Зимние ходоки (СИ) - Сухов Лео
— А копьём? — уточнил я.
— А копьём не надо! — покачал головой Дунай. — Я Хир-Си скажу. Тот, кто железу проткнёт, рискует сам кислотный душ принять.
— Короче, садим в башку, прямо во второй глаз! — кивнул Витя. — Ну что, идём? Беженцы почти все на дорогу втянулись.
— Идём, — кивнул Дунай.
Присыпав снегом жестоко препарированную тушу, мы двинулись к своим. Впереди нас ждал очень долгий и очень муторный путь.
Тем более, беженцы, хоть и отогрелись за ночь, но вряд ли превратились в выносливых марафонцев, несгибаемых полярников и стойких ходоков. Несмотря на все пережитые ужасы, они оставались просто людьми, уставшими и морально измотанными. И я точно знал, что нервы они нам в дороге ещё подпортят…
Дневник Листова И. А.
Триста шестидесятый день. Пушистики.
Я как в воду глядел! Первые отстающие появились всего-то на втором часу пути. Мы и без того двигались, как замерзающие черепашки — а теперь ещё и беженцы стали растягивать колонну. Если поначалу все шли примерно в одном темпе, плотной группой, то мало-помалу расстояние между людьми начало увеличиваться…
Самые слабые выбивались из сил, медленно смещаясь к концу колонны. И тем бойцам, кто прикрывал тыл, пришлось выполнять роль нянек. Ну то есть, уговаривать людей шевелить нижней парой конечностей, чтобы потом не хвататься за голову верхней парой, спрашивая себя: «Ну что же я не потерпел-то?».
Люди — очень странные существа. Вообще-то мы хотим жить. Всегда! Даже идущий на добровольную жертву или решившийся на самоубийство тоже хочет жить. С этим желанием человеку, решившему закончить свою жизнь, приходится бороться ежесекундно.
Когда на уставшего и израненного человека несётся опасный хищник, даже тогда этот человек находит в себе силы рвануть прочь. Да, сил у него не хватит на полноценный марафон, но на последнюю отчаянную попытку избежать смерти — вполне.
Но всё меняется, если смерть не похожа на смерть!
Холод — один из коварнейших врагов. Это я понял, когда пообщался с первыми отстающими. Как бы ни было холодно, как бы ни пугали зависшие на востоке тучи, но люди готовы были рискнуть и остаться, попробовав переждать бурю — лишь бы не выбиваться из сил, шагая дальше.
О, сколько у них было веры в свои силы сопротивляться стихии — у тех самых людей, у кого не было сил двигать ногами! Сколько уверенности было в их взглядах, когда они пытались меня убедить! Сколько настойчивости они проявляли, лишь бы им позволили идти помедленней!..
По-хорошему, надо было им разрешить. Ну а что? Хотят люди замёрзнуть насмерть — так это их дело. Может, в капсулах, оставленных далеко позади, у них получится выжить. Всё может быть! И, возможно, так и надо было сделать. Но я — жадный. И пока оставалась призрачная надежда на «полный успех», я готов был за неё держаться.
И проявлял просто чудеса красноречия! Я убеждал, уговаривал, стращал, пугал, напоминал — и снова убеждал, и опять уговаривал… Раз за разом мне, Костроме и Сочинцу удавалось найти нужные слова и заставить людей снова идти. А потом уставших бедолаг становилось больше, и они предпринимали новую попытку…
— … Только вперёд! Только двигаясь, вы выживете! Там, впереди, совсем недалеко, вы найдёте тепло, еду и уют! Неужели вы сами не устали от этого бегства⁈ Неужели вам не хочется уже закончить это путешествие⁈ Вперёд! Надо идти! — именно так я закончил очередную мотивационную речь.
Честно говоря, я даже не помню, что плёл вначале. Главное было закончить красиво. Во мне даже пробудилось какое-то красноречие, почти как у Мелкого. И люди, услышав меня, развернулись и побежали вперёд! Побежали!
Да я крут, оказывается…
— Мне показалось… Или они чего-то испугались? — тихо прошептала рядом со мной Кострома.
Я уже открыл было рот, чтобы обиженно высказать ей: мол, не надо сомневаться в моём внезапно проснувшемся ораторском таланте…
Но тут сзади послышался низкий рык.
Он был такой низкий, что я не столько звук слышал, сколько ощущал вибрацию. И, боясь даже представить себе существо, которое его издаёт, я резко развернулся…
— Мамочки родные! — присвистнул в этот момент Витя.
