Королевская кровь. Сорванный венец - Котова Ирина Владимировна

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128

– Пошел вон! – крикнула она в смятении.

– Простите, ваше величество, – Стрелковский опустил глаза. – Я клянусь, больше не скажу ни слова. Но позвольте мне проводить вас до зала Совета. Как человек, отвечающий за вашу безопасность, я обязан это сделать.

До здания Совета они дошли молча. У выхода из дворца к ним присоединились личные телохранители королевы, и к Совету шли уже вчетвером, но Ирина остро чувствовала только одного мужчину сзади.

– Я буду здесь, – сказал Игорь ей в спину, когда они зашли в здание, и она остановилась перед входом в зал Совета. – Дождусь вас.

Заждавшиеся парламентарии гудели как гнездо растревоженных ос. Увидевший королеву снизу взволнованный спикер с облегчением выдохнул и объявил в микрофон:

– Прошу встать. Ее величество королева Рудлога Ирина-Иоанна!

Она расправила плечи и вошла в свою ложу, спокойно улыбаясь и оглядывая зал. Ирина чувствовала себя немного оглушенной после приступа и успокоительного действия антидота. Зал был заполнен едва ли наполовину, часть министров в министерской ложе тоже отсутствовала. «Побежали крысы с корабля», – зло подумала она. Зато в гражданском отделении на третьем этаже Совета кто-то был. Присмотревшись, Ирина узнала в стоящем на галерке человеке надоевшего ей до мозга костей господина Смитсена. Рядом с ним расположился грузный, рыхлый коротышка с лицом забулдыги.

В крови, сдерживаемая антидотом, забурлила ярость, и тут же тело вспыхнуло, заныло. Усилием воли она остановила себя, холодно смотря прямо в глаза врагу. Эх, долбануть бы по тебе проклятием, скотина, чтобы ты под себя ходил и кровью блевал, за все, что ты с нами и со страной сделал. Но нельзя. Во-первых, если она использует магию, то и антидот не спасет, во-вторых, если это сделать на глазах аристократии, то ее от свержения ничего не убережет, спасибо, если в тюрьму не посадят. Рисковать нельзя.

Ответивший на взгляд королевы высокий приятный медиамагнат, словно прочитав ее мысли, издевательски поклонился и приподнял шляпу. Она позволила себе презрительно искривить губы и величественно наклонить голову и с удовлетворением отметила, как полыхнули злостью глаза противника.

Господин Смитсен обладал внешностью человека, сразу располагающего к себе. Высокий, изящный, но не тощий, сдержанно одетый, с чисто выбритым, не считая аккуратных «кавалерийских» усов, лицом и мягкой, даже где-то застенчивой улыбкой, он был похож на почтенного учителя или профессора средних лет. Тот самый возраст, когда вся юношеская дурь уже позади, а старость еще далеко впереди. Тем удивительнее было то, что, имея безусловный успех у женщин – и из-за внешности, и из-за манер, и, конечно, из-за безумного количества денег, – никто и никогда не видел его с дамой, и в отчетах агентов ни разу не упоминалось, что у него дома была женщина.

Спутник Смитсена, наоборот, производил впечатление абсолютно разложившегося в моральном плане человека. Он был толст, но не здоровой полнотой зажиточного горожанина: его тело было одутловатым и рыхлым. Лицо с висящими щеками и подбородком, синяки под глазами, сами глазки-щелочки, и весь он был как будто мокрый или намасленный, непрерывно вытирающий лоб и лицо платком.

Сравняв счет с Смитсеном, королева наконец-то села, позволяя сесть и застоявшимся парламентариям.

Место монарха, или, как она едко называла его про себя, насест для королевы, было маленьким, жестким и неудобным. Видимо, чтобы монарх, общаясь с дворянством, не забывал о том, что расслабляться и терять бдительность нельзя.

