Путь воина (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Отбросив мысли, мешавшие думать конструктивно, он неторопливо зашагал по тротуару, вдоль которого тянулись старые тополя с огромными листьями-лопухами. В силу своего возраста обращал внимание, что девушки весьма привлекательные так и норовят перекрестным огнем своих красивых глаз нанести ему смертельное ранение в сердце и душу. Приходилось сдерживаться и мило улыбаться, не делая попыток завести интрижку на стороне, пока жены в родной Яви отдуваются за него, неся бремя огромного кланового хозяйства. Тамара однажды предупредила, что ее «кольчужка» имеет свойство реагировать на такие ситуации. Магия, заложенная в нее, охраняет не только от боевых ран, но и никогда не даст Никите изменить жене, «первой и неповторимой». Почему «кольчужка» дала сбой в случае с Дашей, она долго думала, а потом пришла к парадоксальному выводу: теория о женском триединстве имеет серьезное основание. Подспудно и верно Никита выбрал Дашу, а потом и Юлю, потому что вместе с защитной аурой он получил ту самую модель поведения и мироощущения, которую исповедовала Тамара.

Именно так она и сказала, расстроенно хлопая ресницами. «Мне кажется, Анатолий Архипович прекрасно знал, чем все это закончится, — добавила Тамара. — А я ведь хотела быть единственной твоей женщиной. Глупая и наивная баба».

Никита улыбнулся, вспоминая лицо супруги в тот момент. В ее душе до сих пор шла борьба за единоличное право владения мужем и пониманием, что и Даше с Юлей нужна частичка его любви. Нет, больше никаких приключений с поиском суженой. Великолепная троица оторвет ему башку и будет права.

Он остановился возле лотка, на котором были выставлены аккуратные пятидесятилитровые бочки с квасом. Усатый смуглый продавец налил ему большую кружку с ароматной пеной. Заплатив пять копеек, Никита с удовольствием припал к напитку, закрыв глаза. Шипучий, бьющий в нос и невероятно холодный — на бочках просматривались искусно нанесенные плетения, создающий эффект ледяного погреба. Какой-то умелец из «бытовиков» зарабатывает на изготовлении артефактов, простеньких, но надежных.

А маячки исправно подавали сигнал, причем совсем неподалеку, как будто машина с диверсантами крутилась вокруг особняка Паршина, выбирая место, где остановиться. Значит, маги не обнаружили слежку. Теперь можно и поближе подойти.

Поблагодарив продавца, Никита продолжил поиск группы Корнея. Он пересек широкую улицу, ведущую к Угличскому кремлю, и свернул направо, мысленно делая полукруг от особняка Паршина. Да его и отсюда было видно. Крытая темно-красной кровлей, он возвышался над одноэтажными мещанскими домами. Сигнал стал четче. Иногда приходилось останавливаться и закрывать глаза, иначе бы рисковал наткнуться на прохожих, которых, несмотря на обстановку вокруг города, хватало. Люди работали или отдыхали, полностью отрешившись от войны. Раз обе стороны договорились не разрушать город — чего из него бежать?

Маячки замерли на одном месте, и Никита решил присесть на вовремя подвернувшуюся скамейку под молоденькой липой. Здесь было хорошо, ветерок дул прямо с Волги, остужая разгоряченное ходьбой лицо. «Бриз» справлялся с перегревом тела просто великолепно. Никакого дискомфорта, нужные амулеты работали штатно.

Оглядываясь по сторонам, он заметил, что изредка по улицам проходят группы молодых мужчин, одетых по-летнему. Нет сомнения, что Владимир и его мятежный дядя наводнили город своими спецподразделениями, которые могут в любой момент развернуть на улицах полноценные боевые действия. Сейчас они просто контролировали ситуацию, наслаждаясь солнечным днем.

Пора. Кажется, снайпер нашел для себя удобное место. Никита встал и легко зашагал в обратном направлении, постепенно обходя особняк. В голове все время вертелся вопрос: а какой смысл убирать его двойника выстрелом из винтовки, если он, по общему мнению, будет ходить, нацепив магический защитный доспех? Ведь барон Назаров маг, и Всеслав обязан был дать такую информацию Корнею. Иначе это сплошная профанация, а не спланированная акция, которая может завершиться провалом. Вечером важного гостя тоже никто не отпустит одного разгуливать по городу. Значит, все-таки снайпер. Только пули будут магические, способные пробивать доспех сразу же. Два-три выстрела, один за другим. Стрелок должен быть высочайшего уровня.

