Евангелие от смартфона (СИ) - Корсак Дмитрий

Женщина, наконец, подняла заплаканное лицо и на нем была написана такая бесконечная скорбь, что все мои душевные царапины и терзания последних дней показались сущей ерундой.

— Вы нам поможете? — спросила она.

— Постараюсь, — честно ответила я. — Но мне нужны факты.

— Так, — заторопился Роман. — Факты. Первое. К Нике никого не пускают, на нее можно смотреть только из-за стекла. Ее лицо все время закрыто бинтами. Это два. Ведь уже больше месяца прошло, неужели раны на лице до сих пор не зажили? В первые дни врачи давали разную информацию о ранениях Вероники, путались, но потом, видимо, договорились. Это три.

— Пока все, что ты мне рассказал, это не факты, а конспирология, — я с сомнением покачала головой.

— А еще Ирина Матвеевна говорит, что эта девушка выше ростом, у нее другая форма рук, пальцы длиннее, ногти более вытянутые, у Нички ногти маленькие и круглые. И вообще она другая...

В этом деле накопилось уже столько странностей, что еще одна меня не удивляла.

— Ну, хорошо, допустим, больница выдает за Веронику какую-то другую больную, но зачем? — спросила я. — Ведь они это делают не просто так, должна же быть какая-то причин. И очень весомая. У тебя есть версия? И где тогда сама Вероника?

— Вы нам не верите, — горько сказал Роман.

— У меня есть фотографии, — вдруг хриплым, надтреснутым от слез голосом проговорила женщина.

Она порылась в сумочке и достала две фотографии, с которых на меня глядела улыбающаяся миниатюрная блондинка с ямочками на щеках. Легкий сарафанчик полностью открывал плечи и руки.

— Видите родинку на левой руке, на предплечье? А вот вторая, побольше, на груди. Я уверена, что у той девушки, которую выдают за Нику, этих родинок нет. Я ничего не могу доказать, но, поверьте, это не Ника! Я и раньше чувствовала, что моей доченьки больше с нами нет. Давно уже нет.

Женщина со всхлипом втянула в себя воздух, вытерла выступившие слезы и, глядя прямо мне в глаза, твердо сказала:

— Я не сумасшедшая.

Роман вновь успокаивающе приобнял ее за плечи.

Я взяла фотографии. Конечно, больничная койка не красит никого. Упитанный человек может превратиться в настоящие мощи, щеки с ямочками могут ввалиться, а кожа побледнеть или, наоборот, пожелтеть. Но родинки не исчезают. И все же я сомневалась:

— Но кому это нужно?

Ирина Матвеевна только горько покачала головой и уткнулась в платок.

— Я думаю, что все это как-то связано с Андреем, — встрял Роман. — Его же тоже в армию забрали…

— Стоп.

Я подняла руку, призывая Романа помолчать. Он так и застыл с открытым ртом. Меня уже пару дней терзала мысль, что я упускаю какой-то существенный факт, что-то мельком услышанное, но очень важное. И только теперь я вспомнила: ребята в воинской части тоже говорили, что Андрей сбежал после разговора о его девушке. Как там они сказали — «не Ника».

— Роман, ты звонил Андрею в часть, вы обсуждали это?

— Да, звонил, — удивился Роман. — А вы откуда знаете? Кто вы? Вы не из газеты.

Сказано это было утвердительным тоном.

Вот меня и раскрыли. Дальше притворяться журналисткой было бессмысленно и даже вредно — только потеряю доверие Романа. И я потянулась к рюкзачку за своим удостоверением.

Рассказала я, конечно, далеко не все. Шалости доктора Верховского или перестрелка в больничном морге — это не для ушей обыкновенных людей.

Прошел час, Роман с плачущей женщиной были отправлены домой, предварительно заверенные в моем участии, а мне предстояло нанести визит лечащему врачу. Но перед этим стоило зайти в морг — проверить версию, промелькнувшую в моей голове.

В вестибюле больничного корпуса, как всегда утром, было полно народа, однако моему наметанному глазу удалось выцепить наблюдателя. Он стоял именно в том месте, которое я выбрала бы сама, если бы мне нужно было отследить входящих в корпус людей. Но раз прямо у входа мне уготована теплая встреча, значит, дальше будет еще горячее.

