Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2 - Соул Джин

Прошло уже десять лисьих дней. Ху Фэйцинь не шевелился и всё больше напоминал фарфоровую статую. А Ху Вэй все эти десять лисьих дней сидел возле него, не отвлекаясь на такие пустяки, как еда или сон. Вообще-то лисьи демоны были выносливы и могли обходиться без этого сколь угодно долго, но ведь Ху Вэй и так был ослаблен Тьмой…

– Если хочешь, я могу посидеть с ним, – предложила Ху Сюань, – пока ты отдыхаешь.

Ху Вэй сбросил её руку:

– Нет. Это должен быть я.

– Хотя бы поешь.

– Откуда мне знать, что в еду опять что-нибудь не подмешано? – сварливо отозвался Ху Вэй.

Ху Сюань вздохнула. Если младший Ху начинал упрямиться, сладить с ним было невозможно.

«У А-Фэя это неплохо получается», – подумала Ху Сюань.

Сам Ху Фэйцинь этого мнения не разделял, но со стороны было видно, что Ху Вэй с ним становится покладистым, будто на него ошейник надели. И уж конечно, сила Лисьего бога была здесь ни при чём.

Ничего не оставалось, как сдаться и позволить Ху Вэю делать то, что ему хочется.

– Ну? – сказал поджидавший старшую дочь Ху Цзин.

Ху Сюань покачала головой. Старый Ху нахмурился. О технике, которую применил Ху Фэйцинь, он знал только со слов самого Ху Фэйциня. Тот наверняка мог о чём-то умолчать. А если он превратится в живую статую? Правда, Ху Цзин никогда не слышал, чтобы лисы превращались в фарфор, но с лисьими богами ни в чём нельзя быть уверенным.

– И Тьма по-прежнему в нём? – спросил Ху Цзин.

– А-Вэй меня не подпустил, – призналась Ху Сюань, – поэтому я не смогла проверить.

– Ты ж лисий сын! – ругнулся Ху Цзин. – Я ему уши оборву…

– Отец, у него нет ушей, – возразила Ху Сюань.

– Оборву те, что остались! – сердитее прежнего сказал Ху Цзин. Злостью он пытался скрыть тревогу за младшего сына.

Тут они заметили Недопёска, который прятался за углом и то и дело высовывал оттуда голову, чтобы поглядеть на двери южного флигеля. Выражение морды у него было озабоченное.

– Эй, как там тебя? Недопёсок? – окликнул его Ху Цзин. – А ну иди сюда!

Недопёсок моментально юркнул обратно за угол. Через некоторое время он высунулся снова, осторожно допрыгал до Ху Цзина и Ху Сюань, ни на секунду не теряя из вида ходы отступления.

– Что ты там делал? – спросил Ху Цзин.

Сяоху клацнул зубами несколько раз подряд, но ответил как есть:

– Беспокоился за шисюна.

Ху Сюань невольно улыбнулась. Она знала, что Недопёсок взял за привычку разгуливать по поместью и хвастаться шисюном перед лисьими демонами. Он был единственный перерождённый демон-лис в поместье. Всего два хвоста, очень слабый уровень культивации, и даже не научился ещё менять личину… а на короткой ноге с самим Лисьим богом! Ничего удивительного, что он пользовался у лисьих демонов большим авторитетом.

Но его тревога за любимого шисюна была искренна. Он себе места не находил все эти десять лисьих дней: пробраться внутрь не решался, поэтому прятался по-за углам, и подглядывал, и подслушивал. И то, что он уже выглядел и выслушал, было неутешительно.

Ху Цзин подёргал себя за ус и велел:

– Дуй на кухню, набери еды и отнеси Ху Вэю.

Ху Сюань взглянула на отца с удивлением, но тот сделал ей знак молчать. Недопёсок с некоторым сомнением вильнул хвостом, но поскакал на кухню.

Кухня в поместье Ху была роскошная во всех отношениях. Недопёсок схватил поднос и принялся скакать от полки к полке, от ларя к ларю, разнюхивая, чем здесь можно поживиться. Он сунул лапу в ящик, вытащил баоцзы [26], обнюхал и забросил в пасть, энергично двигая челюстями. Но на поднос отправились вовсе не баоцзы, а куриные кости и рыбьи головы, которые Сяоху обнаружил в корзине для отходов.

– А-Вэй же его прибьёт, – ужаснулся Ху Цзин, когда Недопёсок важно прошествовал мимо них с подносом в лапах.

Сяоху юркнул внутрь, поставил поднос на пол возле Ху Вэя, который всё ещё сидел напротив Ху Фэйциня и неотрывно на него глядел.

– Кто тебе позволил войти? – резко сказал Ху Вэй.

Недопёсок прижал уши, но не спасовал. Он очень осторожно сел подле Ху Вэя и, вытянув шею, поглядел на Ху Фэйциня.