Лежку Никита нашел через час неторопливой ходьбы. Неприметный старый бревенчатый дом, укрытый густыми черемуховыми кустами в палисаднике, глухой забор, возле которого видны протекторы от заехавшей во двор машины. Маячки радостно просигналили, ощутив присутствие хозяина.

Видимо, здесь обычная слободка, в которой живут обычные люди, не желающие показывать свое благополучие или бедность. Заборы плотные, не разглядеть, что во дворе. То и дело мимо Никиты пролетали на велосипедах ребятишки, рассыпаясь оглушительной трелью звонков. Улыбаясь, он пропускал их, и шел дальше, выискивая проход на соседнюю улицу. Когда обнаружил его, то конфигурация района стала понятно.

До особняка метров пятьсот, две улицы и большой сад в самом особняке. Возможно, возле тылового забора проходит тротуар или зона отчуждения, где хозяин запретил возводить какие-либо постройки. Получается, группа диверсантов знает, где расположилась делегация из Твери, и тем более, «барон Назаров».

Осталось дождаться вечера. План, хоть и не идеальный, должен был исключить гибель «двойника» и внести сумятицу в переговоры. Всеслав предусмотрел несколько вариантов, но один, в котором все главные участники останутся живы, вряд ли просчитывался аналитиками. А значит, нужно брать эту группу как можно быстрее. Вдруг удастся еще и Корнея заарканить.

В конце улицы находился небольшой взгорок, заросший кустами боярышника и крапивой. Зато отсюда хорошо просматривался нужный дом. Никита лениво прошелся до облюбованного места, огляделся по сторонам и нырнул вниз. Накинув «полог», он стал невидим для любопытной ребятни, которая могла здесь появиться. На часах уже шел пятый час, разморенное июньское солнце понемногу скатывалось к горизонту.

«Интересно, как отреагирует Тэмико на мое появление? — чтобы не задремать, Никита пытался просчитать ход ее мыслей и действий. — Высшим демонам ей нечего противопоставить. Чтобы загнать их в преисподнюю, Хранительница должна разорвать мою связь с ними только убив меня. Не отсюда ли желание Всеслава ликвидировать барона Назарова? Что, если они все заодно? Моя смерть позволит Тэмико взять власть над Дуархом и Ульмахом, а потом дать им приказ уничтожить Владимира и всю семью покойного князя Юрия Ивановича. Слишком хитроумно? Возможно. Только нужно знать, что принцесса никогда не откроет Врата, чтобы выпустить сонм тварей в помощь Всеславу. А вот „неучтенные“ демоны — великолепный вариант».

«Не все так просто, Хозяин, — прошелестел голос Дуарха. Даже интонации и тон были узнаваемы. — Чтобы подчинить нас, нужно знать настоящее имя, а Хранители не умеют „читать“ его».

«Тогда как их подчиняют Хранители?» — мысленно спросил Никита, не удивившись голосу демона. Тот всегда «слышал», о чем думает повелитель.

«Низшие твари не имеют тайного имени, им достаточно призыва и подчинения, после чего человек может назвать его, а то и вовсе оставляет безымянным», — пророкотал голос демона.

«Хочешь сказать, ты тоже был Низшим?» — мелькнула в голове догадка.

На мгновение возникла пауза, а потом Дуарх неохотно откликнулся:

« Да. Мне пришлось пробиваться наверх, убивая и растаптывая таких же амбициозных тварей, как и я. Сложные ритуалы, отправляющие те еще остатки души, которые мы храним после смерти в человеческой оболочке, в Небытие, давали нам возможность возвышаться шаг за шагом. На это я потратил триста лет».

— Совсем пустяк, — прошептал Никита самому себе. — Ну да, триста лет. Плюнул, растер — вот уже и пролетело время.

« Так и есть, — хохотнул Дуарх, довольный разговором с Хозяином. — Для нас сто лет как для человека — месяц. Время в нижнем мире течет иначе. Оно там нужно не для отсчета лет, а для осознания своего беспросветного существования. Теперь понимаешь, почему я не хочу получать свободу? Служа тебе, я ощущаю свою нужность хоть кому-то, и время, потраченное в нижнем мире — всего лишь миг, где я отдыхаю и набираюсь сил, пожирая низших. Таким, как мы, тоже хочется кушать», - в голосе демона послышалась ирония.