В общем и целом, я был с ним полностью согласен… Но предпочёл бы выражения покрепче!
На краю снежной стены у края дороги, на широких лапах с тёмно-синими, почти чёрными перепонками, стояло белоснежное пушистое существо.
Росту в нём было где-то под три метра, и это в холке. Длинная белая шерсть покрывала всё тело, заснеженными космами свисая по краям лап. Маленькие глазки — две пары, к слову — внимательно смотрели на нас. А полукруглые ушки активно двигались — видимо, это существо с интересом к чему-то прислушивалось.
— Какой милаха… — упавшим голосом оценила Кострома. — Надеюсь, он кушает бамбук…
В этот момент существо так широко распахнуло рот, что у него голова как будто раскрылась на две половинки. И снова зарычало, открывая двойной ряд передних острых зубов. Хорошие такие клыки… А ещё я даже отсюда рассмотрел плоские задние зубы с бороздками — видимо, для лучшего перемалывания вкусного и полезного мяса.
— Бамбуком не обойдёмся… — понял я, доставая револьвер.
Зачем? Ну, вероятнее всего, чтобы застрелиться! Моя винтовка была сейчас у Кэт, так что… Оставалось лишь надеяться, что кинетической силы пули из револьвера хватит, чтобы сделать этой твари хоть немного больно.
А если не получится, то последняя пуля — для меня! Я как представил себя на этих милых плоских с бороздками зубах, так и забыл о страхе смерти! Сразу же!..
Тем временем «пушистик» осторожно нагнулся над дорогой, а потом так же осторожно спрыгнул вниз. От приземления многотонной туши с шестью ногами земля ощутимо вздрогнула. Как и почему эта туша не проваливалась в снег — понятия не имею. Возможно, всё дело в этих милых синих перепонках?
— Копейщики, строй! Стрелки, стрельба по команде! Залпом! — рявкнула Кострома, вскидывая винтовку, пока копейщики суетливо сбивали перед нами что-то вроде македонской фаланги или строя пикинёров.
И тут над краем снежной стены показалась вторая тварь…
Она была самую малость поменьше и снег приминала ещё слабее. А вот, когда она спрыгнула вниз, земля задрожала так же сильно.
— Ладно… Стрелки, огонь! По готовности! — сориентировалась Кострома, и в тот же момент грянул слитный залп.
Возможно, расстояние в тридцать метров великовато для «слонобоев», револьверов и мушкетов… Но всех охватил такой ужас при виде этих многотонных мишек, что желания знакомиться с ними ближе ни у кого не возникло.
Я видел, как зашевелилась шерсть на теле «пушистика» от многочисленных попаданий… Я видел, как пули били ему в морду, заставив резко пригнуть голову. Я не видел только одного… Крови! Ни коричневой, ни почти чёрной — никакой! Все пули были остановлены повышенной мохнатостью этого снежного гиганта.
А сам он начал плавный разгон. Следом за ним стартовал и его родич. А вниз уже прыгал третий «пушистик»…
Не знаю, чем бы всё закончилось: шансов выжить у нас было не ахти как много. Но во время атаки монстр, бежавший первым, снова зарычал…
И тут раздался один-единственный выстрел.
Он был почти неразличим в зарождающемся рёве. Прозвучал сухо и по-деловому. Но какой у него был эффект! Монстр резко оборвал рёв, получив пулю в открытую пасть. А затем оглушительно хрюкнул и резко опустил переднюю часть тела на землю. При этом он продолжал двигаться по инерции, сгребая перед собой снег…
А Кэт опустила мою винтовку и щёлкнула затвором, хладнокровно глядя на приближающуюся тушу. В то время как все стрелки и даже задний ряд пикинёров, открыв рты, смотрели на неё. И я даже не знаю, чего в этих взглядах было больше — восхищения или страха. А я вспомнил шутку Славки, что неважно, куда попадёт его сестра — выстрел в любом случае будет смертельным.
«Пушистику» не повезло… Просто не повезло встретиться с Кэт… Но мы забыли о двух его сородичах! И пришли в себя только в тот момент, когда земля снова вздрогнула. Это третий гигант спрыгнул со снежного наста на расчищенный нами путь.
Похожие книги на "Зимние ходоки (СИ)", Сухов Лео
Сухов Лео читать все книги автора по порядку
Сухов Лео - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.