад. Ты так и не стал мужчиной. Скорее уж какой-то крысой.

Я скрежещу зубами. Не стану лежать здесь, выслушивая оскорбления от этого человека. Вскакиваю на ноги и бросаюсь на дядю, но он лишь делает шаг в сторону и смотрит, как я ударяюсь о стену.

– Ты доказал ошибочность моей теории, – произносит он.

Я сплевываю кровь:

– Чихал я на твои теории, дядя.

– Прискорбно. Будь моя теория верна, ты бы сейчас уже обрел силу. – Он делает паузу. – Ты получил мое предложение, Конрад? Насчет Отбора. – Окидывает взглядом мои рваные одежды, выпирающие ребра. – Видимо, от скудной пищи твой мозг уже не тот, что прежде. – Подносит запястье к губам и произносит в запонку-коммуникатор: – Несите.

Входит стражник, на подносе у него хрящики и какая-то каша. Пюре, похожее на выплюнутые младенцем овощи.

– Где Элла? – спрашиваю.

– Ешь. Потом и поговорим.

– Это и крыса бы не стала есть.

– Посиди здесь подольше, и не такое проглотишь.

Я отвечаю злобным взглядом, однако меня выдает урчание в желудке.

Дядя улыбается.

Неизвестно, когда он покормит меня в следующий раз, а есть приходилось и нечто похуже. Поэтому, глядя ему в глаза, я заталкиваю овощи в рот.

– Где моя сестра?

Дядя присаживается на табурет и проводит рукой по волосам с проседью.

– Истинный Урвин принял бы мое предложение. Я вот гадаю, правда ли ты сын моего брата. – Он слегка улыбается. – Возможно, твоя мать нашла утешение в объятиях другого…

Кровь в моих жилах моментально вскипает, и я снова прыгаю на дядю, готовый уничтожить того, кто огнем стер мое имя и отнял у меня все.

До сих пор дяде было весело, но вот мой костлявый кулак врезается ему в челюсть. Тут что-то проскальзывает во взгляде его синих глаз, и миг спустя я уже на полу, хватаюсь за живот.

Дядя опускается рядом на корточки.

– Возможно, – говорит он, приподняв мне подбородок и глядя в глаза, – в тебе еще осталось что-то от Урвинов. Просто оно нуждается… в толчке. – Заложив руки за спину, он обходит меня кругом. – Ты ведь помнишь, почему я пощадил тебя столько лет назад? И почему щадил после каждой твоей ничтожной попытки «спасти» сестру?