Человек-паук: Вражеский захват - Лисс Дэвид

– Посмотреть, как ты тут. Наверное, совсем пал духом?

Она переставила башню из пустых тарелок со стула на пол, оглядела сиденье и опустилась на него.

– Откуда ты знаешь?

– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответила она. – Питер, мы очень давно с тобой дружим, много лет вместе, и только со мной ты всегда делился рассказами о своей двойной жизни. Пусть мы расстались, но разговаривать-то нам никто не запрещает.

Он мрачно сложил руки на груди.

– Ты сказала, что хочешь побыть одна.

– Я почти уверена, что никогда...

В дверь постучали, и ЭмДжей открыла. Она заплатила курьеру за пиццу и огляделась, подыскивая место для коробки. Наконец, пицца нашла приют на кухонной столешнице, спешно очищенной от мусора.

– Послушай, если ты не хочешь со мной разговаривать, я уйду. Вот только кусок пиццы съем. У тебя есть чистые тарелки?

– Салфетки где-то были...

– Уже что-то.

Спорить было бессмысленно. Да и, сказать по правде, Питер был рад ее видеть. Мэри Джейн всегда понимала его лучше всех, и ему действительно не хватало общения. Они съели по куску пиццы, и Питер почувствовал, как к нему возвращаются силы.

– Как дела в лаборатории?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Меня уволили.

– Ох, Питер...

А вот сочувствие показалось ему незаслуженным, и он добавил:

– Мы с Пейтоном никогда особо не ладили, ты и сама знаешь. Вот соберусь с силами и пойду к профессору, попрошусь обратно.

– Отчего же ты так устал? Сидишь целыми днями дома, в захламленной квартире...

Он покачал головой.

– В последнее время я просто не знаю, что делать. Быть может, мне стоит отойти в сторону и не вмешиваться. Но если Озборн назначит Фиска на пост главного городского финансиста, Кингпин станет неприкасаемым. В его руках сосредоточатся и власть, и информация, и возможность влиять на происходящее на самом высоком уровне, а полиция никогда до него не дотянется. И порой мне кажется, что помешать ему невозможно. Даже если я пойду на праздничный вечер в мэрию и устрою там разборку, как в музее, чего я добьюсь? О назначении Фиска объявят в другой день и в другом месте, только и всего.

– Значит, ты сдаешься?

– А ты можешь предложить другой план?

– У меня нет готового ответа, – сказала она, – но сидеть здесь и жалеть себя бедного-несчастного – это на тебя не похоже.

– А что мне остается? – возразил он. – Я много лет пытался остановить Фиска. Он убийца. По его вине погибла моя коллега, и я не только не отомстил за ее гибель, а сыграл своими неумелыми действиями в его пользу. Мне больше ничего не осталось. Я запутался в собственной паутине.

– Выход есть всегда, – произнесла ЭмДжей, прожевав большой кусок пиццы. – Просто тебе нужно придумать что-то новенькое. Питер Паркер не сдается, уж я-то знаю... Если паутиной Фиска не остановить, поработай головой. Знаешь, иногда ты слишком заботишься об окружающих, забывая о себе. Пусть нам с тобой из-за этого пришлось расстаться, но именно твоя способность сопереживать выделяет тебя из толпы супергероев. Подумай, и ты обязательно найдешь ответ. Сердце подскажет тебе верный путь.

– Тебе легко говорить, – резко ответил он.

ЭмДжей вытерла пальцы бумажным полотенцем и бросила его в коробку из-под пиццы.

– Да, – спокойно согласилась она. – Говорить всегда легче, чем действовать. И потому тебе пора приниматься за дело. – Она встала. – Пока ты перечисляешь тысячи причин, по которым Фиска невозможно остановить, ничего не выйдет. Когда изменишь взгляд на мир, дай знать.

И она ушла, не дожидаясь ответа.

Питер остался сидеть с куском пиццы в руке. Подумал было, не попинать ли мебель в комнате, но потом решил, что это просто глупо. Уж лучше устроить настоящую уборку. Он встал и перенес в раковину грязную посуду. Помыть ее можно как-нибудь потом, например, завтра. Потом плюхнулся на диван и решил разозлиться.