Поразмыслив немного, я решительно двинулась в сторону дальнего здания. Еще вчера я заприметила там магазин медицинской одежды и всяческой околоврачебной мелочевки. Через двадцать минут я была облачена в голубую врачебную «пижамку». Обычно распущенные по плечам волосы я собрала в тугой пучок, а глаза спрятала за купленными там же очками с простыми стеклами. В этом прикиде я и сама себя не узнала бы в зеркале, но для пущей конспирации на шее у меня болталась медицинская маска, за которой можно быстро спрятать физиономию.

С некоторым трепетом я вышла из лифта в длинный коридор морга. Здесь уже ничто не напоминало о вчерашней трагедии. Вымытый до блеска линолеум сверкал чистотой, кто-то очень старательный оттер кровь на стенах. Лабораторная дверь, на которую опирался убитый лаборант, и на которой вчера алела широкая кровавая полоса, выглядела неестественно белой, зато в подвале тянуло запахом краски. И именно она одна из всей дверной шеренги была приоткрыта.

Из лаборатории быстро выглянул человек в белом халате, четкими движениями и цепким взглядом неуловимо напоминающий дежурившего в вестибюле наблюдателя. Лже-лаборант оценивающе мазнул по мне взглядом, но увидев обычную медицинскую сестричку, спешащую по коридору, расслабился и юркнул обратно.

Невольно оглядываясь по сторонам, словно из-за коробок и шкафов на меня могли наброситься вчерашние «гости», я дошла до морга. Там, если не считать трупов, было пусто.

Отлично. Значит, мне никто не помешает.

Я потянула за ручку холодильника, в котором покрывалось инеем тело Камиллы Неве.

Обе родинки — на плече и груди — были на месте. Как и белокурые волосы и ямочки на щеках. Зато медицинская карта, оставленная вчера на столе, исчезла. Но грош мне цена как специалисту, если бы я не запомнила фамилию хирурга, проводившего операцию. Как там его — доктор Залманов? Непременно наведаюсь. Но перед этим навещу отделение реанимации. Я вспомнила лечащего врача и его жидкую бороденку. Хорошо бы его за эту бороденку как следует потрепать.

Сфотографировав тело, я отправила фотографии Ганичу с пометкой побыстрее разобраться с живыми, мертвыми и полумертвыми девушками. Хотя я и так была уверена в результате.

Решительным шагом я отправилась на отделение. Но не успела я подняться на третий этаж, как меня догнала информация от Ганича. Все-таки он действительно гений! Потому что сделал то, о чем я и сама давно должна была догадаться — просмотреть записи «скорой». Десять минут потребовалось Леониду, чтобы перекинуть мне нужные данные: обе пострадавшие при стрельбе в концертном комплексе девушки на двух «скорых» были доставлены в одну и ту же больницу. Ту, где я сейчас и находилась. Из документов следовало, что Вероника Иртеньева получила многочисленные пулевые ранения спины, разрыв правого легкого, повреждения печени и правой почки, а Камилла Неве — пулевое ранение шеи и грудной клетки.

Но в больнице все было наоборот! Согласно медицинским картам, это заиндивевшая мисс Неве с многочисленными ранениями туловища спала вечным сном в больничном морге, а Ника цеплялась за жизнь в отделении интенсивной терапии. Права была мать Вероники, материнское сердце не обманешь.

Но когда же произошла подмена? И для чего?

Я поравнялась со стеклянной стеной, за которой размещались палаты интенсивного ухода, попутно заметив, что в боксе Вероники, вернее, уже лже-Вероники, постоянно дежурит медсестра. В других боксах личных сиделок не было.

В кармане моей врачебной куртки опять звякнул телефон — Ганич прислал все, что смог найти по мисс Неве к этой минуте. Я вернулась на лестничную площадку, нашла укромный уголок и занялась чтением.

Итак, Камилла Неве, гражданка Великобритании, паспорт номер такой-то, действительно пересекла границу РФ 22 июня. Виза в порядке. Цель визита — концерт Иннокентия Давыдова. Номер люкс в той же гостинице, что и у Давыдова. Обратный билет в Лондон на 25 июня. К сожалению, на этом сведения о Камилле Неве заканчивались. Больше ничего наш гений пока не нашел. Конечно, были еще странички мисс Неве в Инстаграмме и Фэйсбуке, на первый взгляд кажущиеся вполне правдоподобными, но их Ганич наградил презрительным эпитетом «липа». Некто, сварганивший эту халтуру на скорую руку, явно не думал, что ему придется иметь дело с нашим доморощенным гением. Встречались и другие упоминания о Камилле, но для реальной девушки сведений в интернете было крайне мало, из чего наш Леонид сделал вывод: мисс Неве попросту не существует. Это фантом.