– Шисюн ведь не умрёт? – дрожащим голосом спросил Недопёсок.

– Колтун тебе в хвост! – ругнулся Ху Вэй, крепко схватив Сяоху за ухо. – Потявкай у меня ещё!

Сяоху стерпел, но слёзы по морде у него всё-таки покатились.

– И то верно, – сказал он, – шисюн не умер, даже когда он себя этой опасной штукой проткнул…

– Цыц! – велел Ху Вэй страшным голосом. – Твоя болтовня мешает ему медитировать!

Недопёсок округлил глаза и зажал рот лапами.

Какое-то время стояла полная тишина. Потом Сяоху протянул лапу к подносу, стянул с него куриную кость и сунул себе в рот. Хрум! Звук ломающейся на зубах кости прозвучал как выстрел. Ху Вэй сердито на него воззрился. Недопёсок опять зажал рот лапами, но челюсти его быстро задвигались: хрум-хрум-хрум. Ху Вэй фыркнул и, решив, что Недопёсок не достоин внимания, вновь устремил взгляд на Ху Фэйциня. Сяоху опять протянул лапу к подносу и… хрум-хрум-хрум!

– Он же сам всё сожрёт! – прошипел Ху Цзин, который подглядывал в щелку. – Тупая лисяра!

Ху Сюань отвернулась, чтобы отец не заметил её улыбки.

«Хрум-хрум-хрум» продолжало доноситься из южного флигеля и вдруг перестало: Недопёсок потянулся к подносу за очередной костью, но Ху Вэй хорошенько шлёпнул его по лапе. Сяоху опять округлил глаза: он вспомнил, что еду-то надо было отнести Ху Вэю, а не есть её! Он натянуто кашлянул и сделал приглашающий жест. Мол, угощайся, тебе и принесено, а я так, пробу снял, на яд проверил и всё такое… Ху Вэй машинально взял с подноса рыбью голову и сунул её в рот.

– Поверить не могу! Чтобы Ху Вэй ел объедки! – воскликнул Ху Цзин.

– Ну, рыбьи головы очень даже ничего, – возразила Ху Сюань с некоторым смущением. Зачастую, засидевшись над книгами или очередным рецептом, она не брезговала и рыбьими головами, оставшимися после разделки рыб к обеду. Они были питательные и приятно хрустели на зубах.

«Хрум-хрум-хрум» и «хрусть-хрусть-хрусть» опять наполнили тишину библиотеки. Недопёсок решил, что большого вреда не будет, если он возьмёт с подноса ещё одну косточку… или две… Ху Вэй сгрыз рыбью голову, потом ещё одну…

Вскоре поднос опустел. Недопёсок с чувством выполненного долга осклабился, тут же сник и протянул лапу, чтобы потрогать Ху Фэйциня за рукав, как всегда делал, если что-то было не так.

Ху Вэй выронил рыбью голову и опять ударил Недопёска по лапе:

– Не трогай! Ты всего лишь слабый лисёныш. А если Тьма перекинется на тебя? Ты тут же хвост откинешь! Фыр отсюда!

Недопёсок, поджав хвост, вышел из южного флигеля. Вид у него был удручённый.

– Что с тобой, Сяоху? – удивилась Ху Сюань.

– Я бесполезный, – проскулил Недопёсок, и по его морде покатились слёзы. – Я ничем не могу помочь шисюну. Я даже лисью личину сбрасывать не умею! Какая от меня польза?

– Очень даже большая польза, – утешила его Ху Сюань, – ты просто сам ещё не знаешь, какой ты полезный, но все остальные-то это видят.

Недопёсок тут же перестал плакать и уставился на Ху Сюань блестящими глазами:

– Я полезный?

– Конечно, – сказала Ху Сюань. – А о личине не переживай. Я сварю для тебя лисью пилюлю, чтобы ты отрастил ещё один хвост.

– Правда? – просиял Недопёсок и затараторил: – Я всегда подъедал пилюли, которые готовил шисюн, поэтому у меня и отрос второй хвост! Я скоро и ходить так, как шисюн, научусь! – И он принялся показывать, как умеет ходить на задних лапах.

– А может, ты и Лисьим богом станешь? – фыркнул Ху Цзин.

Сяоху пристально на него поглядел и ответил очень серьёзно:

– Если я стану Лисьим богом, кто же будет подъедать за шисюном пилюли?

[169] Ху Вэй бдит

«Пора выбираться», – подумал Ху Фэйцинь и попытался открыть глаза.

Сознание его полностью вернулось в тело, и он ощутил, насколько измотан сражением с Тьмой. Просто чудо, что он всё ещё сидел, а не завалился набок, но это, вероятно, потому, что у него так ноги затекли в позе лотоса, что тело лишилось всякой подвижности.