Злость подсказывала, что Мэри Джейн права, и Питер распалился еще сильнее. Неужели он действительно готов сдаться? Но как, скажите пожалуйста, его сострадание к людям поможет остановить Фиска? ЭмДжей, конечно, хотела его поддержать, но кое в чем она была права. Нельзя позволить ему победить.

Надо попытаться... из последних сил. Добраться до Фиска и остановить его на расстоянии, избегая прямой конфронтации. Быть может, натравить на Кингпина кого-то еще? Но кого? Ватанаби вышла из игры...

А ведь ЭмДжей права! Впервые за последние недели Питер улыбался. Умница Мэри Джейн подсказала ему выход, и у него забрезжила новая идея.

НА СЛЕДУЮЩЕЕ утро он без приглашения появился в редакции «Дейли Бьюгл» со стаканчиком латте и кексом, которые и опустил на письменный стол Мэри Джейн, словно извиняясь за вчерашние глупости.

– Майя Лопез, – произнес он и придвинул себе стул.

ЭмДжей улыбнулась.

– Продолжай.

– Меня она ненавидит, а Фиска обожает, однако он ее обманывает. Она уверена, что я убил ее отца. Если мне удастся ее переубедить, возможно, она мне поможет.

– Подожди, я найду папку, в которую сложила все данные о Майе.

КОГДА Майя увидела это, сердце едва не замерло у нее в груди.

Она вышла из душа и остановилась при виде записки, прикрепленной к стене. Точнее, небольшой листок бумаги держался на паутине.

Мы не закончили. Встречаемся на крыше.

Захвати здравый смысл.

А копье оставь дома. Пожалуйста.

Человек-Паук. Что он задумал? Неужели хочет с ней сразиться? Или страшится того, что ей известно? А может, думает, что Майя нападет на него исподтишка, и решил вызвать ее на бой на своих условиях?

Нет, это бессмысленно. Человек-Паук трус, он прячется под маской и притворяется героем. Пожелай он вывести ее из игры, наверняка набросился бы без предупреждения и разделался с ней, как в свое время с ее отцом.

Это ловушка. Выбросить записку – и забыть. Не хватало еще играть по его правилам. У Майи достаточно дел. Пусть ждет на крыше, если пожелает, она ему не марионетка, которая только и ждет, когда ее дернут за ниточки.

И все же записка не шла у нее из головы. Раз прислали вызов – значит, надо отвечать.

И Майя потянулась к ящику с косметикой.

ЭХО ступила на крышу, готовая в любую секунду отразить удар Человека-Паука. Сейчас он бросится на нее и опутает паутиной. Возможно, он прячется, выбирает подходящий момент для нападения. Или его и вовсе нет? Что, если все это обман и на крыше разозленную Майю ждет лишь ветер?

Копье она все же прихватила с собой.

Майя часто воображала, что последняя битва с Человеком-Пауком состоится в сумерках, в сером тумане, едва пропускающем неверный свет. Однако он явился к ней при свете дня, безоблачным утром. Он сидел, скрестив ноги, на другой стороне крыши и перебирал страницы в тонкой бумажной папке. Крепко сжав копье и решительно выпятив подбородок, Майя зашагала к нему.

– Ты насмехаешься надо мной? – спросила она. – Хочешь меня разозлить?

Ей казалось, ее слова звучат грозно и устрашающе, и даже Человек-Паук не останется к ним равнодушным.

Он поднял голову и завернул нижний край маски, открывая губы.

Он все знает...

– Я не смеюсь над тобой, Майя. Просто хотел поговорить... без угроз, по-дружески.

– Зови меня Эхо, – ответила она.

Он знал, что она не слышит, и потому открыл нижнюю половину лица. И все же это ничего не значило. Даже ее идеальная память не помогла бы ей опознать человека по очертаниям рта и подбородка. Но дело не в этом. Маски, костюмы и даже рисунок ладони на ее лице – все это доспехи. Он поднял забрало, открыл брешь в своей защите. Костюм Человека-Паука – его панцирь, такое же оружие, как паутина и необыкновенные физические возможности. Но если он сам решил показать свою слабость, нельзя упускать такую возможность. Она покажет ему, на что способна.