Пока спикер оглашал повестку дня и порядок выступления, Ирина изрядно заскучала. Никогда она не думала, что смещение монарха – такое обыденное и нудное дело. Но вот на трибуну поднялся премьер-министр Северян. Достал блокнот, немного нервно протер очки и начал:

– Уважаемые коллеги, уважаемые парламентарии, ваше величество! Мы все видим, в какой непростой ситуации находится сейчас наша страна! Производство и потребление падает, люди теряют рабочие места, задыхаются от налогов. По статистике, в этом году количество нищих выросло на двенадцать процентов, беспризорников – на семь процентов, оставляемых в роддомах детей – тоже на семь процентов. Социальные кухни при храмах и храмовых комплексах испытывают острую нехватку продуктов и не могут накормить всех нуждающихся, потому что число их увеличивается.

Из пятидесяти миллионов наших граждан за последний год почти три миллиона стали жить за чертой бедности, в основном это происходит в маленьких провинциальных городках и деревнях. Беднота уходит в крупные города искать лучшей доли, но при этом увеличивает социальную нагрузку в самих городах. Увеличилось на тридцать восемь процентов количество тяжких и особо тяжких преступлений, а воровство выросло почти вдвое! Народ бунтует, требует снижения налогового бремени, улучшения помощи населению!

Он перевел дыхание и снова наклонился к микрофону:

– И, к сожалению, все чаще эти угрозы и недовольство выливаются на королевскую семью и лично на вас, ваше величество! Люди считают, что вы живете в недопустимой роскоши, что ваша семья слишком много покупает и тратит. Народные парламентарии, представители бунтующих, предлагают переформировать систему управления государством и сделать парламент не только аристократическим, но и представительским от нетитулованных граждан, с возможностью формировать кабинет министров и дворянами, и простыми гражданами. Также… – тут Северян запнулся и посмотрел вверх, на Смитсена, – должность премьер-министра должна быть выборной и без социальных барьеров, а часть обязанностей королевы, которые вы несете с большим трудом и, как видно из ситуации, не всегда из-за сильной загруженности можете справиться с ними, должна перейти к нему.

Северян замолчал и со страхом посмотрел на королеву.

– О каких обязанностях идет речь? – ласково спросила Ирина.

– Утверждение бюджета, финансовой политики, назначение министров, управление армией, налоговыми органами…

– То есть, – все так же смиренно проговорила ее величество, – вы любезно предлагаете мне снять все обязанности по управлению государством, оставить только декоративные и представительские функции, а фактическое место главы государства уступить премьер-министру?

Замысел Смитсена стал ясен. Урод явно хотел пробиться в премьеры. Но вот зачем все это? И она еще раз внимательно взглянула на него, пока премьер собирался с силами для ответа. Непонятно. Власти у него и так чуть ли не больше, чем у нее. Министры и аристократы либо куплены, либо запуганы. В чем смысл?

– Д-да, – наконец ответил Северян и умоляюще посмотрел на королеву. Ей бы непременно стало его жалко, если бы он не был предателем. Хотя в чем-то она его даже понимала. Что такое долг вассала перед монархом и перед родиной против счастья любимого человека? Если бы с детьми или со Светиком случилось что-то непоправимое, то что она могла бы сделать, на что пойти, чтобы это исправить? Не дай боги оказаться перед таким выбором.

– И что, – королева нарочито благожелательно оглядела напряженно взирающих на нее подданных, – все эти… свежие предложения поддерживают? Может, проголосуем? Господа, встаньте, пожалуйста, те, кто согласен с предложением премьера.

Очень медленно и неохотно зал стал вставать. Аристократы и высокие советники краснели, бледнели, потели, тряслись, но поднимались, словно их сверху кто-то тянул за невидимые ниточки. На королеву не смотрел ни один. Смитсен же с интересом поглядывал вниз, словно отмечая в голове галочкой встающих.

Из почти сотни присутствующих сидеть осталось меньше трети.

Пока ее величество наблюдала за организованным предательством, она вдруг почувствовала легкое касание. Как будто кто-то набросил на нее сверху мягкую и почти невесомую сетку. Невольно дернувшись, Ирина даже заметила переливчатое свечение нитей, похожих на растекающуюся бензиновую пленку на поверхности воды. Нить от сетки тянулась к Смитсену, и он не мигая глядел на королеву, делая при этом вращательное движение рукой. Будто закручивая бутылку.

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128